Кристофер Найт - Масонский Завет. Наследие Хирама

• Название: Масонский Завет. Наследие Хирама
• Автор: Кристофер Найт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2006
• ISBN: 5–699–17589-Х

Знание, однажды обретенное людьми, не умирает даже в самые критические периоды их существования, передаваясь из поколения в поколение вместе с мифами, преданиями и церемониалами. После выхода в свет сенсационной книги «Ключ Хирама» ее авторы, Кристофер Найт и Роберт Ломас, получили доступ к большому количеству текстов тайных масонских ритуалов посвящения в ступени Ремесла. Сведя воедино фрагменты древнего исторического знания «братьев-каменщиков», которые имеют отношение к библейским событиям и персоналиям, но не встречаются в самой Библии, авторы составили на их основе «Масонский Завет» — дополнение к двум каноническим заветам. Оно позволяет по-новому взглянуть на изложенный в Писании текст, порой излишне запутанный и противоречивый, и помогает понять изначально заложенный в священной книге смысл, искаженный тысячами толкователей и переписчиков.

Опираясь на «Масонский Завет», авторы провели масштабное историческое исследование об истоках мировой цивилизации. Расшифровав древние знания, сохранившиеся в устной масонской традиции, Найт и Ломас сумели понять, что двигало ветхозаветными пророками, Иисусом Христом и рыцарями-тамплиерами, а также почему величайшие события человеческой истории происходили с периодичностью в 480 лет — под светом божественного Шекинах…

---

Однако недавно была обнаружена другая, гораздо более удивительная булла. Этой печатью пользовался сын Ахаза Езекия, который жил около 715–687 гг. до нашей эры. Булла Езекии очень маленькая, ее диаметр всего 0,4 дюйма (10 мм), толщина менее 0,08 дюйма (2 мм). Оттиснута надпись: «Ихзкухв хвз млк ухдх» — «Принадлежит Езекии, сыну Ахаза, царя Иудеи». Удивительна оттиснутая на ней эмблема — изображение жука с двумя крылышками, толкающего шарик навоза, символ восходящего солнца[182].

Смысл этого символа ясен из Книги Пророка Малахии (4:2):

А для вас, благоговеющие перед именем Моим; взойдет

Солнце правды (цедек) и исцеление в лучах его.

Такая образность не была бы удивительна в странах, окружающих Израиль, но до недавнего времени считалось, что поклонение Яхве не связано с Солнцем. В процессе изучения солнечных аспектов иудаизма после Соломона стало ясно, что использование этого символа не имеет ничего общего с Яхве, но прямо связано с древним ханаанским богом Солнца, может быть, даже с поедающим детей Молохом.

Солнечные диски с жуками с двумя и четырьмя крыльями фигурируют и на других предметах, принадлежащих Езекии, например на ручках ламелех, скарабей с двумя крыльями, катящий Солнце, не единственная солнечная символика на вещах царя. Эти факты свидетельствуют о том, что в Иудее намеревались сделать Яхве богом Солнца. По всей видимости, поклонение Солнцу составляло серьезную конкуренцию Яхве как богу единственному.

В 4-й Книге Царств (20:8) мы обратили внимание на слова, что тень, падающая на нечто, названное «солнечными часами Ахаза», должна пройти вперед десять ступеней, или градусов, что означает: тень закатного солнца должна удлиниться неестественно быстро или сократиться на указанное расстояние, а это вообще противоречит порядку вещей, установленному в природе. Солнечные часы в это время были известны в Вавилоне, но библейское описание говорит о размеченных по Солнцу ступенях, которые Ахаз сделал такими, чтобы тень, отбрасываемая Солнцем, указывала на время дня.

И сказал Езекия Исайе: какое знамение, что Господь исцелит меня, и что пойду я на третий день в дом Господень?

И сказал Исайя: вот тебе знамение от Господа, что исполнит Господь слово, которое Он изрек: вперед ли пройти тени на десять ступеней, или воротиться на десять ступеней?

И сказал Езекия: легко тени продвинуться вперед на десять ступеней; нет, пусть воротится тень назад на десять ступеней.

И воззвал Исайя пророк к Господу, и возвратил тень назад на ступенях, где она спускалась по ступеням Ахазовым} на десять ступеней.

В Книге Пророка Исайи (38:8) прямо говорится о солнечных часах:

Вот, я возвращу назад на десять ступеней солнечную тень, которая прошла по ступеням Ахазовым. И возвратится Солнце на десять ступеней по ступеням; по которым оно сходило.

Представление о верховном божестве было связано с Солнцем столь глубоко, что сотни лег спустя светило стало отличительным знаком нового божества, которого христиане называют теперь Бог. Заметим, что иудейский «Шабат» стал теперь Днем Солнца (Sun-Day — воскресенье), что не обязательно означает солнечный день (sunny day), и все божественные фигуры изображены с Солнцем, сияющим за головой. Доктрина «Бога Всевышнего», по всей видимости, идет от бога Солнца Эль Элиона, что переводится «Самый Высокий», сияющий свет праведности над нашей головой. Идея святости имеет корни в еврейской концепции «праведности», известной как «цедек», что, как мы уже показали, ведет свое происхождение от ханаанского поклонения Солнцу, от лучей которого не спрячется зло и грех. Представление о свете и тьме, добре и зле вырастает из первобытного осознания того, что ласковая энергия, излучаемая Солнцем, несет с собой тепло и помощь Земле. Что может быть естественней? Человеческий опыт не знает ничего иного, что могло бы играть роль столь главную и наглядно видимую, как гигантская звезда, которая встает каждое утро, чтобы прогнать страх перед ночной тьмой. Бог покидает нас, но всегда возвращается, он приносит с собой обещание нового дня, обеспечивает урожай, от которого зависит наш хлеб насущный. Злодеи, таящиеся во тьме ночной, должны бежать, чтобы спрятать свой позор от всепроникающих лучей праведности.

Позднее понятие Бога у израильтян было отделено от Солнца, но имеются доказательства, что поклонение Солнцу и звездам продолжалось вплоть до того времени, когда вавилонское войско разрушило Иерусалим и его храм в 596 году до нашей эры, а все заметные люди города были захвачены в плен. В самом начале Вавилонского плена пророк Иезекииль говорит о видении, наполнившем его ужасом перед теми, кто продолжает поклоняться Заре:

И ввел меня во внутренний двор дома Господня, и вот у дверей храма Господня, между притвором и жертвенником, около двадцати пяти мужей стоят спинами своими ко храму Господню, а лицами своими на восток, и кланяются на восток Солнцу[183].

В этой строфе Иезекииль негодует на евреев за то, что они повернулись спиной к Богу и поклоняются Солнцу. Падение Иерусалима он считает следствием поклонения звездам.

Теперь мы знали, что еврейские цари шли по стопам Соломона сотни лет, поклонялись богу-Солнцу и ритуально убивали своих детей, стремясь к божественной власти. Этот царский культ изначально был мало связан с Богом евреев, но мы думаем, что после возвращения из Вавилонского плена жертвоприношение детей прекратилось и возобладало поклонение Яхве.

Далее нам предстояло выяснить, как цари защищали свои звездные верования, сосуществующие с крестьянской теологией.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ПАЕНА ВАВИЛОНСКОГО

Евреи, которых расселили по городам Вавилона, горевали о потере своего города и храма, но быстро прижились в новом окружении и процветали, став частью успешной империи. Они должны были приспособиться к новым хозяевам, поскольку тоже пытались понять небеса и их значение для смертного человека.

Нам всегда казалось непонятным, что через три поколения вавилоняне внезапно позволили евреям вернуться в свой Родной город.

После смерти Кира Великого наступило бурное с точки зрения политики время, и, когда на трон взошел Дарий, 42 462 еврея были отосланы на родину в Иерусалим.

Иосиф Флавий, который повествовал об этих событиях через шестьсот лет, думал, что понял мотивы решения Дария.

Он, когда еще не был царем, принес клятву Богу, что, если ему суждено стать царем, отошлет все сосуды Бога, которые были в Иерусалиме, в Иерусалимский храм.

Дарий исповедовал зороастризм, его богом был Ахурамазда (Бог Солнца и Властелин Мудрости), но не Яхве, местный бог Иерусалима. Иосиф Флавий замечательный историк, хотя и не без некоторой предвзятости, на его взгляды влияет то обстоятельство, что он верил в единого Бога. Нет сомнений, что евреи, отправившиеся в плен Вавилонский, верили, что существует много богов, Яхве властвует в Иерусалиме, но не в других местах, не в Вавилоне. Находясь в других землях, евреи проявляли уважение к местному богу. К тому времени, когда их освободили, они уже усвоили идею единственного всемогущего Бога от зороастризма, религии монотеистической, основанной на вере в космический дуализм Правды (Аша), которой во всей Вселенной противостоит Ложь.

Иосиф Флавий пишет, что Дарий загадал загадку, при правильном ответе на которую он разрешит восстановить священный храм евреев. Предлагалось рассудить, кто сильнее: царь, правда, женщина или вино. Ответ был дан правильный, и — что весьма интересно — это единственные слова, начертанные на часовне Росслин, построенной Уильямом Сен-Клером в качестве последнего варианта Иерусалимского храма. Надпись на латинском языке можно прочитать на перемычке здания с южной стороны:

ВИНО СИЛЬНОЕ, ЦАРЬ СИЛЬНЕЕ, ЖЕНЩИНА ЕЩЕ СИЛЬНЕЕ, НО ПРАВДА ПОКОРЯЕТ ВСЕ.

Классическая цитата из зороастризма обрела новую жизнь в Иерусалимском храме.

Среди евреев, вернувшихся из плена Вавилонского, только очень немногие, самые старые видели город Иерусалим раньше. Даже представители второй волны угнанных в Вавилон стали на сорок восемь лет старше. Новая правящая элита должна была встретить их настороженно и, несомненно, с недоверием. Не попытаются ли эти дети и внуки прежнего правящего класса восстановить тот образ жизни, который был прерван у их предков? Не захотят ли они отнять свою бывшую землю у новых владельцев и, самое главное, не попытаются ли вернуть свои позиции в управлении городом и в храме, превращенном в руины?

Иосиф Флавий говорит, что за Зоровавелем в Иерусалим последовали не менее 42 462 человек, желающих продолжить жизнь в том месте, откуда выслали их предков. Мы пришли к выводу, что именно в этот момент произошло резкое размежевание между поклонением «природным» и поклонением «астральным». Последователи крестьянского «природного» принципа сосредоточились на традициях, ассоциируемых с Моисеем, астральный культ вернувшейся элиты был основан на учении, изложенном Енохом.