Николай Капченко - Политическая биография Сталина

• Название: Политическая биография Сталина
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Научно-издательская компания «Северная корона»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-98383-004-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предлагаемый вниманию читателей первый том «Политической биографии Сталина» — это не описание каких-либо отдельных эпизодов из его жизни, а попытка осветить все наиболее важные этапы деятельности Сталина, весь его сложный путь от революционера-бунтаря до одного из главных претендентов на ленинское политическое наследство. Автор посвящает много места процессу формирования убеждений и своеобразной политической философии человека, ставшего лидером великой державы. Без осмысления этой философии невозможно понять и дать адекватную оценку внутренней и внешней политики, идеологии, экономической стратегии — собственно, всех сторон жизни Советского Союза в течение трех десятков лет прошлого века.

Первый том базируется на обширном историческом материале, анализ которого позволяет раскрыть образ реального Сталина-политика, на много голов возвышавшегося над своими противниками и оппонентами, что в конечном счете и предопределило его политический триумф. Автор в своих оценках и выводах, в полемике с другими биографами Сталина стремился соблюдать всю возможную объективность. Хотя это, видимо, и не гарантировало его от пристрастных суждений по отдельным вопросам. Тем не менее, историческая картина, нарисованная в томе, подводит читателя к неизбежному выводу: именно Сталину суждено было стать во главе Советского Союза, закономерно приобретшего статус одной из двух сверхдержав XX века. Книгу отличает ясный и простой (но не простоватый!) слог, живая подача событий и фактов. Там, где в силу самой логики истории события прошлого перекликаются с современностью, автор проводит невольно возникающие сравнения и высказывает собственные комментарии.

Уже сама фигура Сталина привлекает к себе пристальное и во многом неудовлетворенное внимание. И с каждым годом все большее! Читатель, для которого история — не просто вчерашний день, а в чем-то и ощутимая часть современности, найдет в книге пищу для размышлений, а в конечном счете — и для осмысления нашего исторического прошлого.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Причем надо особо оговорить, что споры по поводу НЭПа не носили какого-то абстрактно-теоретического характера: без всяких натяжек можно сказать: они в буквальном смысле слова касались судеб России, перспектив ее дальнейшего развития. Это был спор не о теории, а о жизни и смерти государства. И, как мне кажется, с сожалением приходится констатировать, что сами ленинские положения о новой экономической политике не отличались железной последовательностью, четкостью и той определенностью, которая не допускает двусмысленных толкований. А таковые были: ими пестрят многие последние выступления лидера партии. То он говорит: ««Новая экономическая политика»! Странное название. Эта политика названа новой экономической политикой потому, что она поворачивает назад. Мы сейчас отступаем, как бы отступаем назад, но мы это делаем, чтобы сначала отступить, а потом разбежаться и сильнее прыгнуть вперед. Только под одним этим условием мы отступили назад в проведении нашей новой экономической политики. Где и как мы должны теперь перестроиться, приспособиться, переорганизоваться, чтобы после отступления начать упорнейшее наступление вперед, мы еще не знаем»[958]. Кстати, эту мысль Ленин высказал в своем последнем публичном выступлении на пленуме Моссовета 20 ноября 1922 г.

Отмечая некоторую двусмысленность и противоречивость толкования новой экономической политики самим Лениным, нужно в целом подчеркнуть, что в конечном счете именно на эту политику он возлагал свои основные надежды, говоря «поэтому нэп продолжает быть главным, очередным, все исчерпывающим лозунгом сегодняшнего дня…. Из России нэповской будет Россия социалистическая»[959].

Я посчитал возможным уделить данному вопросу столько внимания, поскольку именно сложность обстановки в этот период, разноречивые толкования характерам целей НЭПа, а также отсутствие единства в высшем эшелоне партийного руководства фактически были тем мощным импульсом, который поставил в повестку дня вопрос о введении в партии поста Генерального секретаря. Помимо этого, были, разумеется, и некоторые другие причины. На них мы вкратце остановимся.

Хотя Троцкий после окончания Гражданской войны и поражения во время дискуссии о профсоюзах оказался если не на заднем плане политической сцены, то все-таки вышел из всех этих перипетий с сильно подмоченной репутацией и несколько поблекшим авторитетом. Однако в целом его политический вес и позиции были достаточно сильны, чтобы можно было сбрасывать их со счета. К тому же, вокруг него сплотилась тесная, хотя и не весьма многочисленная, но зато весьма политически активная группа сторонников. «Небольшевистское прошлое» Троцкого в некоторой степени уравновешивалось его заслугами в Гражданской войне. Ко всему прочему, он был необычайно плодовит в литературном плане и его статьи и брошюры выходили массовыми тиражами, причем он не стеснялся выступать по самым различным вопросам, видимо, пожираемый завистью к энциклопедистам прошлых эпох. Так что на весах политической Фемиды он с полным основанием считался фигурой значительной.

Ленин в своих политических расчетах, несомненно, учитывал роль и авторитет Троцкого. Хотя, как мы убедимся в дальнейшем, рассматривал его скорее как своего политического союзника в борьбе за сохранение известного баланса сил в правящей верхушке, нежели чем в качестве своего политического преемника. Их разделяло слишком многое, чтобы Ленин решился сделать ставку на Троцкого. В широком смысле они были не столько политические единомышленники, сколько политические соперники. И предметом их соперничества была не только сама по себе власть, но и политико-стратегическое видение перспектив и путей будущего развития страны и партии. Последнее обстоятельство обязательно должно приниматься во внимание при рассмотрении вопроса о ходе дальнейшей борьбы за то, кому было суждено стать преемником Ленина.

Зиновьева и Каменева Ленин знал слишком хорошо, чтобы всерьез рассматривать их в качестве реальных кандидатов на его место лидера партии. В политическом отношении они оба не отличались твердостью и последовательностью. То же самое можно сказать и об их индивидуальных личных качествах, необходимых для того, чтобы быть лидером.

Я позволю себе затронуть еще один момент, хотя кое-кому он и может показаться довольно шокирующим. В составе Политбюро ко времени XI съезда партии из пяти полноправных членов трое были лицами еврейской национальности — Троцкий, Зиновьев и Каменев. Сам Ленин был русским, Сталин — грузином. С точки зрения чисто национальных критериев выбор был чрезвычайно узок. В послереволюционной России были достаточно развиты антисемитские настроения, хотя этот факт большевики и пытались скрывать. Но полностью их игнорировать было просто невозможно, имея в виду цель общенационального сплочения на платформе большевистской партии. Как говорится, интернационализм интернационализмом, а персональная национальность лидера — вещь отнюдь не второстепенная. Уже в силу этого обстоятельства ни один из трех перечисленных членов Политбюро реально не мог претендовать на роль общепризнанного вождя государства, где большинство населения составляли русские. В крайнем случае по признаку национальности гораздо больше подходил грузин Сталин, к тому времени фактически обрусевший и от своей истинной национальности, кроме отдельных привычек, не сохранивший почти ничего, кроме своего самобытного акцента, когда он говорил по-русски.

Впрочем, я несколько забежал вперед, поскольку личные качества и особенности политической физиономии важнейших претендентов на ленинское наследство более детально будут рассмотрены в следующей главе.

Здесь же мне хотелось упомянуть еще одно обстоятельство, подтолкнувшее Ленина к выбору Сталина на пост Генерального секретаря. Руководство Секретариата, избранное на предыдущем съезде, в котором первую скрипку играл Молотов, оказалось явно не на высоте. У членов Секретариата не было должного политического авторитета и необходимых организаторских данных для выполнения возложенных на них обязанностей. Сохранились многочисленные критические филиппики Ленина в адрес Секретариата и его ответственного секретаря Молотова. В них он, без особой деликатности, подвергал работу данного органа серьезной, часто просто уничижительной критике. В узких партийных кругах ходил даже слушок, что за глаза Ленин называл Молотова «железной жопой партии». Какой смысл он вкладывал в это понятие, догадаться нетрудно. По меньшей мере, эта характеристика не говорила в пользу последнего.

Во время борьбы против культа личности и разоблачения так называемой антипартийной группы Молотова — Маленкова — Кагановича ярый приспешник тогдашнего лидера партии Н.С. Хрущева главный редактор газеты «Правда» П.А. Сатюков на XXII съезде партии (1961 г.) в целях дискредитации Молотова вытащил на свет божий даже одно письмо Ленина, адресованное Молотову в годы его секретарства в ЦК РКП(б). Вот что писал вождь руководителю Секретариата ЦК партии: «Написав анкету или листок последней переписи членов РКП, — начинает Ленин, — я пришел к твердому убеждению, что дело статистики в ЦК (а, вероятно, и все учетно-распределительное дело) поставлено никуда не годно.

Либо статистикой у Вас заведует дурак, либо где-то в этих «отделах» (ежели так называются сии учреждения при ЦК) на важных постах сидят дураки и педанты, а присмотреть Вам, очевидно, некогда.

1. Надо прогнать заведующего Статистическим отделом.

2. Надо перетряхнуть этот и учетно-распределительный отделы основательно.

Иначе мы сами («борясь с бюрократизмом»…) плодим под носом у себя позорнейший бюрократизм и глупейший.

Власть у ЦеКа громадная. Возможности — гигантские. Распределяем 200–400 тысяч партработников, а через [них] тысячи и тысячи беспартийных»[960].

Нет смысла комментировать это письмо. Во всяком случае оно недвусмысленно выражает отрицательное отношение Ленина к постановке работы Секретариата под руководством Молотова. Логично предположить, что аналогичные или еще более резкие жалобы на работу Секретариата приходили и от других партийных работников, в особенности с мест. Так что становилась все более необходимой и неизбежной скорейшая замена всего состава Секретариата, и прежде всего его руководителя.

А кандидатура на этот пост уже была, как говорится, вполне готова. Причем единственная кандидатура, а не одна из многих других.

На XI съезде партии Сталин был избран в Президиум. Какого-либо доклада он не делал, не выступал он и в прениях. Словом, вел себя так, как будто его даже и не было на съезде. Его имя несколько раз упоминалось выступающими, однажды — в критическом плане, но его тотчас под свою защиту взял лично сам Ленин. Но несмотря на эту показную скромность и отсутствие внешней активности, именно в итоге данного съезда в политической карьере Сталина и произошел коренной перелом. Этот перелом и предопределили всю его дальнейшую политическую биографию. XI съезд стал для Сталина тем же, чем и Рубикон для Юлия Цезаря. Этим Рубиконом явилось избрание его на первом после окончания съезда пленуме Генеральным секретарем ЦК РКП(б). Произошло это 3 апреля 1922 г.