Любовь Овсянникова - Приключения с Тосиком

• Название: Приключения с Тосиком
• Автор: Любовь Овсянникова
• Издательство: Журнал "Стожары", 2008, № 1
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2008

Аннотация

Разной бывает у людей любовь. Но Тосику досталась жена с весьма оригинальными пристрастиями. Это была Клавдия — кума моего дяди Игната. Впрочем, всем она казалась страдающей стороной, и мой дядя поначалу пытался наладить ее семейную жизнь.

---

— Получай, фашист, гранату!

Ну все, пора это прекращать! — я поймала минуту, когда «Цок-цок-цок!» стало слышнее, а «Туп-туп-туп!» еще звучало вдалеке, резко распахнула дверь, перехватила запыхавшуюся тетю Марию, втолкнула в дом и снова заперлась.

"Туп-туп-туп!" пронеслось мимо — Тосик наматывал дальше круги вокруг дома. Один, два, три... Долго он будет бегать? Но вот кум Рэпаный остановился, поняв, что проиграл. Постучал к нам в окно.

— Мария, ты хоть и зараза, а все равно кума, — он прислушался, а мы прекратили даже дышать. — Ты дома? — Ми притихли, молчим. — Кума, мои у вас? — зашел он с другого конца.

Тишина.

Тете Марии неудобно было передо мной за кума Рэпаного, за дядю Игната, которому стало лучше и он наконец уснул, за все несовершенство бытия. Она кивнула куда-то в окно:

— Видела прицюцюватого? — спросила грустно.

— Ага, — согласилась я и добавила, чтобы развеять ее настроение: — Но мы знаем, шо яму зрабыть.

Это подействовало, мы долго и с облегчением смеялись от этой привычной остроты.

А где-то побрехивали собаки, побледневшей листвой уже не шелестел, а лишь вздыхал тополь да под колесами поездов стонала железная дорога. Кажется, что и мерцание звезд рождало звуки, и они долетали до нас. Скоро, однако, настала великая тишина, с которой мы окончательно потерялись в темноте ночи.

***

На следующий день кум Тосик деловито топал по улице. Висящие кулачищи и налитые красным глаза свидетельствовали о том, что он набрался в стельку.

Был выходной. Вечерело. Осень отдавала людям скудное дневное тепло. В лучах солнца мелькали осы и листопад. Дядя Игнат и тетя Мария сидели на ступеньках веранды. После тяжелой работы они любили вот так посидеть, изредка перебрасываясь словами. Тетя, увидев, кума Тосика сказала:

— Где можно было набраться в выходной, когда все работают на огородах... Тебе не кажется, что он как-то странно шагает?

— Словно идет в строю, — ответил дядя Игнат. — Пьяные всегда пытаются выглядеть тверезыми.

Тосик Рэпаный, почувствовав, что речь о нем, оглянулся, остановился, пошатнулся взад-вперед, сделал несколько вынужденных шагов и направился к кумовьям.

— Сейчас начнет выяснять отношения, — сказала тетя Мария.

— Ты точно помнишь, что не побила им стекла в окнах кухни? — спросил дядя Игнат, припоминая вчерашнюю ночь.

— Ты что?! — тетя даже подскочила от негодования. — Они уже давно были выбиты. Я стучала по раме.

Позже, приступая к акту примирения, кум Тосик и Клавдия закрыли выбитые окна подушками. Так они и стояли по сию пору.

— Ну, я не знаю, — ответил дядя, и засмотрелся на небо, где плыли легкие облака, изменяя налету форму и размеры.

Кум прошел через наш двор по бетонной дорожке, поднялся на крыльцо веранды и уселся на детский стул, что остался еще от моего детства. Дядя переглянулся с женой и снова посмотрел на улицу. Непрошеный гость остался вне его внимания, даже вне их обоих — немного в стороне, немного сзади.

— В небе, наверное, ветер, — показал дядя на облака.

— Бегут, как старые годы, — вздохнула тетя.

— Почему как старые?

— Ведь молодые улетают незаметно.

— Ты мне тут зубы не заговаривай! — грозно встрял в разговор Тосик Рэпаный, обращаясь к куме. — Годы у нее бегут…

— Человек приходит без тебе «Здравствуйте», без «Как дела?», без «До свидания», садится и начинает думать, что он дома... — изрекла тетя задумчиво. Кум не спускал с нее злого взгляда. — А что, кум, может, выпьешь стакан чаю?

После проявленной агрессии кум Тосик растерялся и промолчал, только мигал глазами, скрипел зубами да сжимал кулаки на коленях.

— Ну, нет, так нет, — тетя Мария по-своему истолковала его молчание и отвела от него взгляд.

— Пора забор перебрать, или нет? Скоро зима, — сказала она мужу.

— Я тебе про чай вот что скажу, — наконец нашелся кум, — если ты еще хоть раз... — он замолчал, подбирая слова, — всунешь свой длинный нос в нашу жизнь...

— Ой, не трогай мой нос! Не, ты слышишь? — толкнула тетя Мария мужа в бок. — Он что-то имеет против моего носа. Хм!

Кум нервным жестом достал пачку папирос, вынул одну, размял.

— Получается, испортили людям разговение, а теперь греете свои косточки на солнышке, да? — все еще приставал он.

— О, теперь косточки! Оставь нас в покое, — прикрикнула на него кума. — Ты что, не слышишь? Он наши косточки перемывает, — снова обратилась она к дяде Игнату. — Ну чего ты молчишь?

— Ты мне постирала рабочие брюки?

— И погладила! А ты? Он забор уже валится, штакетины выпали, скоро зима, говорю.

— Я принципиально вас предупреждаю, — напомнил о себе кум Тосик.

— Молчи, когда я с мужем разговариваю! — осадила его тетя. — Игнат, глянь, как со стороны посмотреть, так он и не пьяный, — показала она на кума.

— Может, это у него остатки вчерашнего бродят, — предположил дядя Игнат.

— Ты так считаешь? — тетя Мария внимательно посмотрела на кума. — Он плохо выглядит.

— Ты смотри, какие они?! — вставил свое слово кум Тосик. — Да если я за вас возьмусь...

— Может, у него больной желчный пузырь или печень? Тогда ему пить нельзя, — кум Тосик досадливо сплюнул, что его не слышат, и, намеренно медленно прикурив папиросу, пыхнул густым дымом. — Еще и курит! Полный набор для смертельного диагноза, — развивал дядя Игнат начатую тему.

— У меня возле вас терпение кончается! — еще раз прогремел кум, как неясный раскат отдаляющейся грозы.

— А нервы, Игнат?! Ты только посмотри на него! Он же уже не жилец. Как ты думаешь, сколько он протянет?

— Надолго его не хватит.

— А вот если бы бросил пить, курить, а? — поинтересовалась тетя Мария.

— О-о-о! Тогда бы он жил долго, — убежденно сказал дядя Игнат. — У него же гены — будь здоров! Помнишь его родителей?

— Конечно. Дай Бог каждому столько прожить.

— Есть я тут или меня нет?

— Есть, есть, подожди, — отмахнулась от кума тетя Мария. — Так когда ты начнешь забор перебирать, потому что снег его совсем завалит?

— С понедельника. А если захочешь, то со вторника, — к дяде Игнату явно возвращалось хорошее настроение.

— Я говорю, что пришел поговорить по-хорошему. Ну любовь у нас такая, понимаете? Сначала надо разогреться, поскандалить...

— Слышали уже, — перебил эти излияния дядя Игнат.

— Эта зима по всем приметам должна быть суровой, — настаивала на своем тетя.

— Мне что, обращаться к вам в письменном виде? — явно сдавал позиции грозный кум Тосик.

— О! Я же получил письмо от сестры из Америки, — вспомнил мой дядя и пошел в дом.

— Люди вы или нет? — почти просяще посмотрел гость на тетю Марию.

— Оставила такой дом, такой сад и поехала что-то искать в чужих краях, — тетя Мария грустно покачала головой. — Говорит, что без нее сын там пропадет. Слышал такое? Так пусть теперь тут пропадает то, что она всю жизнь наживала. А ты, кум, в самом деле, болезненно выглядишь. Ой! Выдыхай дальше от меня эту гадость, — помахала она рукой, отгоняя от себя папиросный дым.

— Вот, она тебе, кум, привет передает, — мой дядя вышел с письмом и начал его читать вслух: — «Передай привет кумовьям Тосику и Клаве. Как они там поживают? Поумнели уже, покончили ли со скандалами и драками? Я теперь вижу, как это стыдно!»

— И то правда, — подхватила тетя. — В такую даль поехала, а вспомнить о нашем куме нечего.

— Да ну вас к черту! Что вы ко мне прицепились?! — кум Тосик подхватился и выскочил со двора.

Еще до захода солнца он вставил в окна новые стекла, а на другой день шел домой вовремя и трезвый.