Станислав Жейнов - Другой

• Название: Другой
• Автор: Станислав Жейнов
• Жанр: Прочие приключения

---

Вышел на берег, стал снимать одежду.

Кажется, Горбатов описал в своих воспоминаниях, как еще ребенком увидел в лесу повешенного. Тогда он стал бояться — всего: темноты, леса, людей. Было трудно, но заставил себя пойти в лес, и встать под тем самым деревом. И ходил, много раз, пока страх не исчез.

Я разделся, когда безрукавка коснулась земли, развернулся и не давая себе одуматься с разгону влетел в воду, сразу нырнул, проплыл под водой — долго, на сколько хватило дыхания. Минута, одна минута и я буду в порядке. Сейчас главное расслабиться, главное отогнать всякие мысли: совсем ни о чем не думать, ни о чем… Как там, Игорь говорил: "лежу на дне и вижу чьи-то ноги, сырые ноги…" Нет, нет я не буду об этом думать… Но я не могу об этом ни думать…

Представил, как выгляжу со стороны; как он лежит там, внизу, на песке и смотрит. Смотрит на меня, смотрит, — как на еле заметном фоне звездного света, барахтается кусок сырого мяса.

Что-то коснулось ноги. Что-то гладкое и холодное, как старое слизкое бревно, как кожа налима, большого угря, или пугливая и вместе с тем настойчивая рука… но это вряд ли, все-таки, это не Тисла?

Все, я победил свой страх, отсюда надо срочно выбираться. Погреб назад, старался, плыть медленно, чтобы не испугать самого себя, нащупал ногами дно, повернулся, теперь я спиной к берегу, потихоньку попятился. На берегу успокоился, собрал одежду, пошел в лагерь.

Костер освещал только стулья и вход в мою палатку, быстро угасал.

Я воткнул топор в полено, положил одежду на стул, наклонился у входа, хотел залезть в палатку за полотенцем, но опять этот знакомый плачь. Близко-близко. Я, кажется, увидел очертания, кто-то маленький, похожий на ребенка, шел из темноты… Нет, не кажется — точно, вот он идет!

Вдруг он остановился и запищал, неприятно пронзительно, как кролик, в капкане.

Я замер, оцепенел. Все понимаю, а пошевелиться не могу. Даже вскрикнуть от страха не получилось; голосовые связки породили, что-то хилое, обреченное: такие звуки, иногда доносятся из стоматологических кабинетов и утренних мед вытрезвителей.

Маленький человек сделал еще несколько шагов и опять остановился. В тусклом свете костра — безобразное красное лицо. На туловище — белый, заляпанный кровью мешок. Из под белой мешковины торчали толстые босые ноги. Он стоял ко мне боком, оскалился, нелепо заломил руки. Из спины выпирал — огромный острый горб.

Еле успел отпрыгнуть, когда он кинулся ко мне. Правда, отпрыгнул неудачно, сзади оказался стул, и я через него перелетел, сильно ударился плечом.

Горбун завыл, подбежал ко мне и схватил за лицо; я закричал, отпихнул его, попробовал подняться; карлик навалился сзади и укусил за шею. С трудом сбросил с себя, отпрыгнул, схватил стул, поднял над собой, замахнулся.

— Убью!..

Он упал на спину, задергался, как эпилептик, и вдруг вой перерос в хохот. В палатке грохнуло, показалось, сейчас взлетит. Сначала из нее вывалился Игорь, упал возле горбуна, производя ужасные булькающие звуки; следом Сергей: прополз вокруг меня на четвереньках, ржет и не может остановится; по-пластунски, на локтях выкарабкалась Сашенька и она хохочет — подлая.

Из под белого балахона фантома выросли ноги. Спортивки закатаны, только до колен.

Я опускаю стул, сажусь на него. Закуриваю. Прихожу в себя, кажется улыбаюсь, может быть, даже смеюсь…

Смеялись долго, приступами. Начнут успокаиваться, но кто-то посмотрит на меня и по новой: — Ха-ха-ха…

Как у него получилось быть таким маленьким? Это он полу-присядя бегал?.. В целом — неплохо, убедительно.

— Антон, — говорю, — ну ладно они, но ты — серьезный человек… Как ты мог согласиться… как они тебя втравили?..

Капитан встал, я помог подняться: — Все, надо пойти помыться, — сказал он. — Час хожу, все лицо в помаде. Но ничего… За это Игорь возвращает мне мою душу… Он обещал…

— Ну вы даете… Простынь изорвали всю — не жалко?

— Она старая, — сказала Саша. — Глебушка, сильно испугался? Прости — это все они. Я была против.

— А вы видели: у меня был топор… Я ведь мог и…

— Так и ждал же ж час, пока ты его бросишь, — сказал Антон. — А чего тебя купаться понесло? Думали, уже там тебя обрадовать, но слишком темно, ты не оценил бы костюма.

Антон несколько раз повернулся вокруг своей оси: — Как тебе?

Я обратился ко всем:

— Подождите, так а в палатке, он был, когда я проверял?

— Я рукой двигала, будто он дышит… Не представляешь Глеб, как мы хохотали… Только ты выключил фонарь, я в подушку лицом… думала, лопну от смеха. Бедненький… Мы тебе спать не давали… Это все Игорь…

— Я так и понял. Я отыграюсь. Я вам такую страшилку расскажу…

Игорь достал гитару, она совсем расстроенная, но для таких песен — как раз то, что надо.

— Белый карлик, белый карлик — стоп сигнальные огни… если можешь догони…. - запел белорус.

— Эта песня, всегда будит во мне аппетит, — говорит Саша. Вытащила из палатки пакеты: — Так — я бутерброды… Глеб — ты открываешь шпроты… Открывалка на столе… Антон… А где Антон?

— Белый карлик, белый карлик — беззащитны шипы.

Что с тобой сделал снег и морозы, лед витрин голубых… — задушевно голосит Игорь.

Сергей взял топор, разрубил несколько поленьев, бросил в огонь. Подпевает белорусу:

— Карлики на снегу

Белые с нежной кожей

Ты им еще поможешь…

Думал, Антон переоденется, но остался в том же одеянии, только кроссовки обул. Бородач умылся, но обмотал лицо простыней, опять измазался в помаде.

— Снял бы уже, — говорю ему. — Горб хотя бы вытащи.

— С ним теплее.

— Смотри, привыкнешь.

Антон принес водку. Разлил по стаканчикам:

— Сергей, ты?..

— Я не буду.

— Окей. Будем! — Никого не дожидаясь капитан залпом опрокинул полный стакан, взял пальцами из банки шпротину, закусил. Не успел отдышаться, опять себе налил.

— Говорите тост.

— Куда-то спешишь? — спрашиваю.

— Перенервничал немного… Я за деревом прятался, а ты возле остановился… там, на тропинке. Смотрю, а у тебя топор. Думаю, увидит, рубанет еще со страха…

— Запросто кстати… Веселые вы ребята…

Антон выпил.

— Чего уставились? — спрашивает.

— Закуси.

— А, да…

Он взял всю банку. Проглотил пять рыбин, почти не пережевывая; глазки заблестели, захлопал в ладоши, крикнул: — Ээх! — Спрыгнул со стула, пошел танцевать вокруг костра. Что-то непонятное: то в присядку, то в припрыжку, но заразительно. Смотрю — и Сергей руками машет, будто мошек ловит, и Игорь кренделя ногами выделывает, но и на гитаре успевает бренчать:

— … не отпускай.

Мое сердце у тебя в руках.

Ты один меня согрел.

Карлик мой любимый — ка-эм-эл!

С песнями у него, это хорошо получается, только страшно за него. Как можно засорять мозг, такой… Он ведь их все наизусть знает.

И Саша не удержалась, тоже в пляс пустилась. Не видел еще как она танцует, встал рядом, попробовал ритм словить. На счет ритма — это я, конечно, погорячился, — у нас тут, кто во что горазд. Я назову этот стиль — пластическая анархия, или — атипичный чреслокрут, или…

Саша махнула мне, чтобы подошел ближе:

— У тебя хорошо получается! Ты бальными танцами не занимался?

— "Погребальными", — говорю.

— Возьми меня за талию… Вот так, да… только не медленно, а быстро…

— Нет, Сашенька, я так не могу…

— А как ты можешь?

Отошел лунной походкой, пытаясь эмитировать движения Майкла Джексона. Никогда раньше не пробовал, оказывается, отлично получается:

— Ну как? — спрашиваю.

— Честно?.. Ну, думаю, он сейчас и так не сможет.

— Он, вообще-то умер.

— Я знаю, — говорит девушка. — Я это и имела в виду.

Опять подошел к ней, танцуя брейк, как человек который никогда не видел как это делают, но всегда чувствовал, что может, даже лучше.

— То есть, тебе не понравилось? — спрашиваю.

— У Джуда Сена это выглядело грациозней.

— Это был Джексон! Ты что, не узнала лунную походку?

— Ааа… теперь узнала…

— А Джуда Сен, вообще никогда не танцевал. Пел, причем тихо, только голову по телевизору показывали, и то не полностью…

— Не расстраивайся Глебушка, зато, ты хорошо делаешь другое…

— Что например?

— Например — целуешься!

— Да… может быть… или… — промямлил, что-то самому непонятное.

Сергей танцевал рядом, слышал наш разговор с Сашей. Я посмотрел ему в глаза; он улыбнулся, подмигнул, будто ничего нового для себя не узнал. Я улыбнулся в ответ, но танцевать перехотелось. Вернулся к нашему импровизированному столику, присел на стул. Кажется, спина вспотела, быстро, за несколько секунд.

Зачем она это сказала? И Сергей?.. Фуф!.. Все правильно… Волейбол… Она поцеловала при всех. Вот о каком поцелуе речь.

Отпустило, как камень с плеч. Налил себе водки.