Роберт Скотт - Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.

• Название: Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.
• Автор: Роберт Скотт
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-358-02109-9

В историю познания, открытия человеком Земли трагические страницы в 1910-1912 годов вписала английская экспедиция к Южному полюсу под руководством капитана Роберта Скотта. Дневники полярного путешественника, его прощальные письма, обращенные к родным, друзьям, к английскому обществу, найденные на груди замерзшего исследователя, рассказывают не только о драматических событиях, но и о величии человеческого духа, о том, как люди открывали и покоряли Южный полюс, познавали Южный континент - Антарктиду.

Иллюстрации и карты, воспроизведенные в издании, взяты из английского двухтомника, посвященного второй, последней экспедиции Роберта Скотта и его товарищей.

---

На судне это скоро заметили, снялись с якоря, послали к берегу шлюпку и вышли в море. Мы не прерывали своих приготовлений, но вскоре Мирз донес, что из южной бухты быстро уносит лед. Это оказалось преувеличением, но от берега действительно оторвалась громадная льдина. С целью разведки льда мы с Мирзом прошли до припая. К счастью, он простирался мили на две вдоль скалы, образующей наш мыс. Здесь мы открыли место, по которому можно спуститься лошадям, но без грузов. С этой минуты пошла страшная спешка. Работа закипела. Мы отправили на судно все сани для перевозки провизии и корма. Через час пойдут, надеюсь, собаки со сбруей для лошадей и прочим, т. е. отправляется все, что требуется вспомогательной партии для устройства складов, за исключением лошадей.

По моему распоряжению лошади завтра утром должны будут пересечь мыс и затем по льду направиться на юг. [49] Невольно молишься, чтобы лед продержался всего несколько часов. Путь в одном месте лежит между айсбергом, находящимся на открытой воде, и большой полыньей перед глетчером. Лед в этом месте может оказаться слабым, и узкий перешеек каждую минуту может переломиться. Мы рассчитываем почти что на минуты. Если все будет хорошо, завтра утром, когда придут лошади, я отправлюсь на судно и оно тотчас же направится к Ледниковому языку.

Глава V. Сооружение складов. Выступление

Вторник, 24 января. Всю ночь в доме была большая суматоха. Мы выступили сегодня в 9 ч утра. Шлюпка с судна пришла за западной партией и за мною в то время, как лошадей выводили из лагеря. Мирз и Уилсон шли впереди, исследуя путь.

На судне меня повели смотреть улов морской фауны, сделанный биологом Лилли. Это было нечто изумительное: множество губок, исоподов и пентоподов, больших креветок, кораллов и пр. и пр. Но главной добычей являлись несколько ведер кефалодисков, которых доселе было изловлено не более семи экземпляров. [50] Лилли ликует и считает, что один этот улов оправдал бы всю экспедицию.

До полудня мы обошли остров, бросали лот к северу и к западу от Неприступного острова. Измерения глубины показали 30 и 40 морских саженей. В подзорную трубу видны были лошади, шедшие по припаю. Убедившись, что у них все благополучно, мы под парами направились к Ледниковому языку. Открытая вода доходила как раз до него, и судно застряло в углу, образуемом морским льдом и глетчером, почти касаясь его своим левым бортом. Я пошел встречать лошадей, пока Кэмпбел отправился исследовать широкую трещину в припае на Южном тракте. Лошадей без больших затруднений доставили на Язык и привязали на льду около самого судна. Кэмпбел возвратился и сообщил, что трещина не менее 30 футов в ширину. Было ясно, что обойти ее надо через глетчер. Я попросил Кэмпбела отметить кольями путь в обход трещин. Отс донес, что лошади готовы продолжать путь. После чая их повели по дороге, намеченной Кэмпбелом, предварительно переправив груз на лед.

Все было хорошо, пока они не сошли на лед и Отс не повел их через старую, засыпанную снегом трещину. Его и следующая лошадь перешли на ту сторону. Третья хотела перепрыгнуть, но в середине трещины провалилась по брюхо. Она не могла двигаться и с каждым усилием погружалась все глубже и глубже, так что, наконец, над размякшим снегом видны были только голова и передние ноги. Не без труда мы опутали ее веревками и общими усилиями вытащили бедняжку в жалком виде и сильно дрожавшую.

Остальных лошадей мы провели в обход дальше к западу. Благополучно доставив их на лед, покормили и отправили назад за вьюками. Тем временем наделали хлопот собаки. Очутившись на твердом льду с легким грузом, они неудержимо понеслись, ничего не разбирая. Удивительно, как мы все в целости попали на лед. Уилсон и я управляем одной упряжкой, лейтенант Эванс и Мирз — другой. Я воздерживаюсь высказывать мнение о собаках, так как сильно сомневаюсь, насколько они окажутся полезными, зато лошади, наверно, будут большим подспорьем. Они ведут себя замечательно солидно, ступают бодро, даже весело, гуськом, одна по следам другой. Одно нехорошо — это легкость, с которой их ноги уходят в рыхлый снег. Случается это беспрестанно в таких местах, на которых ноги людей едва оставляют след. Провалившись, лошади храбро выкарабкиваются, но жалко смотреть на них. На сани сверх груза пришлось прибавить еще по кипе сена (105 фунтов). Мы сделали привал в шести милях от глетчера и в двух милях от мыса Хижины. Холодный восточный ветер. Температура 19° [‑7 °C].

В среду, 25 января 1911 г., отправляется с 8 лошадьми и 26 собаками осенняя вспомогательная партия в составе 12 человек: Скотт, Боуэрс, Отс, Черри‑Гаррард, Гран, Аткинсон и Крин (последние двое были оставлены в лагере, прозванном «Безопасным»), матросы Эванс, Форд и Кэохэйн (13 февраля они возвратились с наиболее слабыми лошадьми), Мирз и Уилсон с собаками и санями. Первый транспорт, включающий провизию и топливо на 14 недель, около 5385 ф., свезен в склад № 1.

Четверг, 26 января. Вчера я пошел на судно, взял с собой сани, запряженные собаками. Все шло хорошо до той минуты, пока они не увидели в 30‑футовой трещине кита и не кинулись к нему. Едва удалось остановить их прежде, чем они добежали до воды.

Провел день в писании писем и в распоряжениях относительно судна. К ночи поднялся свежий северный ветер. Судно билось о глетчер до тех пор, пока не подошли плавучие льды и не защитили его от прибоя. Лошади и собаки пришли около часа дня, а в 5 ч мы все окончательно собрались в путь.

Незадолго перед тем Пеннел созвал людей. Я поблагодарил их за усердие и превосходное поведение. Никогда я не плавал с лучшей, на подбор, командой. Душу радовали их сердечные проводы. Понтинг продержал экспедицию еще полчаса, фотографируя нас, лошадей и запряженных в сани собак. Надеюсь, что у него получилось хорошо. Было немного грустно прощаться с этими молодцами — с Кэмпбелом и его людьми. От всей души надеюсь, что им будет сопутствовать успех, ибо их самоотверженность и благородный дух поистине достойны награды.

Итак, мы готовы со всей нашей кладью. Чем‑то все это кончится? Понадобится не меньше трех дней, чтобы перевезти грузы на совершенно безопасное место. Морской лед не должен бы вскрыться раньше. Ветер дует опять с юго‑востока.

Пятница, 27января. Лагерь № 2. Поднялись в 9 ч 30 м, перевезли груз фуража на 33/4 мили к югу. Возвратились в лагерь позавтракать, потом перенесли лагерь и припасы на другое место. Припасы мы разделили на три части: две части — корм для лошадей, одна — провизия для людей, с прибавлением некоторой доли корма. Работа медленная, но приходится медленно и осторожно уходить от возможности быть унесенными морским льдом.

Мы стоим в миле к югу от мыса Армитедж. Разбив лагерь, я прошелся к востоку на разведку. У мыса Армитедж лед опасно тонкий. Во избежание этой опасности, очевидно, придется сделать значительный обход. Другие все отправились к нашему старому дому, поставленному экспедицией на «Дискавери», посмотреть, насколько возможно его откопать. Как я и ожидал, надежды мало. Нанесенный внутрь дома снег смерзся очень крепко, его не вырубить и за несколько недель. Видели там большое количество сухарей, немного коровьего масла, какао и пр., так что мы не останемся без съестных припасов, если бы вышла задержка, при возвращении на мыс Эванса.

Собаки сегодня очень устали. Управление второй упряжкой я окончательно передал Уилсону. Ему этого очень хотелось, и я уверен, что он справится, но уверен и в том, что собаки больших тяжестей не потянут. Сегодня 500 фунтов оказались убийственной тяжестью для 11 собак — насилу дотащили. Мирз рассчитывал давать им по 2/3 фунта сухарей в день, но я сразу подумал, что этого будет мало.

Лошади зато работают прекрасно: груз в 800–900 фунтов им нипочем. Отс говорит, что они сегодня могли бы пройти и дальше.

Суббота, 28 января. Лагерь № 2. Лошади возвратились в лагерь № 1 за остатками груза, а я пошел к югу искать путь к большой выдвинутой давлением ледяной гряде. Морской лед к югу покрыт хаотически перемешанными, неправильными застругами, памятными нам со времен плавания на «Дискавери». Гряда ломаного льда новая. Она кончалась к востоку от того места, к которому я подошел. На действие давления указывала только громадная смерзшаяся волна торосов, образующая нечто вроде грота со сводом или куполом. Этот грот был окружен несметным количеством тюленей, из которых иные лежали, спали, другие резвились в мелкой воде. Полагаю, что старый лед в этом гроте остался под водой, а над ним у тюленей своя особая лужа, в которой вода в солнечный день, может быть, не так холодна.

Лошадей, очевидно, можно было провести этой дорогой. Когда я вернулся к своим, меня встретили известием, что одна из лошадей (Кэохэйна) захромала. Похоже на растяжение сухожилия, но это не совсем еще верно. Отс от природы не оптимист и смотрел на это дело очень мрачно.