Михаил Савеличев - Меланхолия

• Название: Меланхолия
• Автор: Михаил Савеличев
• Жанр: Научная Фантастика

Роман о Контакте, о том самом Контакте, о котором уже столько написано и где, кажется, ничего нового настолько невозможно придумать, что если Неназначенная Встреча и случиться, то будет просто обязана уложиться в прокрустово ложе ответственных или безответственных выдумок. Они пришли. Они уже здесь. Они не спустились с небес на своих сверкающих кораблях, не назначили нам Встречу на Плутоне. Они лишь взглянули на человека его собственными глазами и позволили нам прочувствовать свою печаль, свою меланхолию – философский камень преображения жаждущей души. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Данная книга написана с сознательным намерением нанести ущерб всем читателям и по-читателям "традиционной фантастики".

---

- Это могло быть сном, - пожал плечами травести. - Позвольте мне, коллеги, отойти от подробностей, но я уверен, что каждый из вас переживал нечто подобное в той переходной и сумеречной зоне между бодрствованием и небытием.

- Спорное утверждение, коллега, - сказал профессор Эй. - Но в любом случае к нему трудно подобрать достаточно репрезентативные эмпирические доказательства.

- Чем хороша наша наука, так это полным отсутствием каких-либо доказательств, - провозгласил Кречмер и вереница пузырьков поднялась к поверхности колыхающегося студнем моря.

- И методов лечения, - пробормотал Геккель.

- Опыт деперсонализации больного, - возвысил голос профессор Эй, - обогатился, по его же собственному признанию, умножением столкновений и слияний пространственно-временных схем, перцепций внешнего мира, из которых порой было затруднительно вычленить явно вербализованные конструкции...

- Что-что? - переспросил Бейль.

- Для этого трудно подобрать слова, - пояснил травести, отмахиваясь от назойливых рыбок, норовящих заплыть в ухо.

Профессор Эй выдержал мрачную паузу и продолжил:

- Можно привести как пример такие красноречивые признания испытуемого: "Мир потерял массу...", "Больше нет места, это вездесущность...", "У тела уже нет формы, у него нет ни наружности, ни внутренности...". Впрочем, я на этом пока остановлюсь, хочу лишь отметить, что другие ощущения тела связаны, как мне представляется, с тремя, довольно хорошо изученными темами типичной формы Spatlung, а именно трансформация живого в неодушевленный предмет, потеря субстанции тела, распад и расчленение тела. Опять же, заинтересованных отсылаю к своей работе, посвященной клиническому описанию типичной формы.

Кречмер поднял молоточек:

- Вы позволите предварительный вопрос, коллега? - профессор Эй кивнул. - Меня, в силу моих профессиональных интересов, интересует некоторые конституциональные аспекты выявляемого синдрома. Проделывали вы рекомендуемые тесты по определению типа испытуемого? Имеем ли мы дело с лептосоматическим типом или типом пикническим? И как, по вашему мнению, в свете моей теории, можно диагностировать имеющийся случай?

- Началось, - пробурчал Вернике, - Открываем парад теорий...

- К сожалению, уважаемый профессор Кречмер, в моем распоряжении было совсем немного времени, чтобы провести хотя бы простейшие тесты. Многое осталось пока за боротом. Открою вам по секрету свой просчет - я забыл в суматохе воспользоваться тестом Роршаха! Но я думаю... я надеюсь, что работа у нас предстоит длительная и плодотворная. Поэтому я попросил бы пока воздержаться от вопросов - почему я использовал то, а не использовал это. Поверьте, здесь дело не в моих личных предпочтениях, ведь, в конце концов, мы служим лишь Науке и наши амбиции тут не при чем.

- А зря, зря, коллега, - обиженно сказал Кречмер, - Уверяю вас, что именно в конституции кроется разгадка большинства наших проблем. Именно в телосложении! В генетике! И без осознания этого простого и очевидного факта мы так и будем скитаться в дебрях красивых слов.

- Это спорное заявление! - выкрикнул с места Лафотер. - Наверное каждый из нас понимает, что поиски субстанции demencia praecox - иллюзия, ничем не обоснованная иллюзия. Случаи настолько разнообразные, что мы, я имею в виду вся наука, спорим о том, что считать действительно симптомами, а что - просто случайностями.

- Успокойтесь, коллега, успокойтесь, - махнул рукой Кречмер. - Я знаю разрешение этого спора. Пока мы будем стараться отщипнуть то самое общее от массы разнородных случаев, идти от конкретной болезни к чему-то абстрактному и никогда в реальной жизни не встречающемуся, до тех пор мы и будем обречены копить истории болезней, описывать мельчайшие подробности бреда, рисовать рисунки, превращая саму науку просто в кладбище мертвых фактов! Давайте наоборот - восходить от абстрактного к конкретному. Ведь мы все материалисты.

- Ах, вы спорите о методе?! Хотите протащить в нашу обитель опасные идейки генетической предрасположенности? Так вот, знайте - я, - Лафотер ткнул в себя пальцем, - я - НЕ материалист! Для меня душа - это душа, а не похоронная процессия физиологических актов.

Председательствующий задумчиво постучал молоточком:

- Коллеги, коллеги, успокойтесь. Давайте не будем выходить за рамки научной дискуссии, тем более что поднимаемые вами вопросы очень важны и интересны.

Петушиный бой идей, угрюмая схватка подводных жителей... Кто знает, что прозрачная линза океана заканчивается на глубине двухсот метров? И что дальше начинается неизведанная тьма? Весь мир просто плавает на этой тьме, на холодном айсберге пережатой и переохлажденной воды, лишь ждущей неотвратимого момента, чтобы заполучить в свои тиски очередную блудную душу. Мир это и есть черная вода, и что тут толковать о субстанции? Можно только сочувствовать отважным водолазам, рискующим спуститься поближе ко дну. О, здесь можно многое узреть, уловить краешком воспаленного глаза величественные фестоны колоссальных снежинок Первозимы, которая и породила хромые души, изранила их острыми гранями космического льда во имя... Во имя чего?

Веселые жители прибрежных морей никогда не откроют самой главной тайны. Они обуреваемы лишь примитивными страстями и мнят себя больными, потому что подозревают, что весь мир - это боль и ничего, кроме боли. Опасная, звериная тяга приобщиться к избранным, которые на свой страх и риск взялись за поиск грааля боли. И что сказать в ответ попавшим в случайную ловушку? Что солгать акванавтам муки дергающемуся стаду дурно пахнущих макак?

- Мне кажется, - продолжил профессор Эй, дождавшись пока оппоненты усядутся на свои места, - мне кажется, что я могу предложить в некоторой степени... э-э-э... компромиссный вариант разрешения имеющего место спора.

- А надо ли это? - зевнул Кювье. - Со спорами как-то интереснее жить. Что есть наука? Нескончаемый спор и мордобитие оппонентов, прошу прощения за моветон.

- Я сам помню, как здорово дрался со своим оппонентом, - мечтательно сказал Геккель. - Мне чуть не закатили "черные шары" на защите из-за этого осла... Пришлось проучить его.

- И каким же образом? - спросил Вернике.

- Материалистическим, коллега, материалистическим!

- Кулаками? - уточнил внезапно заинтересовавшийся травести.

- Именно! И, как оказалось, стал основателем очень полезной в нашем университете традиции - каждый спорный, ложный или придуманный аргумент у нас вознаграждался хорошей взбучкой! Поверьте, ничто так не способствует отысканию научной истины, как хороший удар в глаз!

- Хм, любопытно, любопытно, - сказал Кречмер и покосился на профессора Эя.

- И вы знаете, коллега, - успокаивающе сказал Геккель, - дело даже не в том, сумеете ли вы, как выражаются мои студенты, "настучать по репе" оппоненту. Не вы, так кто-нибудь другой сделает это. Дело в принципе, в самой необходимости отвечать за свои слова - напечатанные или сказанные. Людям вообще стало безразлично, что говорить и что слышать...

- Я могу продолжать? - вопросил профессор Эй.

Председательствующий призвал всех к вниманию стуком молоточка:

- Коллега, коллеги, прошу высказываться по существу дела!

Лафотер поднял молоток:

- У меня есть вопрос к уважаемому профессору Эю.

- Да, коллега, я слушаю.

- Все, что вы сказали о, если можно так выразиться, бредовой составляющей личности пациента, конечно, очень интересно, хотя я, именно я, может быть другие коллеги будут иного мнения, не услышал пока ничего нового, выходящего за рамки банальной клинической картины. Еще раз прошу прощения, если я чего-то недопонял или недослышал, так как дискуссии на местах звучали подчас более живо и интереснее... Да, так вот, я предлагаю, прежде всего, внести ясность. Опыт деперсонализации исключительно интересен и нетривиален сам по себе, но здесь порой совершают очень серьезную ошибку, когда относят его именно к патологии шизофренической личности. Причем эта ошибка настолько распространена, что я бы осмелился попозже, в наше следующее собрание, сделать особый доклад, если не будет возражений со стороны уважаемых коллег, именно о печальных практических последствиях отнесения бредовых переживаний к интересующему нас нозологическому комплексу.

Председательствующий посмотрел на профессора Эя и тот кивнул:

- Я думаю, что это будет полезно, хотя пока не понимаю...

- Я сформулирую это жестче, - успокоил Лафотер. - Деперсонализация не образует особого симптома demencia praecox, так как встречается еще гораздо чаще при острых бредовых психозах. Уверен, что для уважаемых коллег это общеизвестная и тривиальная истина. Если же мы утверждаем и настаиваем на нашем диагнозе, то вернее и точнее вести речь о дезорганизации психического существа, о Блелеровском Spaltung, если позволите. Поэтому мой вопрос направлен, так сказать, в корень интересующего нас случая, а именно - остался ли испытуемый самим собой?