Михаил Булгаков - «Мой бедный, бедный мастер…»

• Название: «Мой бедный, бедный мастер…»
• Автор: Михаил Булгаков
• Жанр: Советская классическая проза

Известный знаток творчества Михаила Булгакова В.И.Лосев реконструировал исто рию создания одного из самых известных романов XX века. В томе представлены все сохранившиеся важнейшие редакции романа. Каждый из текстов заметно отличается от последующих, каждый по-новому интерпретирует описываемые события и героев «за катного» романа, добавляя к ним новые яркие штрихи…

Представлен в томе и канонический текст «Мастера и Маргариты».

Для любящих творчество М.А.Булгакова чтение этого подробно и со знанием дела откомментированного тома – увлекательнейшее занятие. Читатель проследит эволю цию замысла, увидит, как крепла рука мастера, как преображалось произведение, связанное тончайшими нитями с современной писателю действительностью.

---

– Почему литераторы? – спросила Маргарита, и глаза ее загоре лись. – Позвольте. Позвольте… Это который под трамвай попал?

– Он, он, – ласково улыбнувшись, подтвердил неизвестный.

– Так это, стало быть, литераторы за гробом идут? – спросила Маргарита, привстав и оскалившись.

– Как же, как же.

Маргарита, не заметив, что упал на землю и второй букетик, сто яла и не спускала глаз с процессии, которая в это время колыхнулась и тронулась.

– Скажите, – наконец выговорила она сквозь зубы, – вы их, повидимому, знаете, нет ли среди них Латунского, критика?

– Будьте любезны, – охотно отозвался сосед и привстал, – вон он с краю… в четвертом ряду, с этим длинным, как жердь, рядом… Вон он!..

– Блондин? – глухо спросила Маргарита.

– Пепельного цвета… Видите, глаза вознес к небу…

– На патера похож?

– Вот, вот…

– Ага, ага, – ответила Маргарита и перевела дыхание, – а Аримана не видите?

– Ариман с другой стороны… вон мелькает лысина… кругленькая лысина…

– Плохо видно, – шепнула Маргарита, поднимаясь на цыпочки, и еще спросила: – Еще двое меня интересуют… Где Мстислав Лавров ский?

– Лавровского вы сейчас увидите, он в машине едет сзади… Вот пройдут пешие…

– Скажите, хотя, впрочем, это вы, наверное, не знаете… Кто под писывается «З.М.»?

– Чего ж тут не знать! Зиновий Мышьяк. Он, и никто иной.

– Так, – сказала Маргарита, – так…

За пешими потянулся ряд машин. Среди них было несколько пус тых таксомоторов с поваленными набок флажками на счетчиках, один открытый «линкольн», в котором сидел в одиночестве плот ный, плечистый мужчина в гимнастерке.

– Это Поплавский, который теперь будет секретарем вместо по койника, – объяснял рыжий, указывая рукою на «линкольн», – он старается сделать непромокаемое лицо, но сами понимаете… его по ложение с этой головой… А! – вскричал рыжий. – Вон, вон, видите… в «М-один»… вон Лавровский!

Маргарита напряглась, в медленно движущемся стекле мелькнули смутно широкое лицо и белый китель. Но машина прошла, а затем наступил и конец процессии, и не было уже слышно буханья турец кого барабана.

Маргарита подняла фиалки и села на скамейку.

– А вы, как я вижу, не любите этих четырех до ужаса, – сообщил, улыбаясь, разговорчивый сосед.

Маргарита на это ничего не ответила, лишь скользнула взглядом по своему вульгарно и цветисто одетому соседу. Но глаза ее как будто бы выцвели на время, и в лице она изменилась.

– Да-с, – продолжал занимать беседой Маргариту Николаевну гражданин в котелке, – возни с покойником не оберешься. Сейчас, значит, повезли его в крематорий. Там Поплавскому речь говорить. А какую он речь скажет, предоставляю вам судить, после этой исто рийки с головой, когда у него в голове все вверх тормашками. А по том с урной на кладбище… Там опять речь… И вообще я многого не понимаю… Зачем, к примеру, гиацинты? В чем дело? Почему? Поче му понаставили в машину эти вазоны? С таким же успехом клубнику можно было положить или еще что-нибудь… Наивно все это как-то, Маргарита Николаевна!

Маргарита вздрогнула, повернулась.

– Вы меня знаете? – надменно спросила она.

Вместо ответа рыжий снял с головы котелок и взял его на отлет.

«Совершенно разбойничья рожа», – подумала Маргарита, вгля дываясь в неизвестного и убеждаясь, что он в довершение всего и веснушками утыкан, и глаз у него правый не то с бельмом, не то во обще какой-то испорченный глаз.

– А я вас не знаю, – сказала сухо Маргарита. Кривой усмехнулся и ответил:

– Натурально вы меня не знаете. Ну-с, я послан к вам по дельцу, Маргарита Николаевна!

Услышав это, Маргарита побледнела и отшатнулась.

– С этого прямо и нужно было начать, – заговорила она, – а не молоть черт знает что про отрезанную голову. Вы меня хотите арес товать?

– Да нет! Нет! – вскричал рыжий. – Пожалуйста, не беспокой тесь! Что это такое? Раз заговорил, значит, уж и арестовывать! Важ нейшее дело. И поверьте, уважаемая Маргарита Николаевна, если вы меня не будете слушать, впоследствии очень раскаетесь!

– Вы уверены в этом?

– Совершенно уверен. Итак, дельце вот в чем. Я прислан к вам, чтобы пригласить вас сегодня вечером в гости.

– В гости? К кому? Зачем?

– К одному знатному иностранцу, – сказал рыжий, прищурив здо ровый глаз.

Маргарита разгневалась.

– Покорнейше вас благодарю, – сказала она, – за кого это вы ме ня принимаете?

– Сказано было, что вы умная женщина, вот за умную и прини маю… позвольте, куда же вы?

– Новая порода: уличный сводник, – поднимаясь, сказала Марга рита.

– Вот спасибо за такие поручения! – воскликнул рыжий, явно разозлясь, и добавил в спину уходящей Маргарите: – Дура!

– Мерзавец! – отозвалась та, не оборачиваясь, и тотчас услыша ла за собою голос рыжего:

– Гроза гнула и ломала гранатовые деревья, трепала розовые кус ты, и в колоннаду влетали тучи водяной пыли!.. Так пропадите вы пропадом с вашей обгоревшей тетрадкой и сушеной розой! Сидите здесь одна на скамейке и умоляйте его отпустить вас на свободу, дать жить, дышать!..

Совершенно побелев лицом, Маргарита вернулась к скамейке. Рыжий глядел на нее со злобой в глазу.

– Я ничего не понимаю, – тихо заговорила Маргарита Николаев на, – про листки еще можно узнать… проникнуть, подсмотреть… На таша подкуплена?.. Но как вы могли узнать мои мысли? – Она стра дальчески добавила: – Откройте мне наконец, кто вы такой? Из ка кого вы учреждения?

– Вот скука-то! – воскликнул рыжий, в котором еще не утихло раздражение. – Сказано ведь уже, что ни из какого я не из учрежде ния! Сядьте, пожалуйста!

Маргарита беспрекословно повиновалась. Выждав минуту, пока нянька провезла мимо скамейки колясочку с младенцем в голубом одеяле, она спросила тихо:

– Но кто вы такой?

– Ну, хорошо-с, – отозвался рыжий, – зовут меня Азазелло. Но ведь это вам ничего не говорит? Теперь слушайте: приглашаю я вас…

– А вы мне не скажете, откуда вы узнали про листки и про мои мысли о нем? – уже робко перебила Маргарита.

– Не скажу, – отозвался Азазелло, – это длинная история.

– Вы знаете, знаете о нем? – моляще шепнула Маргарита.

– Ну, скажем, знаю…

– Поймите, поймите, – зашептала Маргарита, и лицо ее пошло пятнами, и сердце забилось, – скажите только одно: он жив? Не мучьте!

– Ну, жив, жив, – неохотно отозвался Азазелло.

– Боже! – тихо воскликнула Маргарита.

– Пожалуйста, без волнения, – приказал взявший верх Азазел ло, – я приглашаю…

– Простите, простите, – бормотала Маргарита, – я, конечно, рассердилась на вас… но, согласитесь… когда на улице приглашают женщину… неизвестный человек… У меня нет предрассудков, уве ряю вас, – Маргарита сделала гримасу, невесело усмехнулась, – но я никогда не вижу никаких иностранцев, терпеть их не могу, и, кроме того, мой муж… то есть, скажу вам откровенно, я не люблю его, но портить ему жизнь считаю недостойным делом. Он ничего не сде лал мне, кроме добра…

Азазелло с видимой скукой выслушал эту бессвязную речь и ска зал сурово:

– Попрошу вас минутку помолчать!

Маргарита покорно замолчала.

– Я приглашаю вас к иностранцу совершенно безопасному. Это раз! Второе – к мужу вашему это не имеет никакого отношения, и ни малейшего вреда это ему не причинит. А самое главное, ни одна душа не будет знать об этом посещении. Вот за это уж я вам ручаюсь.

– А зачем же я ему понадобилась? – вкрадчиво спросила Марга рита.

– Вы об этом узнаете сегодня ночью.

– Понимаю… Я должна ему отдаться, – сказала Маргарита задумчиво.

На это Азазелло как-то надменно хмыкнул и сказал так:

– Будьте уверены в том, что любая женщина в мире, понимаете, мечтала бы об этом! Но я разочарую вас – этого не будет. Вы не нуж ны ему для этого!

– Что за иностранец такой?! – в смятении воскликнула Маргари та и, волнуясь, совершенно машинально вынула футлярчик и крас ным карандашиком подкрасила губы, а подкрасив, спросила:

– Ну, а какой мне интерес идти к нему?

Азазелло наклонился к ней и шепнул многозначительно:

– Воспользуйтесь случаем… Ведь вы хотите узнать что-нибудь о вашем мастере?

– Хочу! Хочу! – зашептала Маргарита и вцепилась в рукав поло сатого костюма. – Он за границей? Да?

– А, черт возьми! – ответил Азазелло. – Не за границей он! Ну, а повидать его? – искушающе шепнул он.

– Все, все отдам за это! – страстно зашептала Маргарита. – Ска жите, как? Как? Теперь я верю вам… Вы все знаете почему-то…

– Попросите сегодня ночью, – сквозь зубы сказал Азазелло, – у меня есть предчувствие, что это дело выйдет…

– Еду! – с силой воскликнула Маргарита. – Куда угодно!

Прохожий удивленно оглянулся на Маргариту.

Азазелло, отдуваясь, откинулся на спинку скамейки, закрыв спи ной вырезанное слово «Нюра».

– Трудный народ эти женщины, – заговорил он, засовывая руки в карманы, – а у нас манера кого попало посылать к ним. Пусть Беге мот бы ездил по этим делам, он обаятельный…