Юрий Сенин - Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?

• Название: Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?
• Автор: Юрий Сенин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41624-0

Эта книга посвящена судьбе последнего российского императора и его семьи. Обобщив все известные на сегодняшний день документы и свидетельства о расстреле в подвале Ипатьевского дома, проанализировав вновь открывшиеся материалы, автор выдвигает свою версию событий и неопровержимо доказывает, что в июле 1918 года вместо императора и его семьи были убиты двойники, а та история, которую мы знаем, — всего лишь миф, не имеющий с действительностью ничего общего.

---

Фраза «Определенный ответ на этот вопрос может дать только профессор сравнительной анатомии» из цитаты, приведенной в книге Соколова, исключена. В результате неопределенный ответ доктора превратился почти в утверждение.

Далее в своей книге следователь Соколов, не сумев доказать принадлежность найденных костей человеку, тем не менее, рассказывает об их происхождении: «Главная цель была уничтожить трупы. Для этого, прежде всего, нужно было разделить трупы на части, разрезать их. Это делалось на площадке…Части трупов сжигались в кострах при помощи бензина и уничтожали серной кислотой»

Итак — из протокола осмотра поляны с кострищем и материалов следствия следует:

первое — принадлежность найденных костей человеческим трупам в процессе следствия доказана не была;

второе — факт обработки этих костей серной кислотой и сжигания при помощи бензина также следствием не был установлен, так что это не установленный факт, а просто предположение;

третье — научное исследование, которое только могло, по мнению доктора Белоградского, дать определенный ответ по поводу этих костей, не было проведено.

Картина происходившего на лесной площадке 17–18 июля описана и генералом Дитерихсом в его книге. Выводы Соколова он дополнил своими красочными подробностями.

Из книги М.К. Дитерихса «Убийство Царской семьи и членов Дома Романовых на Урале»: «Между корнями кустарника, росшего позади глиняной площадки, нашлись еще три больших осколка обгоревших крупных костей; там же с ними оказались совершенно обуглившиеся, легко рассыпавшиеся куски сгоревшей обуви, две железные планки от корсетов и железный обруч от фуражки.

Экспертизы костей еще не было. Эксперт (!?) врач выразился так: «Что касается костей, то я не исключаю возможности принадлежности всех до единой из этих костей человеку. Определенный ответ на этот вопрос может дать только профессор сравнительной анатомии. Вид же этих костей свидетельствует, что они рубились и подвергались действию какого-то агента, но какого именно, сказать может только научное исследование».

В то время провести такое исследование было невозможно) но как-то трудно предположить, чтобы посторонние кости могли попасть в костер вместе с предметами одежды, белья и обуви членов Царской семьи».

Генерал слегка намекает, что найденные кости принадлежали трупам членов Царской семьи. Но, пусть читатель сам додумается до этого. И он действительно додумался, особенно за рубежом.

В списке вещей, найденных в лесу, составленном первым следователем Наметкиным, наряду с изумрудным крестом, принадлежащим, несомненно, Царской семье, были указаны «кости какой то птицы». Если следовать логике генерала, то «как-то трудно предположить», чтобы это была, например, курица, а не двуглавый орел.

Отрывок из той же книги, показывающий, к какому неожиданному выводу может прийти генерал, у которого в голове сложилась вполне определенная установка. Напомним, что это писал человек, руководивший следствием и обещавший в своей книге заставить мир убедиться в правде.

«Прежде всего, Исаак Голощекин отделил у них головы. Выше уже упоминалось о тех слухах, которые распространились в Москве в среде советских деятелей с приездом туда Исаака Голощекина и в связи с привозом им Янкелю Свердлову каких-то тяжелых не по объему трех ящиков. Что в этом отношении говорят исследования на месте? Прежде всего, найденные кусочки шейных шнурков и цепочек носят следы Порезов их, что могло произойти при отделении голов от тел режущим или рубящим оружием. Далее, при операции отделения голов с тел катились порядочные по величине и весу фарфоровые иконки; их швырнули далеко в траву котлована, влево от шахты № 7, и в костре они не были. Наконец зубы горят хуже всего; нигде, ни в кострах, ни в почве, ни в засыпке шахты ни одного зуба не найдено.

По мнению комиссии, головы членов Царской семьи и убитых вместе с Ними приближенных были заспиртованы в трех доставленных в лес железных бочках, упакованы в деревянные ящики и отвезены Исааком Голощекиным в Москву Янкелю Свердлову в качестве безусловного подтверждения, что указания изуверов центра в точности выполнены изуверами на месте.

При отделении голов для большего удобства сжигания тела разрубались на куски. Тела рубились одетыми. Только таким изуверством можно объяснить находку обожженных костей и драгоценностей со следами порубки, и драгоценные камни раздробленными».

Генерал даже превзошел профессионального следователя Соколова в искусстве делать выводы в условиях недостаточности имеющегося фактического материала. Если Соколов при взгляде на «обгорелые косточки какого-то млекопитающего» определил, что трупы членов Царской семьи просто разрубались и сжигались, то генерал сумел понять, что не кто-либо, а именно Исаак Голощекин отделил головы от трупов, заспиртовал их и отослал в Москву и не кому либо, а Свердлову.

И логика у генерала Дитерихса — прямо генеральская. По этой логике — если в костре не была найдена паровозная труба, то в нем сожгли паровоз. Полная чушь. И вот эта «утка» вспорхнула со страниц книги Дитерихса и полетела на Запад, превратившись в легенду об отрезанных головах.

Следователь Н.А. Соколов, безусловно, доказал, что в кострах, которые разжигались в районе Ганиной ямы, побывали вещи, принадлежащие Царской семье. Но вывод, который он сделал из этого факта, о том, что там же сжигались трупы членов Царской семьи, не подтверждался этими фактами.

Больше того, среди найденных в этом районе вещей были найдены вещи, появление которых трудно было бы объяснить версией, разрабатываемой официальным следствием.

По какой-то причине Н.А. Соколов, проделав громадную работу по обнаружению и идентификации Царских вещей, оставил без ответа вопрос — а были ли эти вещи у людей, которых расстреляли в доме Ипатьева в ночь с 16 на 17 июля 1918 года?

Выше было показано — такая возможность у него была: к этому времени был арестован главный свидетель и очевидец событий П.С. Медведев, видевший, как были одеты расстреливаемые и какие вещи с ними были.

Но, увлекшись поиском участия в расстреле центральных советских властей, следователь упустил момент, и показания важнейшего свидетеля для следствия были потеряны.

Свидетель умер. Остались вопросы.

Откуда в костре появились: шинель и вещевой мешок Алексея Николаевича, туфельки великих княжон с пряжками из драгоценных камней, фарфоровые иконки, размером 6 х 10 см, которые, по свидетельству Дитерихса, висели на шеях у княжон, ключ от чемодана и остатки самого чемодана? Ни о чем подобном в допросе П.С. Медведева не упоминалось.

А откуда в костре появился дамский ботинок со шнуровкой, который, по словам свидетелей, не мог принадлежать никому из узниц дома Ипатьева?

А как сочетается нахождение в костре «мелких обгорелых косточек какого-то млекопитающего» с нахождением в том же костре костей птицы и осколков посуды?

А почему в костре появились наряду с оболочками пуль и револьверные гильзы?

А у кого из узников было обручальное кольцо, вросшее в палец?

Были допрошены придворные, сопровождавшие царскую семью в ссылку, хорошо знавшие каждого из этой семьи и слуг, находящихся при них в Екатеринбурге. И никому из них Соколов не задал, казалось бы, естественный вопрос: «У кого из узников «Дома особого назначения» могло быть обручальное кольцо, которое нельзя было снять с пальца?» Кольцо могло быть снято с отрезанного пальца либо в порядке мародерства, либо для того, что бы затруднить идентификацию трупа.

Как позже выяснилось, ответ на этот вопрос значительно укрепил бы его версию об убийстве Николая Романова. Сейчас достоверно известно, что подобное кольцо было именно на его пальце. Хотя и это не могло быть решающим доказательством. Подобное кольцо, могло быть и у какого-то другого человека. Тем более что эксперты, которых привлек Соколов, утверждали, что отрезанный палец — женский. Кстати, информация относительно этого кольца все-таки содержалась в показаниях свидетелей, опрошенных Соколовым.

Но, увлекшись решением задач, поставленных перед ним Колчаком и Дитерихсом, Н.А. Соколов не воспользовался этой информацией для идентификации принадлежности найденного отрезанного пальца.

То, что Соколов не упомянул в своей книге о вещественных доказательствах, не укладывающихся в его версию, появление в книге «кусков сальных масс, смешанных с землей», не упомянутых ни в одном из подлинных следственных материалов, исключение ключевой фразы из цитируемых показаний доктора Белоградского — все это наталкивает на мысль о книге Соколова не как об источнике объективной информации, а как о художественном произведении, основным назначением которого является донесение до читателя собственного мнения автора о рассматриваемой проблеме.