Джордж Стил - Плавание «Сидрэгона»

• Название: Плавание «Сидрэгона»
• Автор: Джордж Стил
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1965

Аннотация издательства: В сборник «Вокруг света под водой» включены разделы из книг, написанных командирами американских атомных подводных лодок «Наутилус», «Скейт», «Сидрэгон» и «Тритон», совершивших длительные походы подо льдами Северного Ледовитого океана, в районе скопления айсбергов в проливах Канадского Арктического архипелага, к Северному полюсу и вокруг света под водой. Кроме того, в сборник включен сокращенный перевод книги Н. Полмара, в которой рассказывается о гибели американской атомной подводной лодки «Трешер».

---

«Сидрэгон» шел южнее бухты Уинтер-Харбор на острове Мелвилл, где в 1819–1820 годах зимовал со своими спутниками Парри. Мы уже прошли по проливу Мелвилл дальше любого другого корабля, пытавшегося сюда проникнуть. После следующего поворота мы ляжем на курс, который приведет нас в пролив Мак-Клур, названный именем смелого моряка-исследователя, который был вынужден покинуть свой корабль в заливе Мерси на северном побережье острова Банкс и идти вместе со своим экипажем пешком по льду на восток, навстречу спасшим их кораблям. Это были первые европейцы, совершившие переход по проливам Канадского арктического архипелага.

Приближался момент ответственного поворота на новый курс. Бёркхалтер, Стронг и я собрались у карты на штурманском столике, чтобы еще раз проверить все, что было сделано. Бёркхалтер учел в своих расчетах все самые неблагоприятные возможности и выбрал такие курсы, которые сводили до минимума нежелательные последствия в случае, если мы где-нибудь просчитались или ошиблись. Если расчеты были правильны, то со следующим поворотом мы выйдем на курс, пролегающий посередине между островами Банкс и Мелвилл. Если расчеты ошибочны — наш трехтысячетонный корабль, идущий со скоростью более четверти мили в минуту, должен будет подтвердить мое предположение об эффективности использования гидролокатора для обнаружения подводных скал у берегов острова.

Вскоре мы положили руль право на борт, и обтекаемый нос корабля быстро покатился вправо и остановился, подчиняясь командам штурмана, тогда, когда был направлен на море Бофорта. Я ждал в центральном посту, стараясь никому не показывать своего беспокойства. Через два часа опасность наскочить на подводные скалы островов Банкс и Мелвилл минует. Я старался отвлечь себя в эти длинные два часа чтением, но это было трудно. И вот наконец настал момент, когда можно было с уверенностью сказать, что «Сидрэгон» находится вне опасности.

* * *

Командир атомной подводной лодки «Скейт» Джеймс Калверт хорошо отработал метод всплытия подводной лодки в паковом льду. По этому методу вахтенный офицер должен внимательно следить за всеми участками открытой воды или разводьями длиной триста метров и более, покрытыми тонким льдом. Как только регистрирующий прибор эхоледомера покажет такой участок, вахтенный командир должен немедленно выполнить поворот Вильям-сона и вызвать штурманскую группу для определения полыньи.

Я приказал вахтенному офицеру доложить мне, когда «Сидрэгон» дойдет до меридиана 125 градусов западной долготы. Этот меридиан проходит с западной стороны Принс-Патрика — самого западного острова в архипелаге Парри. По имевшемуся у меня приказу, дойдя до этого меридиана, я должен был донести командованию о выполнении части задания и одновременно выйти из оперативного подчинения командующего подводными силами Атлантического флота и войти в состав подводных сил Тихоокеанского флота. Было условлено, что официальное сообщение о нашем переходе дадут только после того, как получат наше донесение о благополучном переходе через проливы Канадского арктического архипелага. Наши семьи узнают правду о действительном маршруте перехода «Сидрэгона» тоже только из этого сообщения. Когда вахтенный офицер объявил по трансляционной сети, что наш корабль вошел в море Бофорта, настроение у всех приподнялось и все стали с нетерпением ожидать, когда мы всплывем.

В три часа сорок минут утра вахтенный офицер развернул корабль под длинным разводьем, и мы все поспешили в центральный пост. Над нами был слабо сплоченный лед. Со всех сторон от нас виднелись разводья, но почти в каждом из них было много небольших плавающих льдин. Разводьев с тонким льдом, которые можно было бы использовать для тренировки во всплытии с пробиванием льда, не было вовсе. Лед, под которым мы находились, напоминал мне тот, который мы наблюдали в море Баффина, и я, конечно, не хотел подвергать опасности уязвимые винты и рули в кормовой части лодки. Осторожно маневрируя, чтобы не столкнуться с отдельно плавающими льдинами, мы начали медленно всплывать.

Как только ограждение рубки вышло на поверхность, я сразу же поднял перископ. Все вокруг нас выглядело так, как мы и предполагали, за исключением того, что лед здесь был менее сплоченным и толстым, чем в море Баффина. Мы всплыли в большой полынье с резко очерченными обрывистыми ледяными «берегами». Через короткое время радист передал в Пирл-Харбор донесение о выполнении наиболее трудной части задания и переходе «Сидрэгона» в подчинение командующего подводными силами Тихоокеанского флота.

Увольнение на «берег»

Стояло прекрасное утро. Находясь на мостике, я с удовольствием вдыхал свежий холодный воздух и любовался ледяными торосами, заполнившими весь видимый горизонт вокруг нашего корабля. Видимость была настолько хорошей, что, казалось, видно все на расстоянии десяти миль. Плавающие в полынье льдины были довольно крупными, но слабый норд-остовый ветерок гнал их по спокойной воде так тихо, что они никак не могли угрожать нашему кораблю. Около одной льдины из воды показался тюлень, потом еще два. Они с любопытством рассматривали появившегося в их владениях пришельца.

На верхней палубе толпились матросы и старшины, оживленно обсуждавшие арктический пейзаж и бесконечно щелкавшие затворами фото — и кинокамер, запечатлевая на пленке любопытных морских животных. Многие тщательно осматривали горизонт вокруг корабля, стараясь обнаружить царей ледовых полей — белых медведей, но их почему-то нигде не было. Уитмен и Лайон уже были заняты выполнением различных наблюдений и регистрацией данных. Их хлопотливая деятельность напомнила мне о другой работе: настало время установить специально изготовленное для нас крепление ограждения рубки и мостика.

Пульт управления гидравлической системой заполнения и продувания балластных цистерн заперли так, чтобы исключить возможность какой бы то ни было ошибки, могущей привести к внезапному погружению «Сидрэгона». Дело было не только в том, что значительная часть экипажа находилась на верхней палубе, но и в том, что через открытый рубочный люк нужно было оснастить тали. Случайное погружение с открытым люком, да еще с выведенными через шахту различными снастями и такелажем, оказалось бы для «Сидрэгона» последним погружением.

На мостик с трудом вытянули несколько тяжелых стальных брусков, похожих на железнодорожные рельсы. Их нужно было прикрепить огромными болтами над гнездом в ограждении рубки, в которое убиралась хрупкая антенна радиолокационной станции. Радиолокатор не понадобится нам в течение длительного времени, так как в том районе, куда мы пойдем, не встретится ни земли, ни кораблей.

Бёркхалтер закончил астрономические наблюдения еще до того, как над козырьком мостика был установлен последний брусок. Теперь в кабину под козырьком можно было с трудом втиснуть лишь голову и плечи. Все эти «приделки», конечно, создавали большие неудобства и угрожали разбить голову любому, кто, забыв о них, будет поспешно подниматься по трапу на мостик, но зато они не дадут тяжелому льду снести репитер компаса и другое легкое вооружение на мостике.

В целом работы по укреплению ограждения рубки и мостика заняли пять часов. Когда все было сделано, мы разблокировали пульт управления гидравлической системой, открыли клапаны вентиляции цистерн, и «Сидрэгон» стал медленно погружаться.

* * *

Мы только что пообедали и сидели в кают-компании — тянули из чашечек ароматный кофе. Часы пробили двенадцать. Вошел лейтенант Леги и четко доложил:

— Обязанности вахтенного офицера сдал лейтенанту Томсону. Произведен осмотр помещений на нижней палубе: все в порядке. — Затем, уже менее официальным тоном, добавил: — Картина на телевизионном экране очень внушительная. Мы проходим сейчас под торосистым льдом толщиной до тридцати метров.

— А вы знаете, командир, мы не ожидали встретить здесь такой глубоко сидящий лед, — поддержал его Уитмен. — Разрешите мне пойти посмотреть, — прибавил он.

Я не удержался от того, чтобы не последовать за ним. Изображение льда на экране телевизора было действительно великолепной картиной.

— Посмотрите на эту льдину, командир, — произнес Уитмен, — ее толщина более тридцати метров.

— А какова ее осадка? — спросил я Уитмена, посмотрев на экран эхоайсбергомера, который никак не реагировал на лед, находившийся так высоко над нами.

— Немногим более тридцати метров. Я просто удивлен толщиной льда здесь, командир. Посмотрите вот на эту льдину — тридцать два метра!

— Увеличить глубину погружения до ста двадцати метров! — приказал я вахтенному офицеру, и он тотчас же выполнил мое распоряжение.

«Если мы по какой-нибудь причине потеряем контроль над глубиной погружения, — подумал я, — такая предосторожность поможет нам избежать катастрофического столкновения со льдом на шестнадцатиузловой скорости».