Наоми Митчисон - Иди легко. Повесть о Халле - приемыше драконов

• Название: Иди легко. Повесть о Халле - приемыше драконов
• Автор: Наоми Митчисон
• Издательство: Издательство «Амур»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992

---

Но то ли Лхот допустил грубую ошибку, то ли он недооценил жестокость и коварство своих подданных, все получилось не так. Вместо пухленькой дочери у Короля Дейла был костлявый и мускулистый сын. Люди забегали взад-вперед, поставили западню: был жирный бычок, был крюк. Для Лхота это кончилось трагически. Ему следовало быть осторожнее. Когда его не стало, драконы, соблюдая старинный закон, поделили между собой его сокровище и собрались на совет. Оггхи скрывал свои тревоги от Халлы, но встревожен он был, как никогда раньше, как никогда за всю свою долгую жизнь.

Совет Драконов на Сигнальной Горе длился всю ночь.

С дальнего севера и еще более дальнего востока плавно и стремительно слетались драконы, скользя меж звезд в неверном свете месяца. У самых дальних из них были усы и щупальца. Некоторые явились в шапках и накидках из тумана. Самые старые говорили мудрыми пословицами, неприменимыми в нынешней обстановке. Драконы-Магистры высказывали свое мнение, подкрепляя его историческими примерами.

Успешная тактика должна была вытекать из известных экономических законов. Трудность заключалась в том, что человечество их не признавало. Возникли споры о том, что лучше — силой потребовать соблюдать старинные обычаи или дать людям послабление? Стоит ли, например, организовывать массовую атаку драконов на Дейл? Она могла бы стать убедительным уроком человечеству, но при этом была большая вероятность лишних жертв и риск потери драконьего могущества. Это было бы крайне неприятно. А если приглашать драконов из дальних мест, придется устраивать пиры: причем подавать не только дичь, а вообще все лучшее, — оскудеют запасы имбиря и перца, жгучих приправ и крепких напитков, приобретенных с таких трудом ценой утомительнейших дальних полетов, в которых стираются крылья. Может быть, придется поделиться сокровищами.

При одном намеке на такое бедствие сжались сердца у близко живущих драконов, которых могли попросить отдать самое дорогое. Оггхи подумал о золотой чаше, на которой были вырезаны руны и корабли. Чаша нравилась, и если зайдет речь о вкладе, у него, наверное, попросят именно ее. Еще он подумал об ожерелье из плоских рубинов, приобретенном у Короля Тихих Побережий, который, вероятно, купил его у торговцев из дальних стран. Еще он подумал о нескольких крупных кусках полированного янтаря, оправленных в золото… Если придется их отдавать, у него сердце разорвется. Конечно, лучше пусть люди в Дейле немножко повеселятся, при этом они наверняка потеряют бдительность, и тогда преемнику Лхота, — а на Совете были молодые многообещающие драконы, — будет легче утвердиться.

На рассвете Совет прервался ради пира, в результате которого значительно уменьшились продовольственные запасы местных драконов. Вторая ночь тоже прошла безрезультатно. Восточные драконы стали жаловаться на холод, северные — на жару. Хафр слетал на разведку и доложил, что несчастного Лхота выпотрошили и на позор драконам сделали из него чучело. Оггхи вернулся с Совета усталый и подавленный.

Когда Халла спросила, что решили, и он объяснил ей, что ничего, то все, что было в ней медвежьего, вышло наружу, и она закричала, что сама пойдет мстить за Лхота. Она перерыла сокровищницу и подобрала себе шлем и щит с золотым узором и самую легкую кольчугу с золотым воротом. Она была уже большая, и меч в руке не показался ей тяжелым; наоборот, размахивать им было приятно. В рукояти меча горели чудные алмазы, рукоять кинжала тоже была отделана камнями.

— Раз меня назвали Смерть Героям, пусть так и будет на самом деле, я хочу начать их убивать! — заявила она.

Но Оггхи возмутился и сказал, что драконихи, которых и так мало, должны сидеть дома и стеречь сокровища. Это, конечно, был хоть и старый, но ложный довод, ибо на самом деле с драконихами никто не сравнится в злости и ярости, особенно когда в гнезде появляются яйца. И хотя драконы обычно в этом не признаются, были случаи, когда драконихи их убивали и съедали, а сокровища присваивали. Возможно, Оггхи рассердился, потому что Халла собиралась взять часть его сокровища и отправиться в рискованное предприятие, — а вдруг оно плохо кончится? Во всяком случае, она просила его отнести ее в Дейл, а он не только сам отказался это делать, но и Хафру, и Гоуку, и всем остальным запретил.

Однако кое о чем, что узнал на Совете, он ей рассказал.

Некоторые драконы говорили, что в Великом Городе на берегу Средиземного Моря, который они называли Микгард, было величайшее в мире сокровище, и оно беспрестанно пополнялось — прибывало на кораблях и приносилось из военных походов. По всем законам истории и экономики таким сокровищем должен был владеть великий и благородный дракон. Но никто не знал, кто живет в яшмовых и порфировых чертогах Микгарда за золотыми занавесями с павлинами.

— Когда-нибудь, дитя, я возьму тебя в гости к Великому Дракону Микгарда, — сказал Оггхи, — ибо я уверен, что там должен жить такой дракон.

Следующая ночь наполнилась шумом крыльев разлетающихся по домам драконов. Они так ничего и не решили. Может быть, ничего не случится. Про Лхота говорить перестали, вскоре даже Халла про него забыла. Как и говорили мудрые Драконы-Магистры, через какое-то время все успокоилось, люди в Дейле возгордились и стали беспечными, решив, что убили единственного дракона, и начали выгонять стада и отары на пастбища между лесом и горами, далеко от поселений. Было ясно, что скоро начнется перепроизводство, и пора вмешаться. Ближе всего к Дейлу жили Гоук и Грор, но ни тот, ни другой не хотели идти туда первыми. Было известно, что сын Короля Дейла носит золотые браслеты и украсил ими своих друзей: браслеты составили бы отличное дополнение к любому сокровищу; но также было известно, что все они гордятся умением швырять копья и попадать стрелой в сердце бегущего оленя, дикого кабана или волка, а что тогда говорить о такой большой цели, как дракон, да еще с незащищенным местом под передней лапой, которое боится даже щекотки!

Жители Дейла вели войну с жителями Сухих Побережий; об этой войне драконам сообщил тролль, который вел свое семейство на поле битвы в надежде полакомиться свежими останками. Людям из Дейла досталась богатая добыча, в том числе рог для вина из слоновой кости, оправленный в золото, который попал на Сухие Побережья после удачного южного похода военных кораблей, и королевский резной трон, инкрустированный драгоценными металлами и эмалью. Оггхи подумал, что в его коллекции давно не хватает хорошего рога из слоновой кости, который люди все равно разобьют или потеряют на пьяном пиру. Конечно, добыть его можно было только с определенной долей риска, но разве что-нибудь стоящее можно получить, не рискуя?

Оггхи начал готовиться. Халла умоляла его взять ее с собой. Она изучила (теоретически) все боевые приемы с мечом и копьем. Он отказался. Наконец она сердито заявила, что ей пора начать собирать собственное сокровище. После такого замечательного заявления Оггхи задумался. То, что в данном случае он пойдет сам, было решено безоговорочно. Если его птенчик Халла хочет копить сокровище (а это ее право, хотя драконы редко начинают этим заниматься в первые сто лет жизни), — пусть. Но с костяного рога, украшенного золотом, она не начнет. Этот рог — он мысленно уже видел его! — должен принадлежать ему.

И вот Оггхи полетел за добычей, взяв с собой всю мудрость многолетнего драконства. Ветер свистел в его крыльях.

Вернулся он на следующий день, приполз, волоча крыло и оставляя кровавый след. Сломанное копье торчало у него из мягкого места под передней лапой.

Халла делала все, что могла, но ему не помогали ни ее шкатулка практической магии, ни слезы. Бедный Оггхи лежал, слабея и холодея, жизненный огонь в нем наполовину угас, он задыхался от пепла в горле. А еще через день они увидели под своей Горой банду людей во главе с сыном Короля Дейла. Это было ужасно. Люди орали, открыто называя сына Короля Потрошителем Драконов. Пока они карабкались по кровавому следу на Гору, Халла помогла Оггхи забраться поглубже в пещеру, а сама, побледнев и стиснув зубы от ярости, надела доспехи и взяла меч. Оггхи застонал. Халла обвила его шею руками, но он вряд ли это заметил: времени ему оставалось совсем мало, главным было его сокровище. Слабым движением и взглядом он дал ей понять, чтобы она разложила его крылья на сокровище, а голову повернула так, чтобы он мог хотя бы сжечь первого злодея тем огнем, который в нем оставался.

Халла, плача, сделала все, как он просил, а сама, как разъяренный медведь, выскочила из пещеры и бросилась на бандитов. От злости все, что она видела перед собой, казалось ей окаймленным пламенем. Одного бандита она ранила, но ее сбили с ног, обезоружили, привычными руками грабители содрали с нее кольчугу с золотым воротом и связали ей руки. Она лежала на земле, рыча от ярости и обиды, и не видела, как погиб Оггхи, лишь услышала приглушенное сводами пещеры шипение и свист последней вспышки его жизненного огня. Потом из пещеры, сгибаясь под тяжестью награбленного, вышли бандиты.