Игорь Латышев - Япония, японцы и японоведы

• Название: Япония, японцы и японоведы
• Автор: Игорь Латышев
• Жанр: Путешествия и география

---

Небольшие бреши в стене отчужденности, отделявшей жителей восточных окраин нашей страны от японцев, стали появляться тогда же все чаще и чаще в связи с непредвиденными контактами обеих сторон, возникавшими по причинам чрезвычайного характера. Во второй половине 1990 года, например, советские граждане - жители Сахалина и Камчатки трижды обращались за экстренной помощью к японским врачам в связи с тяжелейшими ожогами детей, и трижды японские врачи, располагавшие более совершенным медицинским оборудованием и лучшими лекарствами, спасали от гибели наших детей, доставлявшихся в японские больницы спецрейсами советских самолетов. Сообщая об этих случаях добрососедского общения двух стран, я писал, что отзывчивость и благородство японских врачей "пробуждали в сердцах каждого из наших соотечественников чувство глубокой благодарности"80. В то же время ставился в одной из заметок и такой вопрос: а не пора ли и наши больницы обеспечить оборудованием и препаратами, необходимыми в подобных критических случаях?

Отзывчивое и доброе отношение японцев к нашим бедам наглядно проявилось во время трагедии, постигшей в Осаке наш лайнер "Приамурье",трагедии, живым свидетелем которой я стал неожиданно 18 мая 1988 года.

В тот день я находился в Осаке по причине открытия там 6-й Конференции по экономическому сотрудничеству стран бассейна Тихого океана. Утром, вскоре после начала конференции, по залу пронесся слух: "В порту города горит советский лайнер "Приамурье". Услышав об этом, я попросил находившегося на той же конференции представителя АПН в Осаке А. Ильюшенко подвезти меня на место пожара - в осакский порт, и через двадцать минут мы были уже там. То, что мы увидели, я описал в сообщении, отправленном в тот же день и сразу же опубликованном в "Правде". Ниже привожу его:

"Осакский порт. Три часа дня. Вот он, пассажирский причал,- место злополучного пожара. На подступах к причалу толпа японских репортеров. Далее - полицейский кордон, а за ним скопление красных пожарных машин. Возле них завершают свое трудное дело сотни усталых пожарных в синих комбинезонах с почерневшими от гари лицами. Некоторые в огнезащитных кислородных масках. А у причала высится черный остов "Приамурья".

Из иллюминаторов, изуродованных огнем и баграми, еще кое-где валит дым. Острый запах гари стелится над причалом, где в метрах пятнадцати-двадцати от тлеющего судна молча сидят на асфальте хмурые члены экипажа во главе с капитаном А. С. Ерастовым.

Пытаюсь выяснить обстоятельства трагедии у капитана и экипажа, а также у японских пожарных. Версии не совсем совпадают. Пожар возник, судя по всему, в одной из кают между часом и двумя ночи. Сначала поднятый по тревоге экипаж пытался локализовать его собственными силами. Это, однако, не удалось: столб пламени и дыма быстро поднялся до верхней палубы, после чего пожар стал стремительно распространяться по судну. Японская помощь запоздала, так как прямая телефонная связь судна с портовой службой почему-то не работала.

Капитан и члены экипажа утверждают, что ими было сделано все возможное для локализации пожара и спасения людей. Основную причину своей неспособности справиться с этой задачей они видят в том, что судно, спущенное на воду двадцать семь лет назад, в 1961 году, оказалось слишком изношенным.

В помещении школы, куда я направился из порта, на мои вопросы отвечала большая группа пассажиров - юношей и девушек, находившихся там в ожидании отправки в гостиницы города. Многие из них склонны считать, что экипаж судна оказался не на высоте ни при тушении пожара, ни при спасении пассажиров (по предварительным данным погибли 11 пассажиров и 35 госпитализированы). Некоторые из спавших в каютах туристов не услышали сразу сигнала тревоги, оповещавшего о пожаре. Не все противопожарное оборудование было быстро приведено в действие. Почему-то не экипажу, а туристам пришлось бежать на берег и разбивать там стекло с кнопкой для вызова японской пожарной команды. Многие девушки были спасены, по их словам, лишь благодаря отваге своих товарищей-туристов, проявивших самообладание и мужество. Пока, однако, уверенно судить о чем-то трудно. Причины ночного пожара на "Приамурье" и действия экипажа, конечно, требуют тщательного расследования.

В заключение не могу не упомянуть с благодарностью о теплой заботе и помощи жителей Осака. Как только известие о пожаре на "Приамурье" было передано утром по телевидению, в порт поспешили представители самых различных организаций. В школу, куда были направлены пассажиры, в короткое время доставили много одежды и продовольствия, Местные власти оперативно организовали телефонную связь с Советским Союзом, в результате пострадавшие смогли переговорить со своими близкими в разных городах нашей страны. Отложив свои служебные дела, советских туристов посетил мэр города Осака, выразивший пострадавшим сочувствие. Все это не могло не вызывать признательность советских людей.

Грустно, однако, что слишком уж часто происходят в последнее время на наших судах столь трагические и непростительные катастрофы"81.

Трагедия на "Приамурье" дала повод для широкого обсуждения случившегося и в посольстве, и среди представителей "Морфлота", и в печати. И мне как советскому журналисту - свидетелю этого пожара пришлось в последующие дни вести споры с теми нашими чиновниками, которые, спасая честь мундира, стремились замять дело и придать ему удобную для себя окраску.

Во-первых, в отчетах, направленных в Москву представителями "Морфлота" делались недостойные попытки свалить на японцев вину за запоздалый приезд пожарников к горевшему судну, хотя японцы, как я выяснил, прибыли сразу же после телефонного звонка. Но звонок этот запоздал на 20-30 минут! Почему? Да потому, что сначала экипаж судна во избежание издержек за вызов японских пожарников пытался безуспешно ликвидировать пожар своими силами, а еще потому, что в целях все той же денежной экономии телефонная связь с причальной службой не была установлена, как это обычно полагается при швартовке на ночь.

Во-вторых, в своих отчетах в Москву чиновники "Морфлота" изобразили борьбу экипажа с пожаром как образец дисциплины и героизма, в то время как по свидетельству пассажиров-туристов экипаж проявил полную растерянность, и многие из моряков спасали прежде всего себя. Не случайно среди членов экипажа не было пострадавших.

И, наконец, в-третьих, в статьях наших журналистов, отправленных в Москву из Токио в последующие дни и написанных по информации наших представителей морского флота и других ведомств, туристы изображались как бездушные стяжатели, поскольку последние, потерявшие в результате пожара свою одежду и багаж, предъявили организаторам круиза требования компенсации за материальный ущерб и моральные травмы, полученные в результате ночного пожара. В подобных сообщениях явно выявилось стремление ряда наших ведомств отвлечь внимание общественности от тех нетерпимых неполадок, которые вскрылись при рассмотрении обстоятельств, приведших к пожару и гибели 11 пассажиров.

Но вспомнилась мне вся эта трагическая история в иной связи: как пример благородного поведения японцев, не промедливших ни минуты с бескорыстной, гуманитарной помощью попавшим в беду советским людям. Сотни жителей Осаки отнеслись в тот день к совершенно незнакомым им чужестранцам как к своим близким родственникам.

Но бывали в дни моей журналистской работы в Токио и иные события, в ходе которых я испытывал не боль и горечь за своих соотечественников, попавших в тяжелые, жалкие ситуации, а наоборот, гордость и радость за русских людей, демонстрировавших на глазах у всей Японии свое умение делать то. что было тогда не под силу японцам. Одним из таких событий стал в декабре 1990 года полет в космос на советском космическом корабле японского журналиста Акияма Тоёхиро.

Названный журналист стал первым жителем Страны восходящего солнца, попавшим в космос, а вместе с тем и первым в мировой истории журналистом-профессионалом, специально поднявшимся в космос, чтобы вести оттуда свои репортажи. Вознес его на космическую орбиту наш корабль "Союз". А затем в течение недели Акияма находился в компании четырех советских космонавтов на борту космической станции "Мир". Его репортажи, передававшиеся из космоса на Японию, получали широчайшее освещение во всех японских средствах массовой информации.

Вся эпопея, связанная с полетом японского журналиста на советской космической станции, была затеяна японской телевизионной компанией "Ти-Би-Эс" и стоила этой компании миллионы долларов. Продолжалась она больше года.

Начало ей положила длительная стажировка Акиямы в советском космическом городке. В дни, предшествовавшие полету, в Советский Союз по линии той же телевизионной компании прибыла многочисленная команда японских телерепортеров и операторов, ведшая в течение ряда дней свои репортажи на Японию то из Москвы, то из Центра управления космическими полетами, то из Байконура.