Иван Майский - Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

• Название: Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)
• Автор: Иван Майский
• Издательство: Узбекистан
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Автор книги работал в посольстве СССР в Англии с 1925 по 1943 год, долгое время был послом в Великобритании. Бесценные свидетельства очевидца всей предвоенной и начала военной политической карусели. Особенно рекомендуется тем, кто искренне считает, что злой Сталин отказывался от союза с добрыми демократами, ради дружбы с нацистами.

Н.Стариков

---

Несколько иначе обстоит дело с вопросом о Финляндии. Британское правительство, конечно, приветствует готовность СССР подписать мир с правительством Рюти-Таннера, однако само оно не считает возможным принять участие в переговорах по этому поводу, так как находит выдвинутые нами условия мира слишком жесткими. Британское правительство, однако, не видит, почему бы СССР не мог сделать свои мирные предложения Финляндии непосредственно.

Было ясно, что правительство Чемберлена не хочет никак ангажироваться и предпочитает иметь свободные руки, чтобы сохранить возможность в случае надобности атаковать СССР. Я выразил сожаление по поводу позиции, занятой британским правительством, и дал понять, что такая его позиция будет отрицательно расценена в Москве.

Два дня спустя я узнал, что отказ англичан от участия в посредничестве отчасти объяснялся сильным давлением из Парижа, где волна антисоветского бешенства стояла еще очень высоко. Больше того, Даладье за спиной у Чемберлена обещал Финляндии всевозможную военную помощь, если она продолжит борьбу против СССР.

Однако было уже поздно. 23 февраля финское правительство довело до сведения Москвы, что оно готово приступить к мирным переговорам, а прорыв Красной Армией «линии Маннергейма», последовавший в первых числах марта, окончательно решил исход войны. 12 марта 1940 г. в Москве был подписан мирный договор между СССР и Финляндией.

После того антисоветская буря в Англии и Франции стала постепенно стихать, и общая атмосфера возвращалась к «норме», к той норме, которую, пользуясь терминологией наших дней, можно было обозначить как атмосферу «холодной войны».

Чемберлен топчется на месте

Когда кончилась советско-финская война и улеглись вызванные ею страсти, правительства Чемберлена и Даладье оказались перед разбитым корытом. «Переиграть» войну не удалось. Единого фронта с Гитлером против СССР не вышло. Франко-английские армии по-прежнему стояли против германских, и перед Лондоном и Парижем по-прежнему и даже с еще большей остротой, чем прежде, стоял роковой вопрос: что же делать?

Я хорошо помню господствовавшие тогда в правящей Англия настроения. 4 марта, накануне советско-финского мира, я посетил Батлера по разным текущим делам. Батлер был любезнее, чем когда-либо, и после того, как все очередные вопросы были исчерпаны, сам начал разговор о перспективах войны:

— Мы очень неясно представляем себе ближайшее будущее… Мы не знаем, будет ли продолжаться война с Германией, и если будет, то в какие формы она выльется… Сами мы переходить в наступление не собираемся… У нас есть сведения, что Гитлер тоже не склонен к углублению и расширению войны… Как будто бы создается возможность заключения мира, но вот удастся ли договориться об условиях?..

Батлер неопределенно пожал плечами. Он был не одинок в своих настроениях. Его рассуждения хорошо отражали общую атмосферу, господствовавшую в марте 1940 г. в английских правящих кругах.

Привожу следующую запись, сделанную мной 30 марта 1940 г.:

«Прошло полгода с начала европейской войны, и когда сейчас я пробую суммировать все то, что я вижу, слышу, наблюдаю, узнаю из разных источников, картина получается примерно такая:

Те четыре «кита», на которых стояло британское правительство в конце ноября прошлого года, в общем и целом сохранили свою жизненную силу и к сегодняшнему дню, т.е. три месяца спустя. Единый национальный фронт внутри Англии не пошатнулся. Правда, рабочие массы все больше выходят из того состояния растерянности и ошеломления, которыми они были охвачены в самом начале войны, однако тред-юнионистская и лейбористская «машины», которые поддерживают правительство, не поколебались.

Единый имперский фронт также удержался. Правда, Эйре занимает демонстративно нейтральную позицию, а в Индии партия Национальный конгресс недавно (1 марта) потребовала полной независимости Индии как условия сотрудничества с Англией, но все-таки все британские владения за морями в большей или меньшей степени продолжают поддерживать метрополию в ее борьбе против Германии.

Не произошло существенных изменений и в международной обстановке. Правда, в США несколько усилились изоляционистские настроения; Турция, несмотря на полученные ею от Англии и Франции 90 млн. фунтов, упорно сопротивляется вовлечению ее в войну; Италия, которую Англия всю зиму стремилась удерживать в состоянии нейтралитета путем различных экономических подачек (включая пропуск немецкого угля в ее порты), проявляет все больше независимости и строптивости, но все-таки дипломатическая обстановка и сейчас не вызывает в Англии и Франции каких-либо серьезных опасений.

Несколько хуже обстоит дело с фактором времени. Три месяца назад правящие англичане были твердо убеждены, что время работает на них. Ведь ресурсы Британской и Французской империй неизмеримо больше, чем ресурсы Германии и ее сателлитов. Дайте срок, говорили они, для их мобилизации, и тогда… Теперь правящая Англия (да и Франция) гораздо меньше уверена в правильности своих прежних расчетов. Почему? Да потому, что блокада Германии, на которую Чемберлен и Даладье возлагали столь большие надежды, фактически оказалась лишь «полублокадой» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Такое положение остро ставит вопрос об англо-советских отношениях. В частности, возникает «проблема Владивостока». В связи с потерей английского рынка машин и разными другими обстоятельствами мы усилили закупки станков и оборудования в США. Наши суда перевозят их из тихоокеанских портов Америки во Владивосток. Так вот, английские крейсеры ловят эти суда в открытом море и отводят их в Гонконг. Сейчас, например, там стоят задержанные англичанами два советских парохода «Селенга» и «Маяковский». Несколько недель я требую от Батлера их освобождения, но он все отделывается различными обещаниями и отговорками. Суть дела в том, что англичане боятся: не предназначены ли грузы «Селенги» и «Маяковского» для Германии?

Подводя итоги, можно утверждать, что ситуация для Англии и Франции за эти три месяца несколько изменилась к худшему, но все-таки положение правительства Чемберлена пока еще достаточно прочно, если… если, конечно, не произойдет каких-либо крутых перемен на фронте.

Ну, а война? Что будет с нею? Больше всего Чемберлен и Даладье хотели бы ее прекратить. Однако это зависит не только от них. И поскольку война все-таки продолжается, приходится думать о формах ее ведения. Крупного наступления англо-французов на суше, конечно, ждать не приходится. Развязывания большой воздушной войны они боятся (особенно Франция), ибо немцы, несомненно, ответили бы им полной мерой. По-видимому, дело сведется к попыткам интенсификации блокады путем контингентирования нейтралов, снятия с балканских рынков экспортных излишков, прекращения доступа в Германию шведской железной руды. А это мало что меняет в нынешнем положении. «Странная война» продолжается, и одним из характерных симптомов таких настроений английской правящей верхушки является тот факт, что с 16 марта опять возобновились отпуска с фронта, прекращенные было в январе. Как характерно также, что все правительство (в том числе Батлер) во второй половине марта разъехалось по своим поместьям на пасхальные каникулы».

Как видно из приведенной записи, английская правящая верхушка даже через полгода после начала второй мировой войны все еще не хотела всерьез поверить в войну и продолжала думать о ней, как о футбольном матче или партии крикета. Об этом свидетельствовал также один разговор, который я имел с Батлером 18 марта.

17 февраля 1940 г. по поручению Рузвельта в Европу выехал заместитель американского министра иностранных дел Самнер Уэллс. Он должен был посетить Париж, Рим, Берлин и Лондон для выяснения возможности прекращения войны и заключения мира. При встрече с Батлером 18 марта я спросил, что он мне может, сказать по поводу этого важного дипломатического акта. Батлер оказался разговорчив и сообщил мне, что, по словам Самнера Уэллса, Гитлер, с которым он имел подробную беседу, готов заключить мир примерно на следующих условиях: создание маленькой и «неопасной» для Германии Польши; установление автономии Богемии и Моравии; возвращение бывших германских колоний; предоставление Германии права без помех со стороны других государств образовать в Европе большую экономическую империю на базе системы таможенных преференций, в которую вошли бы Скандинавия, Центральная и Юго-Восточная Европа. Гитлер предусматривал также широкое развитие экономических отношений с СССР. Изложив свой «план мира», Гитлер прибавил, что если в самом ближайшем будущем на этой базе не удастся договориться с Англией и Францией, то он перейдет к войне всерьез и в течение полугода их полностью разгромит: у него-де имеются новые виды оружия, которые дадут немцам решительный перевес в борьбе.