Николай Капченко - Политическая биография Сталина

• Название: Политическая биография Сталина
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Научно-издательская компания «Северная корона»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-98383-004-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предлагаемый вниманию читателей первый том «Политической биографии Сталина» — это не описание каких-либо отдельных эпизодов из его жизни, а попытка осветить все наиболее важные этапы деятельности Сталина, весь его сложный путь от революционера-бунтаря до одного из главных претендентов на ленинское политическое наследство. Автор посвящает много места процессу формирования убеждений и своеобразной политической философии человека, ставшего лидером великой державы. Без осмысления этой философии невозможно понять и дать адекватную оценку внутренней и внешней политики, идеологии, экономической стратегии — собственно, всех сторон жизни Советского Союза в течение трех десятков лет прошлого века.

Первый том базируется на обширном историческом материале, анализ которого позволяет раскрыть образ реального Сталина-политика, на много голов возвышавшегося над своими противниками и оппонентами, что в конечном счете и предопределило его политический триумф. Автор в своих оценках и выводах, в полемике с другими биографами Сталина стремился соблюдать всю возможную объективность. Хотя это, видимо, и не гарантировало его от пристрастных суждений по отдельным вопросам. Тем не менее, историческая картина, нарисованная в томе, подводит читателя к неизбежному выводу: именно Сталину суждено было стать во главе Советского Союза, закономерно приобретшего статус одной из двух сверхдержав XX века. Книгу отличает ясный и простой (но не простоватый!) слог, живая подача событий и фактов. Там, где в силу самой логики истории события прошлого перекликаются с современностью, автор проводит невольно возникающие сравнения и высказывает собственные комментарии.

Уже сама фигура Сталина привлекает к себе пристальное и во многом неудовлетворенное внимание. И с каждым годом все большее! Читатель, для которого история — не просто вчерашний день, а в чем-то и ощутимая часть современности, найдет в книге пищу для размышлений, а в конечном счете — и для осмысления нашего исторического прошлого.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Безмерное восхваление заслуг Сталина как полководца и организатора Красной армии, было, видимо, сочтено недостаточным. Какой же это полководец, если он не внес своего вклада в развитие военной науки, прежде всего в области стратегии? Не знающие никакой меры апологеты Сталина не преминули «дополнить» заслуги вождя в Гражданскую войну подчеркиванием его особого вклада в военную науку, чем стремились поставить его в ряд величайших полководцев мировой истории. Правда, произошло это несколько позднее. В разработанных отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) и Институтом Маркса — Энгельса — Ленина тезисах в связи с 70-летием Сталина особо подчеркивалось: «По поручению Ленина Сталин разрабатывал основы передовой советской военной науки, той науки, которая, непрерывно развиваясь и обогащаясь, обеспечила победу советского народа в годы гражданской войны и интервенции, обеспечила всемирно-историческую победу в Великой Отечественной войне»[796].

Особую активность на поприще превознесения заслуг Сталина как военного деятеля проявил недалекий политик и незадачливый маршал К.Е. Ворошилов, тесно работавший со Сталиным в период Гражданской войны. Ему принадлежат следующие слова: «О Сталине, создателе Красной армии, ее вдохновителе и организаторе побед, авторе законов стратегии и тактики пролетарской революции — будут написаны многие тома. Мы, его современники и соратники, можем только дать штрихи об его огромной и плодотворной военной работе…

Некоторые сравнивают Сталина с большими полководцами, вошедшими в историю. Такое сравнение не выдерживает критики. Нельзя сравнивать Ленина и Сталина ни с какими полководцами»[797].

Сам Сталин, как об этом свидетельствуют факты, вполне терпимо, если не сказать благосклонно, относился к подобным славословиям, хотя не мог не понимать, что они явно противоречат исторической действительности. Я не исключаю, что, возможно, в глубине души он и сам поверил в эту гипертрофированную версию о своей роли в Гражданской войне. Хотя допустить такую возможность можно лишь условно, поскольку он обладал блестящей памятью и не мог столь грубо заблуждаться на свой собственный счет. Руководствовался он, видимо, иными соображениями.

Вначале, когда велась борьба против оппозиции, когда недавняя история стала персонифицироваться во имя достижения политических целей, когда оценка роли личностей, игравших более или менее видную роль в Гражданской войне, выступала в качестве козырной карты во внутрипартийных баталиях, прославление Сталина и его якобы исключительной роли в победе над белыми и интервентами преследовало четкую и ясную цель: дискредитировать Троцкого в глазах не только партии, но и всей страны. Поскольку в это время именно Троцкий пользовался репутацией организатора и вождя Красной армии. Сугубо утилитарная, политическая цель восхвалений Сталина, таким образом, находит свое логическое объяснение. Объяснение, но никак не оправдание.

После Великой Отечественной войны, когда Сталина безудержно восхваляли как гениальнейшего из всех полководцев, он не только благосклонно внимал этим славословиям, но и попытался перекинуть своеобразный мостик в период Гражданской войны. В 1946 г. в письме полковнику Разину есть такое любопытное и многозначительное место: «В отличие от Энгельса Ленин не считал себя знатоком военного дела. Он не считал себя знатоком военного дела не только в прошлом, до Октябрьской революции, но и впоследствии, после Октябрьской революции вплоть до окончания Гражданской войны. В Гражданскую войну Ленин обязывал нас, тогда еще молодых товарищей из Цека, «досконально изучить военное дело». Что касается себя, он прямо заявлял нам, что ему уже поздно изучать военное дело»[798].

Действительно, Ленин не раз говорил о том, что он не считает себя специалистом в знании военной науки. Вместе с тем он говорил и о том, что партийному руководству во время Гражданской войны постоянно приходилось сталкиваться с вопросами военной стратегии и решать чисто стратегические вопросы. При этом Ленин подчеркивал органическую связь военной стратегии с политической стратегией, отдавая примат, разумеется, политической стратегии. Так, в сентябре 1920 года, когда на 9-й партконференции РКП (б) детально рассматривались причины нашего поражения в войне с Польшей, он говорил: «Нам во время Гражданской войны, Политбюро приходилось решать чисто стратегические вопросы, настолько чисто стратегические вопросы, что мы смотрели друг на друга с улыбкой, как же так мы превратились в стратегов? среди нас были даже люди, которые издалека войны не видали, но несмотря на это приходилось заниматься стратегией, потому что стратегия подчинена политике и одно с другим связано неразрывно. Теперь, как в эпоху юденического, деникинского наступления, не раз решались нами чисто стратегические вопросы, нас уже не удивляло это. Но теперь надо помнить, что всякая стратегия — ни что иное, как политика.

Где же теперь искать ошибку? Возможно ошибка политическая, возможно и стратегическая. Отнюдь не претендую ни малейшим образом, что знаю военную науку, многое, заранее прошу извинения перед товарищами, которые знают эту науку теоретически и практически, я буду разбирать с точки зрения, где искать возможно ошибку политическую или стратегическую»[799].

Что касается заявления Сталина, сделанного в письме полковнику Разину, то если обнажить подтекст данного заявления, то видно, что Сталин считал себя военным деятелем уже с периода Гражданской войны. Будучи искусным политическим стратегом, он, вероятно, полагал, что владение стратегией и тактикой политической борьбы априори дает ему неоспоримое право причислять себя к военным стратегам. Хотя, конечно, было бы наивностью полагать, будто Сталин не понимал, сколь существенно отличается политическая стратегия от стратегии военной. Между тем, все это не мешало ему зачастую проводить прямую аналогию между двумя в корне различными видами стратегии — политической и военной.

Что же касается замечания Сталина по поводу того, что Ленин не считал себя знатоком военного дела, то это видно хотя бы из процитированного выше выступления Ленина. Однако не быть знатоком военного дела — не значит не разбираться в нем. Ленин на протяжении всей Гражданской войны стоял у руля руководства, и ни одно сколько-нибудь важное решение, в том числе и по военно-стратегическим вопросам, а может быть, прежде всего именно по этим вопросам, не могло быть принято без его участия, а тем более вопреки его мнению. Так что проскальзывающая в ремарке Сталина недооценка Ленина и его роли в военных делах лежит целиком и полностью на совести Сталина. Он прекрасно понимал, что такой блестящий политический стратег и тактик, каким являлся Ленин, не мог не разбираться в чисто военных вопросах, особенно тогда, когда они носили принципиальный стратегический характер.

Завершая сюжет о политической подоплеке восхваления заслуг Сталина в период Гражданской войны в сугубо военной сфере, хочется оттенить еще одну мысль: Сталин сознательно поощрял все это, особенно после второй мировой войны, чтобы обозначить не просто пунктиром, а яркими мазками некую причинно-следственную связь между ним как организатором побед в Гражданской войне и той ролью, которую он сыграл как верховный главнокомандующий во время Великой отечественной войны. Лавры великого полководца, внесшего крупный вклад в военную науку, видимо, прельщали его в не меньшей степени, чем лавры политического стратега.

Отталкиваясь от моих критических замечаний и комментариев, читатель невольно может придти к выводу, что я стремлюсь принизить или, более того, вообще поставить под вопрос роль Сталина как военного деятеля (а он был таковым в силу сложившихся условий). Отнюдь нет! Речь идет лишь о мере, о разумных пропорциях в оценках этой его роли. Что он был достаточно крупным военным деятелем, в том числе и в годы Гражданской войны, не говоря уже о последующих этапах его жизни, в особенности в период второй мировой войны, — все это представляется бесспорным. Повторяю, речь идет исключительно о реалистичности оценок, о том, чтобы эти оценки не носили ни панегирического, ни заведомо заушательского характера. К сожалению, в литературе о Сталине как раз и наблюдается присутствие именно этих двух крайних подходов. Какой из них лучше? Оба одинаково несостоятельны и оба мало что могут дать для воспроизведения истинной картины.

Однако перейдем к непосредственному обзору его деятельности во время Гражданской войны. С самого начала оговорюсь, что я не рассматриваю сам факт его участия в тех или иных (пусть и порой значительных) эпизодах Гражданской войны как свидетельство того, что именно эпизоды с его участием непременно были решающими в ходе и исходе самой этой войны.