Джоанна Брендон - Мир в его руках

• Название: Мир в его руках
• Автор: Джоанна Брендон
• Издательство: БДР-Трейдинг
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7721-0017-3

Популярная нью-йоркская фотомодель — красавица Дон Гастингс, считавшая себя самой счастливой на свете, совершает роковую ошибку: испытывая нежную привязанность к Скотту Ларкину, которого любит с детства, выходит замуж за… Брента Грэма, а парни — давние закадычные друзья — становятся непримиримыми соперниками, поскольку оба сходят с ума по ней с тех самых пор, как помнят себя. Только оказавшись меж двух огней, Дон наконец осознала опрометчивость шага, сделанного в порыве отчаяния, но исправить что-либо уже поздно, и она старается найти забвение в круговерти шоу-бизнеса. Брента после свадьбы волнуют исключительно личные проблемы, он пытается восстановить утраченные позиции в непростом мире профессиональных автогонщиков, безжалостно перемалывающем судьбы людей, одержимых страстью к машинам, скорости, славе; и вскоре их брак превращается в фарс… Но тут в жизнь Дон снова входит Скотти, преследуя ее от Парижа до Сан-Франциско. А ей кажется, что она уже не вправе принять его всепрощающую любовь. Троим не выплыть в утлой лодке любви — кто-то лишний…

---

Скотт стоял и молча глядел в окно. Сзади на кушетке сидела Дон. В черном костюме, с густой вуалью на лице, она выглядела как изящная форфоровая статуэтка.

Неужели уже прошла неделя? Неужели его нет и уже никогда не будет? Скотт почувствовал спазм в горле. Сглотнул: нет, не проходит. Повернул голову, глянул на Дон. Так и сидит с тех пор, как он привез ее из адвокатской конторы, а прошло уже немало времени.

— Дон, надо поесть.

— Я не голодна.

В ее нью-йоркской квартире Брент бывал крайне редко, но теперь без него она казалась ей невыносимо пустой. «Я не останусь тут», — решила Дон. Она наконец встала, сняла шляпку, положила ее на столик рядом с телефоном.

Скотт медленно подошел к ней, опустился на колени, взял за руки:

— Знаешь, когда я был маленький, бывало ударишься, станет больно, а мама поцелует и скажет: «Ну и все, больше не болит». Наверное, не проходило, но сейчас я помню только, как она целовала, а про то, где было больно, — нет.

— Хочешь сказать, давай поцелуемся, бодро улыбнемся и представим себе, что никакого Брента Грэма и не было? Так?

— Не так. — Он покачал головой. — Время поможет тебе забыть боль, а его самого, ну зачем же забывать?

Он отвернулся. Смерть Брента для него была тоже потерей. Он был и его друг. «И если бы не мои проклятые деньги, он был бы жив».

Вдруг Дон резко схватила его за плечи и встряхнула с неожиданной силой.

— Скажи мне, что он не прав, — выкрикнула она. — Скажи, что ты не имеешь ничего общего со всей этой историей!

Скотта пронизала боль. Он вспомнил свои слова, брошенные Бренту: «Ну и убейся, если хочешь! Мне-то что!» Конечно, это не он толкнул его на безумный поступок — развить огромную скорость на не доведенном до ума автомобиле. Он не виноват в его смерти. Он лишь дал ему деньги на машину, зная, что проект никуда не годится. А делать этого не следовало.

— Не могу, Дон, — сказал он честно. — Я понимал, что машина ненадежна.

У Дон было такое ощущение, будто ее предали.

— Ох, Скотти! — вскрикнула она и зарыдала. Больше всего она не хотела услышать от него такие слова. Но раз они сказаны, как же она сможет дальше быть с ним? Как, зная это, будет любить Скотта? Дон поняла, что потеряла сразу обоих.

Скотт чувствовал, что еще немного, и он тоже разревется. В груди теснило, в горле стоял комок. Он дождался, когда она успокоилась, осторожно поднял ее, перенес в спальню. Положил на бархатное покрывало, расправил юбку.

— Тебе что-нибудь надо? Чем помочь?

Дон не могла заставить себя на него посмотреть.

— Нет, спасибо.

— Попозже я загляну к тебе, — пообещал он и направился к двери.

— Нет! — Она повернулась к нему, все еще не открывая глаз. — Я имею в виду — не стоит, не приходи. Я буду спать.

— Тогда — утром.

— Хорошо.

Утром она будет уже далеко. Дон прислушалась к звуку удаляющихся шагов. Вот открылась входная дверь. А сейчас она закроется — и с нею кончатся самые яркие страницы ее жизни. Она медленно повернулась, уткнулась носом в подушку и дала волю слезам.

Наплакавшись вдоволь, Дон переоделась в джинсы и свитер. Волосы собрала в пучок. Глянула в зеркало — глаза печальные, нос покраснел. А, чепуха все это! Сложила одежду, обувь, драгоценности в три больших чемодана и сундук. За ними кого-нибудь пришлет позднее. А пока вполне хватит небольшой дорожной сумки. Огляделась — вроде ничего не забыла. Подошла к телефону, обзвонила несколько авиакомпаний. Выбрала ту, чей рейс на Сан-Франциско был раньше всего. Вызвала такси.

Немного подождала. Решительно встала, натянула на голову черный берет, надела темные очки. Если особенно не присматриваться, она вполне сойдет за студентку колледжа, которая едет домой на каникулы.

Решила по пути в аэропорт заехать к Алексис — предупредить, чтобы не беспокоилась. А уж сестра пусть завтра сообщит Скотту. Запирая дверь, усмехнулась: надо же, как все получилось! С юности она любила двух мужчин, хотя и по-разному. Но они оба были ей нужны. А вот теперь у нее нет ни того, ни другого.

14

Проведя бессонную ночь, к утру Скотт немного разобрался в своих сомнениях. Все-таки Брент сам, и никто другой, виноват в своей гибели — его подвели глупая гордыня, сумасшедшая страсть к гонкам, высокомерие. Роль Скотта в случившемся — пассивная, хотя, конечно, он зря дал ему эти деньги. Но ведь и Дон давала! Она должна знать правду, он все ей расскажет. Ну, может быть, не все. Конечно же, не скажет, что Брент изменял ей с Кендалл Стейли. Разве что лет через двадцать-тридцать…

Он со вздохом вспомнил, как однажды случайно спугнул этих голубков. Дверь в квартиру была не заперта, он вошел, заметил в передней куртку Кендалл. Но подумал — мало ли что, может, пришла процедуры делать… И тут она вышла ему навстречу в одной рубашке Брента, надетой на голое тело. Все стало ясно.

Скотт заказал в номер кофе, умылся, побрился, оделся в темные брюки со светло-бежевой рубашкой и быстро сбежал вниз по лестнице. По пути он размышлял, как же ему убедить Дон уехать куда-нибудь недели на две. Если не захочет с ним, пусть поедет одна — но ей обязательно надо сменить обстановку…

— Если вы к миссис Грэм, то разминулись, сэр! — приветствовал его знакомый пожилой привратник. — Где-то с полчасика назад я ей помог погрузиться в такси.

Скотт нахмурился:

— Она не сказала, куда направляется?

— В аэропорт. Это все, что я слышал.

Скотт вытащил пару банкнот, сунул их старику.

Через минуту он уже вовсю жал на педаль акселератора. Если кто и знает, куда отправилась Дон, так это Алексис. Скотт буквально ворвался к ней. Лекси принялась заверять его, что ей ничего не известно. Но по тому, как стала рассуждать, что сестре неплохо бы побыть одной, чтобы успокоиться, залечить раны, он засомневался в ее искренности. Скорее в аэропорт! «Неужели вчера, разговаривая со мной, она уже продумывала план бегства?» — недоумевал Скотт.

— Черт! — выругался он и ударил кулаком по рулю.

Машина опасно вильнула, но он быстро выправил ее и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Если Дон не окажется в аэропорту, надо позвонить ее родителям. Сердце сжималось от тоски и одиночества. Но сейчас не время раскисать. А вообще-то он ее понимал. Только почему она не захотела разделить, с ним свое горе? «Неужели на нее так подействовало, что я вроде как бы признал свою вину в смерти Брента?» — в ужасе думал Скотт.

Он должен ее найти. Найти и рассказать правду. А тогда пусть решает.

Однако Дон сделала все, чтобы отыскать ее было невозможно. Она знала: Скотт бросится по ее следу — метнется к сестре, к родителям, поэтому достаточно хорошо продумала план действий. Алексис предупреждена, остаются мама с отцом. Что поделаешь, у них со Скоттом нет совместного будущего. Она его любит и, видимо, будет любить всегда, только что это за жизнь — смотреть на мужа и помнить, что он не смог или не захотел предотвратить гибель друга?!

В Сан-Франциско Дон была недолго. Она не поделилась с родителями своими раздумьями о поступке Скотта, просто сказала, что не хочет никого видеть, включая его. Разумеется, они не одобрили намерений дочери скрыться от всех, но не стали возражать, пообещали никому не говорить, где она будет. Отец помог ей быстро купить подержанный вездеход «камаро». Дон запаслась дорожными картами и двинулась через Южную Калифорнию и Аризону в Нью-Мексико к Альбукерке. Но это было только начало ее маршрута. Оттуда ее путь лежал в Неваду к озеру Тахо. Чтобы окончательно запутать следы, от Альбукерке до Тахо она расплачивалась только наличными, а, прибыв на место, сняла коттедж под вымышленным именем.

Коттедж стоял среди сосен, и очень ей понравился. Припарковав машину, Дон вошла в него, по привычке проверила надежность дверных замков и тут же бросилась на постель. Проснулась лишь на следующее утро от холода. Поспешно натянула одеяло до самых ушей, но по-настоящему смогла согреться лишь позже под горячим душем. Физически ей, безусловно, стало лучше, но на душе…

«Время! Только оно может вылечить! — уговаривала она сама себя, сидя за чашкой кофе на крохотной кухоньке. — А может, и подскажет, как жить дальше».

В этом коттедже на берегу озера она прожила в полном уединении долгих два месяца, лишь изредка выезжая в город за продуктами. Обошла все окрестности, перечитала все книги, оставленные прежними жильцами, ела, когда испытывала голод, спала, когда хотела спать. За это время отправила родителям несколько писем, но без обратного адреса, поэтому сама о них ничего не знала.

Это были нелегкие месяцы, но они ей были нужны, чтобы окончательно понять и оценить все случившееся. И вот теперь, сидя на террасе и потягивая красное вино, Дон вдруг почувствовала, что ей пора возвращаться в жизнь.

Она немедленно созвонилась с дядей Даном и спросила, не возьмет ли он ее на работу в свою фирму по обслуживанию конгрессов. Дан тут же с радостью предложил ей должность администратора-распорядителя.