Николай Капченко - Политическая биография Сталина

• Название: Политическая биография Сталина
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Научно-издательская компания «Северная корона»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-98383-004-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предлагаемый вниманию читателей первый том «Политической биографии Сталина» — это не описание каких-либо отдельных эпизодов из его жизни, а попытка осветить все наиболее важные этапы деятельности Сталина, весь его сложный путь от революционера-бунтаря до одного из главных претендентов на ленинское политическое наследство. Автор посвящает много места процессу формирования убеждений и своеобразной политической философии человека, ставшего лидером великой державы. Без осмысления этой философии невозможно понять и дать адекватную оценку внутренней и внешней политики, идеологии, экономической стратегии — собственно, всех сторон жизни Советского Союза в течение трех десятков лет прошлого века.

Первый том базируется на обширном историческом материале, анализ которого позволяет раскрыть образ реального Сталина-политика, на много голов возвышавшегося над своими противниками и оппонентами, что в конечном счете и предопределило его политический триумф. Автор в своих оценках и выводах, в полемике с другими биографами Сталина стремился соблюдать всю возможную объективность. Хотя это, видимо, и не гарантировало его от пристрастных суждений по отдельным вопросам. Тем не менее, историческая картина, нарисованная в томе, подводит читателя к неизбежному выводу: именно Сталину суждено было стать во главе Советского Союза, закономерно приобретшего статус одной из двух сверхдержав XX века. Книгу отличает ясный и простой (но не простоватый!) слог, живая подача событий и фактов. Там, где в силу самой логики истории события прошлого перекликаются с современностью, автор проводит невольно возникающие сравнения и высказывает собственные комментарии.

Уже сама фигура Сталина привлекает к себе пристальное и во многом неудовлетворенное внимание. И с каждым годом все большее! Читатель, для которого история — не просто вчерашний день, а в чем-то и ощутимая часть современности, найдет в книге пищу для размышлений, а в конечном счете — и для осмысления нашего исторического прошлого.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Подобная эволюция говорит сама за себя: она — свидетельство не конформизма писателя, в котором кое-кто склонен его упрекать, а признак того, что контуры революции стали обозначаться все более четко и определенно. Широким массам населения по-прежнему жилось исключительно трудно, порой невыносимо тяжело. Но в массовом сознании росло и все более укреплялось понимание того, что большевики, в отличие от Временного правительства и его опоры — кадетов, эсеров, меньшевиков, националистов всех мастей, — стали не на словах, а на деле проводить в жизнь те обещания, на волне которых они, собственно, и были вознесены на вершины власти.

Французский социалист Жорес как-то заметил, что революции — это варварская форма прогресса, имея в виду те потрясения и невзгоды, которые ее сопровождают. Однако — и это блестяще подтвердилось на истории России — реальная обстановка нередко складывается таким образом, что именно через варварскую форму прогресса народам приходиться пройти, чтобы обеспечить свое дальнейшее развитие. Ведь совершенно не случайно годовщины революции во многих странах широко празднуются и отмечаются в качестве национальных праздников. Хотя многие из них также не носили благопристойного и мирного характера и сопрягались с колоссальными потрясениями и огромными человеческими жертвами.

Все эти исторические экскурсы и реминисценции нацелены не на то, чтобы априори оправдать и обелить те или иные политические действия Сталина в условиях борьбы за утверждение революционных порядков. Цель состоит в ином — более полно и по возможности объективно обрисовать исторический фон, конкретные обстоятельства, в которых ему приходилось действовать.

Как уже отмечалось, среди самых жгучих вопросов, вставших перед новой властью, первое место в тот период занимал вопрос о войне и мире. От его решения зависела не только судьба большевистского правительства, но и, по существу, судьба всей страны. Геополитическая стратегия Германии в отношении России, коротко говоря, сводилась к превращению последней в зависимое от Германии государство, что в корне меняло мировые позиции последней и в определенной степени предрешало исход продолжавшейся мировой войны. Достижение этой стратегической цели мыслилось посредством раздробления России на мелкие государственные образования. Вторым элементом этих замыслов было присоединение к Германии прибалтийских российских губерний и создание на восточных границах своеобразного санитарного кордона. Национальные окраины России, включая Украину, часть Польши, Грузию и т. д., сохраняя формальный суверенитет, фактически превращались в протектораты Германии. Важнейшей составной частью этих фактически колонизаторских планов являлось создание таких экономических, политических и иных условий, при которых Россия на деле превращалась в экономический придаток Германской империи. Суммируя, можно сказать, что речь шла о ликвидации России как великого государства, о возвращении ее к границам чуть ли не допетровских времен. И одна из неоспоримых заслуг большевиков заключалась в том, что им удалось, опираясь на поддержку народа, независимо от политических симпатий и антипатий различных слоев его, предотвратить такой оборот событий. В этом контексте абсолютно не выдерживает критики мысль, высказанная крупным писателем и, к сожалению, мелкомасштабным политическим мыслителем В. Набоковым, который в статье к 10-й годовщине Октябрьской революции, писал с чувством глубочайшей печали: «…Мы верны той России, которой могли гордиться, России, создавшейся медленно и мерно и бывшей огромной державой среди других огромных держав. А что она теперь, куда ж ей теперь, советской вдове, бедной родственнице Европы?»[693] История Советского Союза всем доказала, что она не осталась бедной родственницей Европы, участь которой кое-кто ей уготавливал. Советская Россия стала надеждой и спасительницей цивилизованной Европы от гитлеровского варварства. Но это все еще предстояло пережить. В тот же исторический период, о котором идет сейчас речь, вопрос стоял ни больше, ни меньше, как о самом существовании России как единого и суверенного государства.

Октябрьская революция, приход большевиков к власти, первоначальный этап фактического паралича системы политического, хозяйственного и иного управления — все это вдохнуло новые надежды в умы и сердца германских неоколонизаторов. Им казалось, что создались наиболее благоприятные, прямо-таки уникальные условия для претворения в жизнь своих замыслов.

Для уяснения положения вещей необходимо иметь в виду, что к тому времени Россия не была побежденной страной. Она располагала определенными силами для войны с Германией, опираясь при этом еще и на помощь союзников. Однако и сама ситуация в армии и стране коренным образом изменились, так что о продолжении войны до победного конца не могло быть и речи. Нужно было идти на заключение мира, ибо только такой путь открывал перед страной возможность хоть как-то стабилизировать положение, укрепить основы государственности и сохранить суверенитет и независимость страны.

В самом большевистском руководстве по данному вопросу не просто не было единства мнений, а фактически произошел полный раскол. Не случайно западные исследователи расценивают глубокое расхождение в позициях руководящей верхушки партии как самый глубокий кризис всей политики большевиков. Р. Пайпс пишет, например: «Данное расхождение во взглядах привело в начале 1918 года к самому серьезному кризису, какой когда-либо переживала партия большевиков»[694].

Период борьбы за заключение Брестского мирного договора стал чрезвычайно ответственной и знаковой вехой в политической биографии Сталина. Если говорить обобщенно, то именно в этот период он впервые на практике соприкоснулся с глобальными вопросами войны и мира, приобрел первоначальный опыт анализа сложной международной ситуации, в которой оказалась Советская Россия, и поиска наиболее эффективных путей и методов выхода из сложившегося положения. Конечно, эпоха Бреста стала для него бесценной школой искусства политического маневрирования, искусства правильного выбора цели и средств ее достижения. В смысле внешнеполитического опыта, как и вообще опыта ведения международных дел, Сталин в период Бреста получил настоящее крещение, оставившее, вне всякого сомнения, неизгладимый след в его сознании, оказавшее огромное воздействие на его политическую философию, на его понимание глобальных вопросов геополитики.

Конечно, сразу нужно подчеркнуть, что в брестской эпопее он играл подчиненную, но отнюдь не второстепенную роль. В его биографии сохранилось не так уж много документов и материалов, достаточно объективно и широко раскрывающих его роль во всей истории борьбы за заключение Брестского мирного договора. Хотя к тому времени он занимал в партийном руководстве весьма прочные и видные позиции. Так, 29 ноября 1917 г. он стал членом Бюро ЦК в составе Сталина, Ленина, Троцкого и Свердлова (в протоколах перечисление идет в таком порядке — Н.К.). В довольно хаотической записи принятого решения говорилось: «Постановляется, что ввиду трудности собирать заседание ЦК этой четверке предоставляется право решать все экстренные дела, но с обязательным привлечением к решению всех членов ЦК, находящихся в тот момент в Смольном.

Четверо решают экстренные дела. Сталин, Свердлов, Ленин, Троцкий. С обязательным привлечением всех членов ЦК»[695].

Как явствует из протоколов, в состав Бюро не вошли ни Зиновьев, ни Каменев, ни некоторые другие деятели большевиков, имена которых тогда были на устах у всех. Это обстоятельство высвечивает четкую грань между реальной ролью того или иного деятеля в партийном руководстве и той ролью, которую он обретал, так сказать, при свете юпитеров, на публике. Входить в четверку высших руководителей партии значило бесспорное признание не только чисто организаторских способностей Сталина, но и его политического веса в тот период. Об этом весьма красноречиво говорит тот факт, что 23 декабря 1917 г. он назначается исполняющим обязанности председателя Совнаркома на время отпуска Ленина[696].

Несколько отвлекаясь, следует заметить, что количественный состав Бюро ЦК в протоколах определяется по-разному. Так, через два месяца, а именно на заседании 22 января 1918 г., о составе Бюро ЦК говорится:

«Бюро ЦК.

1) ЦК в Москву.

2) Бюро в Москве, как было в апрельские дни. Ленин, Сталин, Свердлов, Сокольников, Троцкий»[697].

Итак, до переезда в Москву Бюро ЦК действовало в составе четырех человек. Как свидетельствует Троцкий (а в данном случае его свидетельство представляется вполне достоверным, поскольку он сам входил в состав Бюро), «Свердлов был, однако, поглощен секретариатом партии, выступал на собраниях, улаживал конфликты и редко бывал в Смольном. Четверка практически свелась к тройке. Естественно, если каждый из членов тройки ограничивал при каждом своем шаге мнение двух других членов… Тройка существовала по крайней мере номинально, до переезда правительства в Москву»[698].