Неизвестен Автор - Из бездны вод - Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников (Сборник)

• Название: Из бездны вод - Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников (Сборник)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Махнем ко мне на дачу? - предложил он, внимательно рассматривая жену.

- Ты что, в отпуске? - спросил я.

- Нет, в местной командировке! - рассмеялся он.

Обычно такие встречи оставляют в памяти незабываемое впечатление. Вспоминаются курсантские годы, различные курьезы тех лет.

- Ты помнишь, как Лехе Амурскому сделали татуировку!

- А помнишь, как А. на спор съел бачок каши. Эта встреча была исключением.

Он говорил со мной, но его глаза продолжали рассматривать Людмилу.

- Нет! - отрезал я, и мы расстались.

- Ты знаешь, я бы не отказалась выпить рюмку коньяку. Ты можешь позволить такую любезность? - спросила жена.

- Пойдем,- коротко бросил я, с удивлением посмотрев на нее. Мы прошли в ресторан Дома журналиста. Нам вежливо предложили столик.

- Хоть желание твое для меня и закон, но все-таки объясни...

- А можно так, без смысла,- Людмила с улыбкой посмотрела на меня.

- Ты расстроена? - осторожно спросил я.

- Нет! А вот ты, мне кажется, да.

Она подумала немного, передвинула медленно пепельницу и продолжала.

- Я же поняла, что за мысли пронеслись у тебя в голове. Вот ты плаваешь, море отнимает у тебя, как минимум, шесть месяцев в году, и ты ничего не имеешь. Разве только большой отпуск, который проводишь постоянно в ожидании, что тебя вызовут. И опять море. А здесь, как видишь, другая жизнь.

- Налить еще коньяку?

- Да.

- Ты специально привела меня сюда, чтобы еще раз склонить к уходу на берег. Я давно знаю, что тебе надоела такая жизнь.

- Нет, я уже давно изменилась и не буду уговаривать тебя. Больше того, ты мне нравишься таким как есть.

- Ты с кем-то сравниваешь?

- Нет! А впрочем, с этим твоим однокашником. Я взял ее маленькую руку, прижал к своей щеке и поцеловал.

- Ты знаешь, мне страшно хочется поцеловать тебя!

- Кто же тебе мешает?

Я поднялся, обошел вокруг стола, положил руку на ее голову, ощутил мягкие волосы и прижался щекой к ее голове.

- Налей мне еще!

- Ты что, хочешь почувствовать себя пьяной?

- Нет! Ты не видел меня никогда пьяной и не увидишь.

Просто мне хочется стереть в памяти твоего однокашника.

- Товарищ командир! - разбудил меня голос штурмана.- Мы проходим очень тонкий лед.

Я быстро включился в обстановку корабля.

Электронное перо эхоледомера чертило ровную полосу.

- Толщина льда сантиметров 10-15,- доложил Олейник.

- Стоп турбины! - скомандовал я в центральный через дверь штурманской рубки.

Короткий ревун телеграфа. И из седьмого отсека пришел ответ исполнения в виде перемещенной стрелки на "стоп". Медленно гасится скорость такого корабля под водой. Лодка может так пройти около мили. Перо самописца опять показало увеличение толщины льда.

- Боевая тревога! Штурман, рассчитать курс к месту тонкого льда! Право на борт!

Ревун быстро разметал людей по отсекам. Через считанные секунды центральный собрал доклады из отсеков, и старпом, отметив для себя время, доложил:

- В лодке стоять по местам боевой тревоги!

- Курс к тонкому льду 230°,- доложил штурман.

- Ложиться на курс 230°, обе турбины малый вперед!

Лодка медленно разворачивалась почти на обратный курс, выравнивался ее дифферент.

Прибывшему в отсек Шаповалову я доложил о только что пройденной нами полосе тонкого льда и своем решении всплыть. Часы показывали 11.30.

Мы находились еще в Баренцевом море, не очень далеко от мыса Желания. Это был район активных боевых действий подводных лодок в период Великой Отечественной войны.

- Курс 230°,- доложил боцман.

- Так держать! - командую я и прохожу в штурманскую рубку. Лаг начинает показывать возрастание скорости после циркуляции. Мы переходим на ход под электромоторами.

Командир БЧ-5 поддифферентовывает лодку.

Мы возвращаемся в район тонкого льда, но его уже нет. Наконец самописец регистрирует тонкий лед.

Опять повторяется маневр всплытия без хода. Тщательно удифферентованная лодка медленно, метр за метром поднимается вверх. Вот и глубина 20 метров.

- Поднять перископ на один метр,- командую я со второй палубы. Вращая линзы объектива, рассматриваю пространство над лодкой.

Равномерная освещенность льда позволяет сделать вывод, что лед тонкий. Пузырьки воздуха, которые я наблюдал в перископ, показывают неподвижность корабля.

- Глубина 15 метров,- докладывает боцман.

Нужно убирать перископ. И в этот момент я увидел медузу. Она была фиолетовой. На ее выпуклой шарообразной поверхности был хорошо виден крест. Я следил, как лениво шевелилось по окружности полупрозрачное тело медузы.

- Глубина 14 метров,- последовал очередной доклад.

Мы подходим к перископной глубине.

- Опустить перископ,-скомандовал я и поднялся в центральный пост.

- Тринадцать, двенадцать, одиннадцать метров,- следовали доклады.

- Дать пузырь в среднюю,- скомандовал я.

Марат Васильевич исполнил команду. Глубина начала уменьшаться. Мы не почувствовали льда. По схеме я понял, что рубка уже выходит на поверхность.

- Продуть среднюю,- командую я.

Сжатый воздух со свистом врывается в цистерны. Кажется, какая-то невидимая сила поднимает нас снизу. Секунды, и лодка на ровном киле, без какого-либо крена находится на глубине пяти метров.

Команды следуют одна за другой. В поднятый перископ я осматриваю место всплытия. Обширное, совершенно гладкое пространство, отполированное ветром, просматривалось на милю-полторы прямо по курсу лодки. Слева в 30-40 метрах было несколько торосов, напоминающих со стороны лодки большие сугробы снега. Лед, который мы проломили, свисал с обтекаемых обводов корпуса корабля, обнажая черную резиновую палубу.

Я быстро оделся в меховое спецобмундирование, надел сапоги, отдраил люк. Восточный ветер 5-6 баллов бросал снежную пыль. Термометр показывал минус 23 градуса. На мостик поднялся и Шаповалов. Рулевые начали производить метеонаблюдения.

Толщина льда в месте всплытия была 15 сантиметров. Мы убедились, что лодка может проламывать лед от 15 до 40 сантиметров, и, главное, эхоледомер давал точную регистрацию толщины льда.

Я разрешил пополнить запасы воздуха, провентилировать лодку и всему личному составу по десять человек подняться наверх.

Я знал, что матросов интересовал маршрут нашего перехода. Во втором отсеке была вывешена карта, где карандашная черта отмечала пройденное расстояние и место на ней лодки. У карты всегда были люди. Как-то матрос Леонов, поглядывая на меридиан, уходящий к полюсу, сказал:

- Товарищ командир, мы могли бы и до полюса сейчас махнуть?

- Придет время, махнем и до полюса,- ответил я. Мне было известно, что одна из лодок специально готовится к такому походу.

Следующее всплытие мы должны были сделать восточнее мыса Желания на 78° северной широты, уже в Карском море. Его западная граница проходит от мыса Кользат (северная оконечность Земли Франца-Иосифа) до мыса Желания.

20 декабря была сделана запись в вахтенном журнале о входе лодки в Карское море. Я проинформировал об этом событии личный состав по трансляции. До сих пор наши маршруты были на запад, в Атлантику.

Мы шли на глубине 150 метров, под килем эхолот показывал 200.

В районе, где мы должны были найти полынью для всплытия, глубины были достаточными для маневрирования и курсом и скоростью. К месту всплытия мы подошли к 22 часам. Но ни полыней, ни разводий, ни тонкого льда мы не обнаружили. Маневрируя курсами, мы надеялись на счастливый случай. Неужели, думал я, нам не удастся всплыть на определенной нам широте. Но час проходил за часом, а мы не могли найти место всплытия. Толщина льда была от одного до трех метров.

И только к часу ночи 21 декабря мы обнаружили такое место. Оно оказалось на широте 78° 10'. Причем эхоледомер показал чистую воду. Мы, однако, проскочили этот участок. Началось маневрирование- по его поиску.

Я объявил боевую тревогу.

Перед всплытием в темное время суток центральный пост погружается в красный цвет. Все становится темно-красным, каким-то неприятно кровавым, все сигнальные огни на посту погружения и всплытия приобретают особую обесцвеченную окраску, и только зеленый цвет остается зеленым. Это делается для ночной адаптации зрения.

Наконец штурман доложил:

- Чистая вода!

Я скомандовал:

- Реверс!

Винты лодки завращались назад. Лаг показал приближение скорости к нулю, дифферент на нос достиг 7 градусов. Я остановил турбины. Вибрация перестала бить дрожью лодку. Я дал ход электромоторами, но чистой воды уже не было. Мы еще около часа маневрировали, восстановив наблюдение за окном во льду, затем боевой информационный пост определил его размеры и только потом мы стали осторожно всплывать.

Мы медленно приближались к поверхности. Наконец с помощью подсветки прожекторами в перископ я увидел нижнюю ноздреватую поверхность льда.

- Какую толщину льда показывает эхоледомер? - запросил я штурманскую рубку.

- Эхоледомер показывает чистую воду,- доложил Олейник.