Неизвестен Автор - Цветы Ямабуки - Шедевры поэзии хайку серебряного века

• Название: Цветы Ямабуки - Шедевры поэзии хайку серебряного века
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Поэзия

---

Такахама Кеси, другой преемник и верный последователь Сики, почти на шестьдесят лет переживший безвременно почившего учителя, был всегда привержен скорее традиционным эстетическим ценностям, нежели веяниям литературной моды. Выходец из многодетной семьи служилого самурая, наставника фехтования в городе Мацуяма, Кеси с ранних лет познал нужду, когда отец после роспуска самурайских кланов в годы Мэйдзи вынужден был заняться землепашеством. Однако перспектива влачить жалкую участь крестьянина не прельщала честолюбивого и талантливого юношу. Знакомство с жившим по соседству Масаока Сики, который одобрил первые поэтические опыты Кеси, круто изменило жизнь фермера-поневоле и толкнуло его на путь литературного творчества. После переезда в Токио Кеси на много лет становится организатором и вдохновителем сообщества поэтов _хайку_, сплотившегося вокруг основанного Сики журнала "Хототогису". После кончины Сики к нему переходит и пост главного редактора этого мощного журнала, который по сей день остается лидером в мире _хайку_ и воплощением принципа родовой иерархической преемственности: ныне школу _хайку_ "Хототогису" возглавляет внучка Такахама Кеси.

Будучи поэтом-пейзажистом по призванию и мыслителем созерцательного, интроспективного склада, Кеси ревностно отстаивал поэтику _сясэй_ в изначальной интерпретации Сики от нападок и извращений архаистов и новаторов всех мастей. В русле традиционного стиля " цветов, птиц, ветра и луны", он выдвигает на первый план точность изображения и скупость изобразительных средств, допуская, правда, в виде исключения изменение ритмической семнадцатисложной схемы. Принцип _сясэй_ он сумел приложить и к прозаическим скетчам, названным им _сясэй-бун_. Свои поэтические опыты, выдержанные в духе привычной пейзажной лирики, своего рода фотозарисовки с натуры, Кеси называл "моментальные _хайку_":

То утонут в цветах,

то блеснут меж стволов сосновых

светлые нити дождя...

В десятые годы Кеси возглавил движение в защиту традиций "Хототогису", выступив против необузданного новаторства со статьей "Путь, по которому следует развиваться _хайку_" ("Сусумубэки хайку-но мити").

Надежным союзником Кеси всегда оставался еще один член мацуямского землячества Найто Мэйсэцу, который в свое время нашел в себе мужество стать учеником юного студента Масаока Сики, будучи старше его на двадцать лет. Обширные филологические познания и безукоризненный поэтический вкус Мэйсэцу способствовали укреплению позиций школы. После бурной дискуссии общество "Хайкай сансин", возглавляемое Кеси, и его журнал "Хототогису" надолго возобладали в мире _хайку_, привлекая к себе такие самобытные дарования, как Иида Дакоцу, Накамура Кусадао, Нацумэ Сосэки, Акутагава Рюноскэ и многие другие. Последние два имени в этом ряду олицетворяют триумф новой японской психологической прозы начала века. В то же время как для Сосэки, так и для Акутагава _хайку_ всегда оставались наиболее интимным и насущным способом самовыражения, наиболее эффективным средством художественной фиксации момента.

Интерес Акутагава, в ту пору уже признанного писателя, к _хайку_ был настолько велик, что он официально поступил в ученики к Такахама Кеси и занимался под его руководством несколько лет. Немало внимания уделял Акутагава и изучению наследия средневековых классиков жанра. Его книга о творчестве Басе открывает в произведениях бессмертного Старца неведомые ранее глубины.

_Хайку_ Акутагава по лексике и образности, можно было бы счесть достаточно традиционными, если бы мы не знали, что их автор - прозаик с весьма нетрадиционным мировосприятием, для которого поэтика _хайку_ служит органическим дополнением к архитектонике ультрасовременной прозы. Чего стоит хотя бы такое стихотворение, посвященное трагедии Великого токийского землетрясения 1923 г., что унесло жизни почти ста тысяч человек!

Ветер в соснах шумит

и мы наяву его слышим,

летняя шляпа!..

Трехстишие, передающее первозданную радость избавления от смерти, составляет удивительный контраст с мрачными, пессимистическими заметками в прозе того же периода. В сочетании обоих начал, вероятно, и кроется ответ на извечную загадку мироздания, певцом которой был Акутагава Рюноскэ.

Если для Сики, Хэкигодо и Кеси _хайку_ были любимым занятием и профессией, а для Сосэки и Акутагава - одной из форм раскрытия их литературного эго, то для иных поэтов они становились стилем жизни, как некогда для Басе или Кобаяси Исса. Более того, _хайку_ в этом случае сопрягались с религиозным миросозерцанием и становились формой активной медитации, единственно возможным путем достижения космического единства Неба, Земли и Человека.

В истории многих литератур Европы и Азии можно найти легенды о поэтах-странниках, не имевших пристанища в этом мире и черпавших вдохновение в бесконечных скитаниях по свету. Может быть, нигде муза дальних странствий так не влекла поэтов, как в Японии, где устав дзэнского монашеского странничества соединился с обычаем поэтического паломничества к прославленным святыням, заповедным озерам и рекам, снежным вершинам и дальним островам.

Особую страсть к путешествиям с незапамятных времен питали поэты, воспитанные в лоне Дзэн-буддийской традиции, для которых дальние переходы от храма к храму и сбор подаяния превращались в своеобразную монашескую схиму. Великий Басе обошел с котомкой за плечами всю Центральную и Северо-Восточную Японию, оставив потомкам замечательные путевые дневники со стихами. Его пример оказался настолько заразителен, что в дальнейшем на протяжении веков многие поэты считали своим священным долгом пройти по тем же местам, где ступала нога Учителя. Так, к столетнему юбилею смерти Басе, то есть в 1794 г., по маршруту, проложенному Старцем, устремились целые отряды его почитателей. Для многих и многих поэтов _хайку_, в том числе и вполне обеспеченных материально, дальние путешествия в поисках "художественного материала" стали неотъемлемой частью творческого процесса.

Танэда Сантока, умерший накануне вступления Японии в "большую войну", являет собой пример последнего дзэнского поэта-странника, свободного от всех условностей и ограничений своей непростой эпохи, от всех искусственных напластований традиции и фракционных литературных пристрастий. Жизнь этого неприкаянного бродяги, чьим кумиром всегда оставался Басе, служит как бы переходным звеном от многих поколений дзэнских мастеров и подвижников прошлого к послевоенному поколению американских поэтов-хиппи, скитавшихся по японским островам в жажде обрести _сатори_.

Выходец из отдаленной провинции, Сантока в восемнадцать лет перебрался в Токио и поступил на литературный факультет университета Васэда только затем, чтобы через год бросить учебу, полностью отдавшись сочинению _хайку_. Семейство Танэда к тому времени полностью разорилось, и неудачливый школяр пустился бродяжничать без гроша в кармане, попутно слагая стихи. На острове Кюсю в монастыре Хоондзи он постригся в монахи и снова отправился странствовать с ритуальной дзэнской плошкой для милостыни в руках. Некоторое время он жил в горной хижине в родной префектуре Ямагути. Затем снова последовали годы странствий. На склоне лет поэт-скиталец нашел пристанище на родине Масаока Сики, неподалеку от города Мацуяма, в уединенном приюте, который он назвал Иссоан - Убежище одинокой былинки. Хотя среди любителей и знатоков _хайку_ Сантока еще при жизни пользовался репутацией виртуоза-эксцентрика, многие его книги стихов и путевые очерки увидели свет только после смерти поэта. Его посмертная слава превзошла все ожидания. Свитки со стихами и каллиграфическими надписями Сантока стали желанной добычей коллекционеров и литературных музеев. О нем было написано множество серьезных исследований, что, впрочем, вряд ли обрадовало бы самого поэта. Ведь он всегда чурался мирских соблазнов, не искал популярности, стремился жить сообразно с бегом облаков и током вод. Свою душу, заключенную в лапидарных строках "неправильных", неканонических _хайку_, как и свою бренную плоть, он считал органической частью Природы. Простота его сочинений порой может показаться чрезмерной, но нельзя забывать, что перед нами чистейший образец дзэнского искусства, где в простом таится сложное, в малом - великое, в пустоте - наполненность:

Ликорис цветет

и помереть невозможно

в такую пору!..

Естественный ход развития движения _хайку_ - в начале века должен был привести и привел в конце концов к появлению новых течений и групп, отпочковавшихся от магистральной школы "Хототогису" во главе с Такахама Кеси. К концу 20-х годов среди вольнодумцев выделялась фигура Мидзухара Сюоси - в прошлом одного из ведущих поэтов "Хототогису" и верного сподвижника Кеси. Пресытившись пейзажной лирикой в стиле "цветов и птиц", Сюоси выступил за решительное обновление жанра. В предисловии к сборнику _хайку_ "Кацусика" Сюоси постулировал две возможные концепции восприятия природы, два пути для поэта: "Один - это добиваться полной верности природе, отключая собственный дух-разум, другой - при всем уважении к природе сохранять независимое восприятие и мышление". Он выступал за "очеловечивание" _хайку_, считая, что одной "правды природы" недостаточно для истинного лирика, чья конечная цель - создание высокой "литературной правды", основанной на силе воображения.