Николай Капченко - Политическая биография Сталина

• Название: Политическая биография Сталина
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Научно-издательская компания «Северная корона»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-98383-004-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предлагаемый вниманию читателей первый том «Политической биографии Сталина» — это не описание каких-либо отдельных эпизодов из его жизни, а попытка осветить все наиболее важные этапы деятельности Сталина, весь его сложный путь от революционера-бунтаря до одного из главных претендентов на ленинское политическое наследство. Автор посвящает много места процессу формирования убеждений и своеобразной политической философии человека, ставшего лидером великой державы. Без осмысления этой философии невозможно понять и дать адекватную оценку внутренней и внешней политики, идеологии, экономической стратегии — собственно, всех сторон жизни Советского Союза в течение трех десятков лет прошлого века.

Первый том базируется на обширном историческом материале, анализ которого позволяет раскрыть образ реального Сталина-политика, на много голов возвышавшегося над своими противниками и оппонентами, что в конечном счете и предопределило его политический триумф. Автор в своих оценках и выводах, в полемике с другими биографами Сталина стремился соблюдать всю возможную объективность. Хотя это, видимо, и не гарантировало его от пристрастных суждений по отдельным вопросам. Тем не менее, историческая картина, нарисованная в томе, подводит читателя к неизбежному выводу: именно Сталину суждено было стать во главе Советского Союза, закономерно приобретшего статус одной из двух сверхдержав XX века. Книгу отличает ясный и простой (но не простоватый!) слог, живая подача событий и фактов. Там, где в силу самой логики истории события прошлого перекликаются с современностью, автор проводит невольно возникающие сравнения и высказывает собственные комментарии.

Уже сама фигура Сталина привлекает к себе пристальное и во многом неудовлетворенное внимание. И с каждым годом все большее! Читатель, для которого история — не просто вчерашний день, а в чем-то и ощутимая часть современности, найдет в книге пищу для размышлений, а в конечном счете — и для осмысления нашего исторического прошлого.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

А кандидатура на этот пост уже была, как говорится, вполне готова. Причем единственная кандидатура, а не одна из многих других.

На XI съезде партии Сталин был избран в Президиум. Какого-либо доклада он не делал, не выступал он и в прениях. Словом, вел себя так, как будто его даже и не было на съезде. Его имя несколько раз упоминалось выступающими, однажды — в критическом плане, но его тотчас под свою защиту взял лично сам Ленин. Но несмотря на эту показную скромность и отсутствие внешней активности, именно в итоге данного съезда в политической карьере Сталина и произошел коренной перелом. Этот перелом и предопределили всю его дальнейшую политическую биографию. XI съезд стал для Сталина тем же, чем и Рубикон для Юлия Цезаря. Этим Рубиконом явилось избрание его на первом после окончания съезда пленуме Генеральным секретарем ЦК РКП(б). Произошло это 3 апреля 1922 г.

Событие это прошло как бы незамеченным. И кто знает, как бы сложилась дальнейшая политическая судьба Сталина (а во многом и пути и перепутья развития нашей страны), если бы в газете «Правда» от 4 апреля 1922 г. не было помещено лаконичное сообщение, способное затеряться среди многих других материалов. Но это сообщение со временем стало точкой отсчета наступления (тогда еще никому неведомого) нового этапа в советской истории. Сообщение состояло всего из одного предложения: «Избранный XI съездом РКП Центральный комитет утвердил секретариат ЦК РКП в составе: т. Сталина (генеральный секретарь), т. Молотова и т. Куйбышева»[961].

В тот период внимание привлекло прежде всего расширение состава высшей партийной верхушки. Прежде всего надо сказать об изменениях в составе высших структур ЦК. Состав Политбюро был пополнен двумя новыми членами и выглядел теперь так: члены: Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, В.И. Ленин, А.И. Рыков, И.В. Сталин, М.П. Томский, Л.Д. Троцкий; кандидаты в члены: Н.И. Бухарин, М.И. Калинин, В.М. Молотов. Подвергся корректировке и состав Оргбюро, куда уже неизменно входил Сталин как бы на правах постоянного члена. О составе Секретариата речь уже шла выше.[962]

Расширение состава Политбюро и другие изменения в составе высших партийных структур явно свидетельствовали о стремлении как-то сбалансировать соотношение сил и создать предпосылки для предотвращения конфликтов в самой руководящей верхушке. Одновременно это свидетельствовало и о попытках создать хотя бы первоначальные звенья более устойчивого руководства с акцентом на принцип коллегиальности.

Обстоятельства избрания Сталина Генеральным секретарем, и прежде всего, кто предложил его кандидатуру на этот пост, какую позицию по этому вопросу занимал лично Ленин, несмотря на все опубликованные версии, выглядят до сих пор не вполне ясными по ряду моментов. На этом стоит специально остановиться. Хотя по прошествии стольких лет и по скудности достоверных документальных данных, как мне представляется, вынести вполне объективное и исторически достоверное заключение на этот счет не так-то просто. Однако можно попытаться несколько прояснить этот вопрос и высказать свои соображения, опирающиеся не столько на документальную базу, сколько на логику и здравый смысл.

Официальная сталинская историография утверждала, что Сталин на этот пост был избран по предложению В.И. Ленина. Оппоненты Сталина из оппозиции, в частности Зиновьев и Каменев, даже во время самых ожесточенных схваток как-то не акцентировали на этой проблеме внимания, что само по себе не может не вызывать некоторого недоумения. То ли они действительно играли роль главных инициаторов продвижения Сталина на пост генсека, а потому по соображениям чисто престижного характера не хотели акцентировать внимание на этом. (В том, что, собственно, благодаря прежде всего их стараниям он стал Генеральным секретарем, что, смотря на это задним числом, отнюдь не свидетельствовало в их пользу, ибо демонстрировало, мягко выражаясь, их политическую близорукость). То ли они действительно не имели к назначению Сталина непосредственного отношения и оно произошло в самом деле по инициативе Ленина. И тогда им, как говорится, нечего было сказать что-либо по существу. Это — всего лишь предположения, но они имеют право на существование.

Более четко и определенно высказывался по данному вопросу Троцкий. В своей книге «Моя жизнь», вышедшей в свет в начале 30-х годов, он безапелляционно утверждает: «На пост Генерального секретаря Сталин был выбран против воли Ленина, который мирился с этим, пока сам возглавлял партию»[963]. В своих работах и статьях о Сталине, относящихся к более позднему периоду, он также не раз возвращался к этой жгучей теме, развивая и конкретизируя причины и мотивы, в силу которых Ленин якобы был вынужден смириться с давлением, оказываемым на него в пользу выбора кандидатуры Сталина. Троцкий, в частности, писал: «Без инициативы Зиновьева Сталин едва ли стал бы генеральным секретарем. Зиновьев хотел использовать эпизодическую дискуссию о профессиональных союзах зимой 1920–1921 г. для дальнейшей борьбы против меня. Сталин казался ему, и не без основания, наиболее подходящим человеком для закулисной работы…

Когда на 11-м съезде (март 1921)[964] Зиновьев и его ближайшие друзья проводили кандидатуру Сталина в генеральные секретари, с задней мыслью использовать его враждебное отношение ко мне, Ленин в тесном кругу возражая против назначения Сталина генеральным секретарем, произнес свою знаменитую фразу. «Не советую, этот повар будет готовить только острые блюда». Какие пророческие слова!

Победила, однако, на съезде руководимая Зиновьевым петроградская делегация. Победа далась ей тем легче, что Ленин не принял боя. Он не довел сопротивление кандидатуре Сталина до конца только потому, что пост секретаря имел в тогдашних условиях совершенно подчиненное значение. Своему предупреждению сам он не хотел придавать преувеличенного значения: пока оставалось у власти старое Политбюро, генеральный секретарь мог быть только подчиненной фигурой»[965].

Таким образом, главный противник Сталина рисует довольно странную картину всего происходившего, приводя доводы, порой поражающие свое противоречивостью. Главное возражение мое заключается в том, что Ленин, будучи в высшей степени искусным и проницательным политиком, едва ли мог поддаться на давление со стороны Зиновьева или кого-либо другого в решении вопроса о назначении человека, который не устраивал его на посту Генерального секретаря партии. Следует принимать во внимание, что Ленин в это время уже серьезно болел и, естественно, придавал первостепенную важность назначениям на высокие партийные посты. Он, несомненно, учитывал (по крайней мере, не исключал возможности) перспективу обострения личного соперничества среди своих ближайших сподвижников. Не Троцкий, Зиновьев или Каменев были теми фигурами в руководстве, чей голос имел решающий вес при персональных назначениях вообще, а тем более такой фигуры, как Генеральный секретарь. Такой фигурой до того, как болезнь сломила его окончательно, был именно Ленин.

Если трудно было оказать серьезное влияние на Ленина в решении кадровых вопросов, когда он с ними не был согласен, то, думается, вообще несерьезно говорить о том, что назначение на пост генсека могло было произойти против его воли. Это явная передержка и серьезное искажение действительных обстоятельств назначения Сталина. Те, кто отстаивает подобную версию, явно не в ладах ни с фактами, ни самим духом той эпохи.

Серьезные возражения вызывает и усиленное подчеркивание некоторыми авторами того, что, мол, пост генсека рассматривался в тот период чуть ли не как технический, исключительно подчиненный. Об этом уже речь шла выше. В дополнение к сказанному по этому поводу можно заметить: поборники такой точки зрения явно перегибают палку и впадают в упрощенчество. Конечно, при учреждении этого поста прежде всего ставилась цель поднять его престиж и значение в системе партийного механизма. Он, разумеется, не был решающим постом в партии, каким он стал впоследствии при Сталине. Но отнюдь и не являлся второстепенным даже в тот момент, когда он учреждался. Да и вообще, если следовать логике Троцкого, что пост генсека имел явно подчиненное значение, то тогда не совсем понятен и трудно объясним весь тот сыр-бор, разгоревшийся вокруг назначения на него Сталина. К чему тогда были все эти закулисные маневры и ходы, если речь шла всего лишь об очередном подчиненном посте в партийном аппарате? Концы здесь друг с другом как-то не вяжутся. Сама акцентировка Троцким и другими оппонентами будущего вождя на проблеме выбора Сталина на пост Генерального секретаря свидетельствует со всей определенностью — этот пост с самого его введения отнюдь не рассматривался в качестве малозначащего, а тем более технического.