Хайди Райc - Аромат сладострастия

• Название: Аромат сладострастия
• Автор: Хайди Райc
• Издательство: Издательство «Радуга»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-05-006827-9

Кармел Рурк, как и всем ее коллегам по журналистской профессии, уже несколько лет не терпится узнать, кто является автором мировых бестселлеров, скрывающимся под псевдонимом Джек Девлин. Она даже рискнула забраться в гостиничный номер к красивому незнакомцу, который, возможно, и является этим знаменитым писателем. Да вот беда… ее застигли на месте преступления!

---

Ей захотелось увидеть его, и чем быстрее, тем лучше.

Мел поднялась с постели и отправилась в душ. Ополоснувшись, надела старые джинсы, которые всегда носила дома и брала с собой в любую поездку, и любимую футболку в обтяжку. И отправилась на поиски.

Квартира Девлина в Нью-Йорке поражала не меньше, чем его парижские апартаменты. Безусловно, это было жилье не просто богатого, но и чрезвычайно честолюбивого человека. Все, от дверной ручки и кофейного столика до дорогой картины в раме и огромного плазменного телевизора, было выдержано в едином стиле. Безупречно выверенный интерьер и полное отсутствие миленьких безделушек отличали эту квартиру.

Как поняла Мел, именно здесь знаменитый писатель Девлин проводил большую часть своего времени, но, переходя из комнаты в комнату, не могла в это поверить. Квартира казалась ей не местом жительства творческого человека, а каким-то выставочным павильоном.

В дверном проеме одной из комнат Мел увидела Джека. Он сидел за большим письменным столом, его лицо было освещено компьютерным монитором, руки покоились на клавиатуре. Он задумался, и его взгляд скользил мимо экрана компьютера. За его спиной вдоль всей стены стояли огромные книжные стеллажи, ломящиеся под весом книг.

Мел не решилась заходить в его кабинет и осталась стоять в дверях, наблюдая за ним.

Через некоторое время он словно опомнился и принялся печатать. Пальцы его очень ловко порхали по клавиатуре.

Он долго что-то печатал, затем остановился, перечитал, всматриваясь в экран с легким прищуром, затем удовлетворенно кивнул, перевел взгляд, как оказалось, на узкий дверной проем и присмотрелся.

Разглядев за приоткрытой дверью Мел, которая не скрывала, что наблюдала за ним, он удивленно присвистнул:

— Привет! Ты уже проснулась?

Мел открыла дверь шире и, улыбаясь счастливой улыбкой, вошла в кабинет.

— Да, встала… Прости, если помешала тебе. У меня не было намерения отвлекать, но очень хотелось посмотреть на знаменитого писателя за работой. Мне любое творчество представляется непостижимой тайной, — восторженно проговорила Мел, бесшумно приближаясь босиком к его столу.

К этому моменту рассвет уже окрасил весь кабинет ярко-красным заревом.

— Иди ко мне. Я могу прерваться, — сказал Джек, удовлетворенно откинувшись на спинку кресла и проведя обеими руками по волосам. — Хорошо поработал.

Мел подошла к нему.

— Хочешь, я приготовлю нам завтрак?

— Не суетись, — лениво произнес Джек и, обхватив бедра женщины, поцеловал ее живот.

Мел нежно потрепала его по волосам.

Джек усадил ее на колени. Их лица оказались одно напротив другого.

И он, и она внимательно посмотрели друг на друга.

Их больше не разрывало нетерпение сомкнуть объятья, расцеловать, познать наслаждение в близости. Они могли бесконечно созерцать друг друга. И это было новым этапом в их отношениях. В тишине каждый сознавал, что им лучше вместе, чем врозь. Но Джек не готов был еще принять до конца эту новость.

— Чем это так вкусно пахнет? — спросил он, нырнув носом в ее волосы.

— Шампунь…

— А что ты говорила про завтрак? — напомнил ей Джек.

— А что бы ты хотел? — нежно поинтересовалась женщина.

— Блинчики с кленовым сиропом. Традиционный нью-йоркский завтрак. Я работал четыре часа. Можешь представить, как я проголодался!

— Неужели ты так и не лег? — восхищенно, но вместе с тем обеспокоено воскликнула влюбленная женщина.

— Представь себе. Муза — женщина строгая. Поднимет из постели и вырвет из самых нежных объятий на свете, — промурлыкал Джек Девлин.

Жар рассветного солнца оказался обманчивым.

Когда влюбленные вышли на улицу, их обожгло морозным воздухом. Кутаясь в пальто, накинутые на легкую домашнюю одежду, и прижимаясь друг к другу, как птички на обледенелых проводах, они пересекли проезжую часть.

С лучезарными улыбками на лицах они влетели в любимое кафе Джека. Он поцеловал ледяную руку Мел и еще раз посмотрел на нее долгим озадачивающим взглядом, от которого ей хотелось и смеяться и плакать.

Он никогда еще не был так полон жизнью, как в этот миг. Ни гнетущих воспоминаний, ни страхов, ни тоски, ни даже желания, кроме волчьего голода, кроме желания жить.

Джек был дома, он писал, он жаждал и получал желаемое. Он был хозяином своей жизни, своего таланта, своих чувств. Все казалось ему подвластным.

Он уже не мог вспомнить той тоски, что одолевала его в Лондоне, когда весь мир захлебывался от преувеличенных комментариев, открыв его последнюю книгу, которая даже ему казалась последней. Не мог припомнить того, что побуждало его подливать виски в бокал всякий раз, когда он возвращался из ресторана в свой номер в «Ритце»… До того самого мгновения, как он обнаружил в своем душе эту зеленоглазую худышку, которую сжимает теперь в своих объятьях.

Но он отлично помнил, как она, промокшая, жалкая и нелепая, городила околесицу, объясняя, что перепутала номер. А он велел ей, промокшей, раздеться и напоил ее виски, чтобы не простудилась, отчего ее моментально сморило. Отчетливо помнил каждое движение ее молодого хрупкого тела, когда он развязал поясок ее махрового халата. И тогда в самый первый раз она была так же покорна его власти, как и теперь, ночи спустя…

Джек посадил ее возле себя за столиком в светлом просторном кафе и прошептал:

— Надеюсь, ты так же голодна, как и я. Потому, что это будет лучший завтрак в твоей жизни.

Через минут пятнадцать-двадцать Мел бросила салфетку на стол и посетовала:

— Я нагрузилась под самую завязку. Мне очень грустно это признавать, но если я и впредь буду составлять тебе компанию за каждым приемом пищи, то превращусь в плотный мясной рулетик или в румяную сдобную булочку. За истекшую неделю я прибавила не менее десяти фунтов.

— Прибавь еще столько же, и можешь остановиться, — высказал свое пожелание Джек Девлин.

— Что?! — возмутилась молодая англичанка.

— На мой вкус, тебе не хватает мясца на бедрах, да и грудь могла быть пополнее, а то и ущипнуть не за что, — со смаком произнес Джек, сопровождая свои слова красноречивыми жестами.

— Ты сущий дьявол, Девлин. Не искушай! — шутливо отмахнулась от него Мел. — А что, если все съеденное скопится в районе живота? — спросила Мел и, смяв салфетку, запустила ею Джеку в лицо.

— Ты не пыталась мне возражать даже в «Ритце», когда мы еще не были парой. Почему же ты делаешь это теперь? — вопросительно изогнув красивые брови, обратился к ней Джек.

— Неужели ты действительно хочешь, чтобы я была толстой?

— Хочу. Тебя должно быть много, — пробормотал он, целуя ее в шею.

— А такая, как теперь, я тебя уже не устраиваю? — неожиданно обидевшись, спросила Мел, и ее глаза сердито засверкали.

— Перестань. Мне очень нравится моя худышка. Даже и в таком виде ты на редкость сладенькая, — попытался утешить он ее, но это не помогло. — Ты сама лучше чувствуешь, какой тебе приятнее быть. Я просто не хочу, чтобы ты расстраивалась из-за того, что прибавила пару фунтов.

Но Мел было уже не успокоить. Она оттолкнула Джека и закрыла лицо руками. Что-то другое, намного более важное, нежели расхождение во взглядах на ее фигуру, беспокоило женщину.

Она не понимала, как он может указывать ей, как она должна питаться и насколько ей необходимо поправиться, если собирается уйти от нее по завершении этого турне. Но, как это ему сказать?

Мел хотела удержать его любой ценой. Даже если для этого придется совершать самые отчаянные поступки. Она смахнула слезы с глаз. Из-за красноты век глаза выглядели пронзительно зелеными. Она хитро улыбнулась Джеку, встала из-за стола и потянула его за собой.

— Уже уходим? — спросил Джек.

— Ты разве не знаешь, что туалетные кабинки в кафе достаточно вместительны для двоих, — заговорщически прошептала Мел.

— Мне нравится ход твоих мыслей, худышка. Но ты не боишься, что нас арестуют? Америка — не Франция. Побежали домой, да побыстрее, — бросив на поднос двадцать долларов, сказал Джек.

— Я забыла, что мы в последний раз праздновали? — прижимаясь к влажной груди Джека, спросила Мел.

— Так… Я тоже забыл, — ухмыльнулся Джек. Мел рассмеялась.

— Не имеет значения. Но должна признать, это было феерически.

— Нет, подожди… Я сейчас вспомню, — проговорил он, напрягая память. — А! — воскликнул он. — Мы праздновали прибавление мякоти на твоей очаровательной попке.

Мел сделала вид, что хочет стукнуть его в грудь. Он поймал ее кулачок и поцеловал.

— За что, милая? — жалостливо спросил он.

— Господин писатель, вы выражаетесь слогом, недостойным вашего высокого дарования, — пожурила его поклонница таланта.

— Не может быть? Мне так показалось, что я очень изысканно выразил свою мысль. «Мякоть на попке». Разве не прелестно? — возразил он.