Журнал «Если» - «Если», 2001 № 04

• Название: «Если», 2001 № 04
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство «ЛК Пресс»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: ISSN0136-0140

Эдмунд КУПЕР. НАСЛЕДНИКИ СВЕРХЧЕЛОВЕКА

Они живут в уютном мире, их детство можно назвать счастливым, но в один прекрасный день они обнаруживают: что-то в их жизни не так, да и мир оказывается очень странным.

Стивен БЕРНС. СИСТЕМА СРОЧНЫХ СООБЩЕНИЙ

Межпланетным захватчикам противостоит необычная троица: коп-неудачник, весьма колоритная негритянка и подросток-хакер.

Анкл РИВЕР. ЧЕСТЬ ВОИНА

Новый Пигмалион: обитатели виртуального мира способны преподать урок своему создателю.

Майкл ФЛИНН. ВОЗВЕДЕНО НА ПЕСКАХ ВРЕМЕНИ

На дне пивной кружки можно обнаружить такие истины…

Нил ГЕЙМЕН. СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

«Посчитаем, господа кроты?»

Грей РОЛЛИНС. ЗВЕЗДНАЯ БОЛЕЗНЬ

Нежась в лучах славы, кинозвезды и не помышляют, что в недалеком будущем их отнесут к исчезающему виду.

Мэтью ДЖАРП. УБОРКА ОРБИТ И РЕМОНТ СПУТНИКОВ

И мусорщика подстерегают опасные приключения, если это мусорщик космический.

ВИДЕОДРОМ

Подводная фантастика: за и против… Королевство № 10… Новые фильмы.

Вл. ГАКОВ. БЛУЖДАЮЩИЙ В ОБЛАКАХ

Эдмунд Купер — завзятый антифеминист, но ценим мы его не за это.

Спиридон НАЗАРИН. НОЛЬ-НОЛЬ-НОЛЬ, или О ДЕСТРУКТИВИЗМЕ В НФ

Читатель критикует писателей.

Олег ДИВОВ. НОЛЬ-ТРИ, или КАК РАЗОБРАТЬСЯ С ФАНТАСТИКОЙ

Писатель критикует читателей.

Мария ГАЛИНА. О ЧЕМ ГРУСТЯТ КИТАЙЦЫ

По утверждению московского критика, пришло время «массово-элитарной» фантастики. А что это такое?

Сергей ПИТИРИМОВ. ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

В поле зрения критика — новый сборник А. Столярова.

РЕЦЕНЗИИ

На книжных развалах можно растеряться.

КУРСОР

Первый кон наступившего века и другие новости.

БАНК ИДЕЙ

На этот раз загадка оказалась слишком сложной.

ПЕРСОНАЛИИ

Журналист Геймен, биохимик Джарп, эссеист Флинн и поэт Ривер…

---

— Извини, Майкл, я не видела, что ты задумался… Я показала книгу Эрнесту и попросила его прочитать мне название. Он взглянул на нее и очень удивился. И ничего не ответил. Сказал только, чтобы я у тебя спросила. Тебе не кажется, что это странно?

Майкл поднялся на ноги и автоматически сунул «Краткую историю мира» в карман.

Он взял книгу, которую держала в руке Эмили, и посветил фонариком на обложку.

Запинаясь, медленно прочитал: «Грозовой перевал», Эмили Бронте.

Глава 16

Майкл смотрел на книгу так, точно она в любой момент могла его укусить. Эмили Бронте! Ему не приходило в голову — сколько же всего ему не приходило в голову, — что на свете могла существовать не одна Эмили Бронте. И что та, другая Эмили оказалась настолько умна, что написала сочинение в тысячи тысяч слов… Ему стало нехорошо.

Майкл открыл книгу и посветил на страницу, озаглавленную «Глава 1». Затем, с некоторым трудом, путая слова, прочитал вслух несколько первых предложений:

Я только что побывал у своего арендатора — одинокого соседа, который живет неподалеку. Здесь очень красиво. Сомневаюсь, что во всей Англии мне удалось бы найти место, столь далекое от суеты высшего общества.

Майкл захлопнул книгу и с изумлением уставился на Эмили Бронте, стоящую рядом.

— Что все это значит? — спросила она.

— Понятия не имею. Мне доступны пока значения не всех слов.

— Я не книгу имею в виду. Почему у кого-то одинаковое со мной имя? Мне казалось, что имена — это нечто уникальное.

— И этого я не знаю, — вздохнув, ответил Майкл. — Извини, Эмили. Я эксперт по неведению… не представляю почему, но я всегда знал: на свете нет людей с одинаковыми именами. — Он грустно улыбнулся. — А теперь получается, что на свете может жить множество девушек, которых зовут Эмили Бронте.

— Может быть, она уже умерла, — предположил Эрнест.

— Кто?

— Та Эмили Бронте, которая написала книгу. Она могла умереть давным-давно. Книга кажется очень старой.

— Наверное.

— Возможно, существует какая-то причина… точнее, связь между ее именем и моим, — проговорила Эмили.

— Интересно, а она была хрупкой? — вмешался Гораций. — Скорее всего, нет. Раз уж она умела читать и писать и даже соединять слова так, что получилась книга… Могу побиться об заклад, что она из сухарей.

Неожиданно с уверенностью, удивившей его самого, Майкл заявил:

— Нет, она не сухарь. Никто из написавших эти книги не был сухарем. Им наплевать на чтение и письмо. Им книги не нужны. Только хрупкие интересуются и нуждаются в книгах. — Неожиданно его посетило озарение. — Те, кто писал истории, из нашего числа. Они такие же, как мы. Они думали, как мы. Теперь, когда мы нашли книги, мы все научимся хорошо читать. И поймем, о чем думали те, другие хрупкие, о чем они мечтали, чем занимались… Впрочем, Эмили права. Должна быть какая-то связь.

— Давайте посмотрим на имена, — предложил Эрнест. — Только лучше вместе. Стало темно, и без фонарика ничего не видно.

Гораций начал скучать.

— Ребята, пока вы изучаете имена, я, пожалуй, немного тут поброжу, может, найду еще что-нибудь интересное… не думаю, что вы сумеете извлечь стоящую информацию из этих книг.

Хотя Эмили и Джейн не очень умели читать, даже буквы узнавали не всякий раз, они остались рядом с Майклом и Эрнестом и принялись внимательно изучать книги, сваленные в кучи, в надежде, что им удастся обнаружить нечто ценное.

Прошло довольно много времени, прежде чем они сделали новое открытие. Темное небо за грязными окнами библиотеки подсказывало: приближается вечер.

Именно Эрнест первым обнаружил книгу и мгновенно узнал слово, которое, казалось, само бросилось ему в глаза. Резерфорд! Оно стояло в заглавии.

— Резерфорд! — произнес Эрнест так, будто первый раз в жизни выговаривал новое слово. Он открыл книгу и прочитал: — Подробный рассказ о жизни и работе Эрнеста Резерфорда, барона Резерфорда Нельсонского, кавалера ордена «За заслуги», ученого и гениального человека.

— Резерфорд, — повторил Майкл. — Ученый и гениальный человек… Сначала Эмили Бронте, теперь Эрнест Резерфорд… Неужели все наши имена принадлежат еще и другим хрупким? — Он вздохнул. — Нужно столько всего просмотреть. Придется приходить сюда много раз. Мне так хотелось заполучить хотя бы несколько книг, а теперь, когда мы их нашли, я напуган до полусмерти.

Неожиданно Джейн в голову пришла необычная мысль.

— А вдруг те хрупкие имеют какое-то отношение к Эмили и Эрнесту? — Она поколебалась немного и продолжала: — Считается, что наши родители — сухари, но они же совсем на нас не похожи… глупая мысль, конечно, но не могут те, другие хрупкие, каким-то образом быть связаны с Эмили и Эрнестом?

Повисло молчание. В конце концов заговорил Майкл:

— Скажу вам, что я думаю. Мне кажется, люди, сочинившие книги — все до единого, — наши настоящие родители. Я полагаю, сухари не хотят, чтобы мы узнали правду о себе, потому что она не в их пользу.

Про Горация все забыли. И тут ребята услышали его голос, который доносился откуда-то издалека:

— Принесите фонарик, — крикнул он. — Я заблудился в темноте.

— А ты где?

— В дальнем конце комнаты есть дверь, вниз ведут ступени. Я спустился по лестнице. А теперь не знаю, в какую сторону нужно идти.

Майкл пошел первым. Батарейка фонарика начала садиться, и свет из ярко-желтого превратился в бледно-оранжевый. Кроме входа в библиотеку в комнате оказалось еще три двери. Одна из них — явно та, в которую вышел Гораций — была открыта.

Ребята увидели длинную крутую лестницу. Майкл удивился, как Гораций не свалился вниз. Даже с включенным фонариком идти приходилось очень медленно и осторожно. Товарища они обнаружили в одном из коридоров, начинающихся там, где заканчивались ступени. Голые стены — и ничего даже отдаленно похожего на электричество: ни выключателей, ни лампочек. Но самое удивительное — казалось, что подземные коридоры уходят куда-то очень далеко, за пределы библиотеки, может быть, и за пределы площади Аполло-12.

Майкл с друзьями попытались исследовать коридор, чтобы понять, где он заканчивается. Через некоторое время Эрнест заявил, что они, скорее всего, прошли половину пути до площади Пиккадилли. Но фонарик уже почти не освещал путь, и Майкл решил: не стоит рисковать — ведь друзья могли застрять тут в полнейшей темноте.

Так и не выяснив, куда ведет коридор и с какой целью его построили, команда вернулась в библиотеку. В большой комнате оказалось немногим светлее, чем в подземных тоннелях.

Эмили взяла Майкла за руку и проговорила:

— Боюсь, мне пора домой. Я обещала матери вернуться не поздно. Мы же соврали, что пошли в кино.

— Без света нам всем тут нечего делать, — сказал Майкл. — Придется еще раз сюда вернуться. Только нужно хорошенько подготовиться.

— Коридоры должны куда-то вести, — возбужденно заявил Гораций. — В какое-то важное место. Не могут же они просто окружать библиотеку.

— Могут, — не согласился с ним Эрнест. — Но у меня такое чувство, что ты прав. Похоже, кроме книг нам удалось обнаружить нечто особо секретное.

Майкл печально посмотрел на бледный свет своего фонарика.

— Он еще некоторое время поработает. Давайте возьмем несколько книг, пока еще можно хоть что-то разглядеть. А потом пойдем по домам.

Фонарик пришлось подносить к самым корешкам, чтобы прочитать названия.

Майкл уже прихватил «Краткую историю мира». Ему повезло, и он наткнулся еще на одну важную книгу в той же стопке — «История Англии». Эрнест выбрал «Резерфорда», «Краткий оксфордский словарь английской литературы», о который он самым натуральным образом споткнулся и чуть не упал, и «Утопию». Эмили оставила себе «Грозовой перевал», а Джейн попалась «Книга джунглей». Гораций не взял ничего. Он не умел читать и не хотел учиться. Он надеялся на пересказ Майкла или Эрнеста.

Фонарик практически погас, и ребятам пришлось, держась за руки, ощупью пробираться к выходу. Дождь перестал, да и ветер стих. Вечерний воздух показался им прохладным и чистым.

Глава 17

Майкл спрятал свои книги в ванной. Ему показалось, что безопаснее места в доме не найти. Стены ванной были отделаны панелями, а самая маленькая, в углу, едва держалась на двух утопленных винтах. Открутить их ничего не стоило — даже пилкой для ногтей.

«Краткая история мира» оказалась очень трудной книгой. В ней содержалось огромное количество слов, произношения которых Майкл не знал, и множество таких, о значении которых мог только догадываться. Просмотрев перечень глав, он выбрал те, что представляли для него особый интерес. По правде говоря, само оглавление являлось чем-то вроде сжатой истории мира. Воображение Майкла поразили такие заголовки, как «Начало жизни» и «Первый настоящий человек», а еще «Промышленная революция» и «Вторая мировая война».