Неизвестен Автор - Из бездны вод - Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников (Сборник)

• Название: Из бездны вод - Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников (Сборник)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Идем в подводном положении. Выдался спокойный час, я разложил на столе морские карты и лоции. Надо еще раз все уточнить.

К северу от банки Усмадалик в перископ заметили пять вражеских кораблей. Наверное, охраняют восточную сторону заграждения. Нет, идти вслепую нельзя.

Надо осмотреться. Производим разведку района. Обходим рубеж с юга на север. Время от времени стопорим ход и поднимаем перископ (когда лодка не движется, перископ менее заметен). На всем протяжении рубежа видим буи и бочки. Расстояние между ними пятьдесят - семьдесят метров. Они в два ряда тянутся от острова Найссар до маяка Порккалан-Каллбода. Это - стационарные сети. Пока мы двигались вдоль них, несколько раз задевали минрепы. Можно подозревать, что мины установлены и перед заграждением, и позади него, и в самих сетях. И все же надо прорываться...

Решаю дождаться ночи, а пока пройтись по отсекам, поговорить с людьми. В первом отсеке на вахте командир отделения торпедистов Алексей Иванов, комсорг корабля.

- Как молодежь себя чувствует?

- Все в порядке, товарищ командир.

В отсеке действительно порядок: торпеды в стеллажах закреплены по-штормовому, аварийный инструмент на месте. Люди выглядят бодро. "Школа Иванова",- думаю я удовлетворенно. Молодец наш комсомольский вожак. Энергичный, инициативный.

- Сегодня у нас будет веселая ночь. Готовьтесь!

- Есть, готовиться! Все, что от нас зависит, сделаем.

В тесной гидроакустической рубке, прижимая к голове наушники, чтобы лучше слышать, сидит Васильев, наш новичок.

- Ну как дела, товарищ Васильев?

- Без привычки немного страшновато, товарищ командир. Но все, что от меня требуется, я выполню, уж вы не беспокойтесь.

Обойдя весь корабль, я еще раз убедился, что гвардейцы на высоте, с такими можно браться за любое дело.

После захода солнца тронулись в путь. Курс проложили с таким расчетом, чтобы поднырнуть под сети на предельной глубине. Ход - два узла. От давления толщи воды корпус лодки немного потрескивает, но сальники и все соединения держат хорошо.

Моряки стоят на своих боевых постах. Прислушиваемся к забортным шумам. Аварийное имущество наготове.

Гидроакустики чутко прослушивают горизонт.

Движемся уже минут сорок пять. Акустик докладывает, что слышит какой-то звон. Стопорим электродвигатели, ложимся на грунт. Беру у Васильева наушники. Да, странный звон прослушивается на носу лодки. Что это может быть? Хлопаю себя по лбу - ясно же: мы близко, совсем близко от заграждения. На поверхности моря небольшая волна, и оттяжки сетей, сделанные из металлической цепи, колеблясь, издают этот звон.

По карте проверяем глубины. Попытаемся. Лодка отрывается от грунта. Ползем самым малым. Через десять минут боцман доложил, что лодка не слушается горизонтальных рулей, нарастает дифферент на нос. И тут же из первого отсека тревожный возглас:

- Скрежет за бортом!

Началось!

Застопорили электродвигатели. Дали ход назад. Оторвались. Прошли немного вдоль сети и снова пробуем поднырнуть. И опять застряли. На этот раз крепче. Даем средний ход назад, создаем дифферент то на нос, то на корму. Ни с места!

Неподалеку раздался взрыв. Вероятно, взорвался сетевой патрон. Акустик докладывает, что приближаются корабли. Но к сетевому бону не подходят. Наверное, мин боятся.

Доводим дифферент на нос до восьми градусов. Приказываю дать самый полный ход назад. Лодка дрожит от напряжения и вдруг рывком устремляется назад. Будто кто-то большой и могучий выпустил ее из объятий.

Вырвались!

Снова ползем вдоль сетевого бона. Где-то должна быть глубокая впадина. В этом месте мы не видели ни одного буя. Может, здесь сумеем поднырнуть. И опять угождаем в капкан. Теперь дифферент почему-то на корму.

- Полный назад!

Но из пятого отсека доложили, что полного хода обеспечить уже не могут-настолько разрядилась батарея.

Заполняем водой кормовую дифферентную цистерну. Снова осушаем ее. Рывками даем задний ход. Все тщетно. Застряли намертво.

Перевожу машинный телеграф на "Стоп". Надо обдумать положение. Если не сумеем сейчас оторваться, придется всплывать и попытаться в надводном положении освободиться от сети. Но там нас ждут вражеские корабли...

Приглашаю в центральный пост своего заместителя по политической части Цейшера, парторга Бойцова, комсоргa Иванова, члена партбюро Лебедева, коммуниста старшего лейтенанта Бутырского. Приходим к решению: поддерживать спокойствие, никакой паники, но на всякий случай подготовить лодку к взрыву. Мало ли как могут сложиться обстоятельства, когда мы всплывем на поверхность...

Люди не знают, что мы обсуждаем. Но догадываются. Из дизельного отсека сообщают:

- Мотористы постановили: драться до конца, лучше смерть, чем плен!

Такие сообщения приходят из всех отсеков. Значит, матросы согласны с нами.

Пока мы совещались, я прислушивался к каким-то звукам, доносящимся из-за борта. Будто кто-то ходит по верхней палубе. Мелькнула догадка: немцы пытаются подвести под лодку стальной трос, чтобы надежно привязать ее к сети. Удастся им это - и нам не уйти.

Я думал, что никто, кроме меня, не обратил внимания на странные шорохи. Но они не укрылись от тонкого слуха Мироненко. Ему тоже показалось, что кто-то там ходит. Чтобы не вселять в людей новую тревогу, я как можно спокойнее ответил, что это, наверное, обрывки сетей задевают обшивку корпуса.

Лодка подготовлена к взрыву. Попробуем еще раз оторваться от сети. Приказываю довести дифферент на корму до пятнадцати градусов. Даем рывок назад электромоторами - самый сильный, какой только возможно.

Лодка дернулась и, словно сползая с горы, стала погружаться. Через несколько секунд она мягко села на грунт.

Спасены!

Но надолго ли? В отсеках уже трудно дышать. Приказываю включить патроны регенерации. Подходит Ильин.

- Товарищ командир, плотность аккумуляторной батареи снизилась до пятнадцати градусов. А запаса сжатого воздуха осталось только на одно всплытие.

Фельдшер Андреенков в свою очередь доложил, что в отсеках скопилось много углекислоты.

Прорывать вражеское заграждение, имея разряженную батарею и ничтожный запас сжатого воздуха, необходимого для продувания балласта,- безумие. Если даже и найдем лазейку в сетях, мы все равно не сможем осилить рубеж - не хватит электроэнергии.

Надо искать место, где можно всплыть для зарядки аккумуляторов. Разворачиваемся, чтобы уйти от сети.

- За кормой шум винтов!

И вот уже рвутся глубинные бомбы. Немцы сбрасывают их большими сериями. Грохочет сразу по пять, по восемь взрывов. Все дрожит от них. От удара открылся клапан вентиляции уравнительной цистерны, и она стала заполняться водой. Вода проникает и в шахту батарейной вентиляции. Отяжелевшая лодка проваливается в глубину.

Ильин в сердцах сыплет такими словами, которых мы от нашего инженера никогда еще не слышали. Но распоряжается он быстро и уверенно. Ему удалось привести лодку к нулевой плавучести,- чтобы она висела на одном уровне, не всплывая и не погружаясь,- и тут опять все затряслось от новых взрывов.

Наши отсеки теперь походят на свалку битого стекла, пробковой крошки и самых разнообразных вещей, сорванных со своих мест. Еще одна такая бомбежка, и нам не уцелеть. Но что это? Тихо... Неужели противник потерял нас? Корабли ходят совсем рядом, но бомб не сбрасывают.

Моряки наводят в отсеках порядок, исправляют приборы и механизмы, которые еще можно исправить.

Тихонько трогаемся с места. Один из катеров сейчас же пристраивается нам в хвост. Спешат к нам и другие корабли, окружают кольцом. А бомб не бросают.

- За горло берут,- мрачно говорит Ильин.

- Уж лучше бы бомбили,- отзывается Пенькин,- глядишь, и оторваться сумели бы.

Он прав. Когда вокруг лодки гремят взрывы, корабли противника перестают ее слышать и появляется возможность сбить их со следа. А сейчас от них не отвертеться.

Медленно ползем, то и дело меняя курс. Вражеские корабли словно эскортируют нас, не выпускают из своего кольца. Фашисты догадываются, что электроэнергия у нас на, исходе и что людям уже дышать нечем. Зачем же бомбить, когда лодка все равно будет вынуждена всплыть на поверхность?

Прошу Цейшера и Иванова пройти по отсекам, ободрить людей, сказать им, что в центральном посту принимают все меры для спасения корабля.

Прошел еще час. Гидроакустик доложил, что шумы большинства преследовавших нас кораблей перестали прослушиваться. Только два катера-охотника по-прежнему следуют за лодкой.

Производим еще несколько запутанных маневров и ложимся на грунт. Выключаем все механизмы и приборы, за исключением гирокомпаса. Тихо в отсеках. Притихло все и над нами, на поверхности моря. Преследователи и преследуемые затаились.

Всем свободным от вахты приказываю лечь и не двигаться - так человек потребляет меньше кислорода. Уже сорок пятый час не вентилируются отсеки. Шумно и часто дышат люди.