Роберт Саути - Стихи и поэмы

• Название: Стихи и поэмы
• Автор: Роберт Саути
• Жанр: Поэзия

Саути, Роберт Robert Southey

(12 августа 1774 — 21 марта 1843)

«Не было ни одного поэта, который бы писал так хорошо и много и в то же время был так неизвестен, публике»

Романтизм — удивительно явление в мировой культуре. Он стал не просто новым художественным методом в искусстве, он стал особым мировоззрением, затронувшим все сферы искусства: от скульптуры до литературы.

Романтическое мировосприятие возникло в результате неудовлетворённости окружающим миром и неудачами эпохи Просвещения, которая, конечно, создала «нового человека», но не того, которому стремилась. Потребительство, нивелировка, усреднённость личности привели к тому, что творцы стали искать приют во всём необычном, в романтическом.

Романтизм формировался и развивался в разных странах в несколько разнящихся хронологическим рамках и везде обрёл свои специфические черты.

Роберт Саути стал ранним романтиком и представителем «озёрной школы» английского романтизма.

Это был первый этап развития английского романтизма, который пришёлся на 90-е оды 18 века.

в Озёрную школу вошли три поэта: Вордсворт, Кольридж и Саути. В их судьбах было много схожего. Все трое сначала с воодушевлением восприняли французскую революцию, и также вместе открестились от неё, когда увидели якобинский террор.

Их роль в литературе сложно переоценить, они первые сделали в своём творчестве шаг от великих исторических событий к внутреннему миру человека, к его душе.

Обучение Саути проходил в Вестминстерской школе, а также в Оксфорде, где сблизился с Кольриджем.

Его молодость прошла под знаком революционных идей и путешествий по Испании и Португалии. Его перу принадлежат многочисленные переводы рыцарских романов, таких как «Амадис Гальский», а в основе большинства баллад лежит фольклор различных стран. Его первая драма вышла в печать под именем Кольриджа, хотя два из трёх актов «Падения Робеспьера» (1794) было написано Р. Саути. Позднее поэт увлёкся написанием исторических сочинений и биографий (Жизнь Нельсона), однако источником заработка для него стала литературная критика. За всю свою жизнь Р. Саути выпустил 55 книг, а в 1813 был назначен поэтом-лауреатом.

Скончался в Кесвике 21 марта 1843 года.

---

Бленхеймская битва

(THE BATTLE OF BLENHEIM)[11]

Был теплый летний вечер.
Дед Каспер отдыхал —
Он у ворот после работ
На солнышке дремал.
А на лужайке рядом с ним
Резвилась внучка Вильгельмин.

Вдруг видит братца:
Питеркин, играя у ручья,
Там что-то круглое нашел
И к ним спросить бежал,
Что это за предмет такой
Был круглый, гладкий и большой.

Находку Каспер отобрал
У мальчика тогда,
И, покачавши головой,
Вздохнул он и сказал:
“Какого-то бедняги череп,
Из тех, что честь победе сделал.

Я видел черепа в саду:
Они лежат вокруг.
Их часто, когда я пашу,
Мой вырывает плуг.
Ведь тысячи, как этот парень,
За славную победу пали”.

“А ну-ка, всё нам расскажи!” —
Воскликнул Питеркин,
И с ожиданием глядит
Малютка Вильгельмин:
“Всё расскажи и объясни,
За что сражалися они”.

“Да Англичанин разгромил
Француза в том бою.
А вот за что они дрались —
Понять я не могу.
Но знает целый мир, что это
Отличная была победа!

В Блейнхейме жил тогда отец —
Вон там, возле реки.
Но он был вынужден бежать:
Наш дом сожгли враги.
Жену и сына он спасал,
И больше отдыха не знал.

В пустыню превращен наш край
Мечом был и огнем,
И много женщин и детей
Тогда погибло в нём.
Но эти вещи, знайте, дети,
Всегда сопутствуют победе.

И люди видели кошмар:
Ведь после битвы той
Десятки тысяч мертвых тел
Под солнцем гнили в зной.
Но ведь обычней дела нет
После любых больших побед.

Прославлен герцог Мальборо
И принц Евгений с ним…”
“Но это ведь так дурно всё!” —
Сказала Вильгельмин.
“Ну, ну, малышка, — молвил дед,
Славнее не было побед!

И каждый герцога хвалил:
Он в битве победил…”
“Но принесла ль она добро?” —
Знать хочет Питеркин.
“На это, внучек, нет ответа;
Но славная была победа!”

Ингкапская скала / Ингкапский риф (Inchcape Rock). [12]

И море спокойно, и ветер утих,
Корабль неподвижен в водах морских.
Большие обвисли его паруса
И прочно киль в океане встал.

Без плеска и шума — почти безмолвно
Скалу Ингкапскую лижут волны.
Они не спадают, они не растут,
И колокол звонкий не достают.

Аббат из Абербротока однажды
Его водрузил на скале ужасной.
И в бурю на волнах качается он,
И всюду его разносится звон.

А если бы волны тот риф скрывали,
Матросы бы колокол услыхали,
Про страшную вспомнили ту скалу
И воздали б тогда аббату хвалу.

Вот солнце стало светить веселей
И всё было счастливо в этот день.
А чайки кричали, кружа в небесах —
И слышалась радость в их голосах.

А колокол с Ингкапской скалы
Лишь пятнышком был в океанской дали.
Пират сэр Ральф по палубе шел
И темную точку заметил он.

От силы весенней пират опьянел:
Он радостно свистнул, он громко запел —
Весельем душа до краёв полна,
Но радость пирата была дурна.

На буй Ингкапский пират посмотрел,
“Снаряжайте шлюпку, — матросам велел, —
К скале той везите меня, ребята,
Побеспокою-ка я аббата”.

Вот спущена шлюпка, матросы гребут.
К Ингкапской скале они пристают.
Сэр Ральф через борт перегнулся, рискуя,
И колокол срезал с Ингкапского буя.

И колокол тонет, издав тихий звук…
В волнении всё загудело вокруг.
Смеется пират: “Кто придет на скалу
Уже не воздаст аббату хвалу!”

Пират сэр Ральф уплывает прочь.
В морях он рыщет и день, и ночь.
И, вдоволь награбив добра и денег,
Он держит курс на Шотландский берег.

А небо укутал туман густой,
И солнце затянуто пеленой.
Почти ураганный дул ветер весь день
Но к вечеру он совсем ослабел.

На палубе занял пират свой пост.
Темно, ни земли не видно, ни звезд.
Сказал сэр Ральф: “Скоро станет светлее:
Луне уж всходить настало время”.

“Ты слышишь? Как будто ревут буруны.
Мне кажется, близко от берега мы”. —
“Сказать не могу я, где мы сейчас,
Хочу колокольный услышать глас”.

Не слышно ни звука, и сильной волной
Их судно относит в простор морской…
Вдруг страшная сила корабль сотрясла:
“О Боже! Ингкапская это скала!”

Пират сэр Ральф в горе волосы рвал,
В отчаяньи он себя проклинал.
Вот хлынули волны со всех сторон:
В пучину морскую корабль погружен.

Но даже почуяв страх смерти скорой,
Пират слышал звук — ужасный, тяжелый,
Как будто в тот колокол со скалы
Внизу, в преисподней, сам дьявол звонил.

Средь Мертвых… /My days among the Dead are past/[13]

Средь Мертвых дни мои летят,
Вокруг меня Они.
И на меня глаза глядят
Мудрейшей старины:
Я с кругом преданных друзей
Веду беседы каждый день.

Я с Ними радости ценю,
В беде не так раним,
Когда же я осознаю,
Сколь многим должен им —
Мои глаза увлажнены
И благодарности полны.

И думы с Мертвыми. Ведь я
Живу в прошедших днях.
Их осуждая, Их любя,
Делю надежды, страх.
И скромным разумом привык
Искать совет в уроках Их.

Надежды — с Мертвыми. Шагнуть
Я должен к Ним в свой час.
И вместе мы пройдем тот Путь,
Что ожидает нас.
И, верю, мной оставлен знак,
И он не обратится в прах.

My days among the Dead are past

My days among the Dead are past;
Around me I behold,
Where'er these casual eyes are cast,
The mighty minds of old;
My never-failing friends are they,
With whom I converse day by day.

With them I take delight in weal,
And seek relief in woe;
And while I understand and feel
How much to them I owe,
My cheeks have often been bedew'd
With tears of thoughtful gratitude.

My thoughts are with the Dead, with them
I live in long-past years,
Their virtues love, their faults condemn,
Partake their hopes and fears,
And from their lessons seek and find
Instruction with an humble mind.

My hopes are with the Dead, anon
My place with them will be,
And I with them shall travel on
Through all Futurity;
Yet leaving here a name, I trust,
That will not perish in the dust.

Битва при Бленхейме[14]

Закат струил вечерний свет.
Закончив кучу дел,
Сосед мой, старый КАспар-дед,
Во дворике сидел.
А внучка рядышком была
И братца Питера ждала.

По полю Питер к ним бежал
И, как в игре в футбол,
Он что-то круглое пинал,
Что у ручья нашел.
Внук к деду подошел спросить,
Чем этот шарик может быть.

Старик находку повертел
И горестно вздохнул.
"Таков геройский твой удел", —
Он черепу шепнул.
А внуку громко дед сказал:
"Бедняга в славной битве пал!

Да, это — череп. Был герой,
Теперь костями стал.
В саду и в поле лемех мой
Их часто ковырял.
Здесь в землю тысячи бойцов
Легли во славу праотцов".

"Так значит, здесь была война! —
Воскликнул юный Пит, —
Скажи нам, в чем его вина?
За что он был убит?"
"И где теперь его душа?" —
Спросила внучка, чуть дыша.

"Здесь англичане, — начал дед, —
Французов разгромили.
В истории оставив след,
Со славой победили!
А началось из-за чего?
Не помню, детки, я того.

Семья отца тогда жила
В домишке у ручья.
Сожгли усадьбу всю дотла…
Мальцом тогда был я.
Отец, схватив меня и мать,
Каким-то чудом смог бежать.

В огне горело все подряд,
И дети гибли в нем,
Хоть были, честно говоря,
Младенцы ни при чем…
Но много жертв, и слез, и бед
Должно быть в каждой из побед.

Стоял на поле страшный смрад.
Закончилась война.
А горы трупов, говорят, —
Победы той цена.
Недаром рядышком всегда
Слова "победа" и "беда"."

Наш герцог Мальборо — герой!
Он славу заслужил!"
"Нет, дедушка, он был плохой!
Ведь он людей убил!"
Но не смутила внучка деда…
"То все-таки была победа!

Мы славим подвиги отцов,
Их ратные дела…"
"А что же, дед, в конце концов,
Победа нам дала?"
"Не знаю точно, непоседа.
Но… славная была победа!"

[15]