Николай Капченко - Политическая биография Сталина

• Название: Политическая биография Сталина
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Научно-издательская компания «Северная корона»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-98383-004-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предлагаемый вниманию читателей первый том «Политической биографии Сталина» — это не описание каких-либо отдельных эпизодов из его жизни, а попытка осветить все наиболее важные этапы деятельности Сталина, весь его сложный путь от революционера-бунтаря до одного из главных претендентов на ленинское политическое наследство. Автор посвящает много места процессу формирования убеждений и своеобразной политической философии человека, ставшего лидером великой державы. Без осмысления этой философии невозможно понять и дать адекватную оценку внутренней и внешней политики, идеологии, экономической стратегии — собственно, всех сторон жизни Советского Союза в течение трех десятков лет прошлого века.

Первый том базируется на обширном историческом материале, анализ которого позволяет раскрыть образ реального Сталина-политика, на много голов возвышавшегося над своими противниками и оппонентами, что в конечном счете и предопределило его политический триумф. Автор в своих оценках и выводах, в полемике с другими биографами Сталина стремился соблюдать всю возможную объективность. Хотя это, видимо, и не гарантировало его от пристрастных суждений по отдельным вопросам. Тем не менее, историческая картина, нарисованная в томе, подводит читателя к неизбежному выводу: именно Сталину суждено было стать во главе Советского Союза, закономерно приобретшего статус одной из двух сверхдержав XX века. Книгу отличает ясный и простой (но не простоватый!) слог, живая подача событий и фактов. Там, где в силу самой логики истории события прошлого перекликаются с современностью, автор проводит невольно возникающие сравнения и высказывает собственные комментарии.

Уже сама фигура Сталина привлекает к себе пристальное и во многом неудовлетворенное внимание. И с каждым годом все большее! Читатель, для которого история — не просто вчерашний день, а в чем-то и ощутимая часть современности, найдет в книге пищу для размышлений, а в конечном счете — и для осмысления нашего исторического прошлого.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Другим непосредственным результатом, очевидно, стало то, что он начал понимать и осознавать значение знаний в жизни человека, необходимость овладения этими знаниями, поскольку они расширяли жизненные горизонты, открывали новые перспективы. Именно в этот период он соприкоснулся с таким поистине бесценным духовным сокровищем, которое представляла из себя русская литература. Зародившаяся в его сознании любовь к русской литературе стала одним из важнейших источников его дальнейшего духовного развития. Кстати сказать, любовь к русской литературе он сохранил на всю жизнь.

В известном смысле горийский период в жизни молодого Иосифа стал той первой ступенькой, которая в дальнейшем привела его в лагерь бунтовщиков, а затем и сознательных ниспровергателей существовавшего общественного строя — в лагерь революционеров.

В этом контексте несомненный интерес представляет, как мне кажется, и вопрос об отношении юного Сталина к религии. Ведь по своему существу религиозная идеология в царской России, не говоря уже о церкви, были призваны не расшатывать устои государственной власти, а, наоборот, способствовать всемерному укреплению этой власти, прививать верующим чувство незыблемости сложившихся на протяжении веков порядков. Православие играло роль государственной идеологии и являлось одним из главных элементов, цементирующих целостность Российской империи.

Конечно, в сознании молодого бунтовщика, в которого со временем превратился Сосо, роль религии и церкви не могли восприниматься в такой обнаженной социальнонравственной ипостаси. Более того, к уяснению великой потенциальной роли религии в общественной жизни он пришел уже в период своей зрелости как государственного деятеля, облеченного колоссальной ответственностью. Именно этот аспект мировоззренческих представлений Сталина будет затронут в дальнейшем, когда мы будем касаться его государственной деятельности. Здесь же хотелось высказать некоторые соображения, касающиеся религиозности молодого Сталина в самом обыденном смысле. Проще говоря, речь идет о том, отразилось ли религиозное воспитание и образование на выборе его жизненного пути как революционера.

Прежде всего необходимо оттенить одну простую мысль: религия сама по себе никогда не была в силу своей природы враждебна идее революции как выражению практических шагов по ликвидации несправедливости в жизни. Более того, религиозная среда часто давала миру великих революционеров-бунтарей. Дала она немало и мыслителей, оказавших большое влияние на формирование всякого рода революционных воззрений. В этом смысле нельзя искусственно возводить какую-то глухую стену между бунтарским духом, идеями установления справедливого общественного строя и религиозными взглядами и воспитанием. Поэтому мне кажется, что в своей основе религиозное воспитание, которое молодой Сосо получал в духовном училище и в семинарии, не играло роль серьезного препятствия на пути становления его как революционной личности. В некотором смысле даже наоборот: идеи добра и справедливости, заложенные в основу многих христианских, да и иных религиозных вероучений, диктовали необходимость критической оценки а «скорее переоценки» реальностей, с которыми сталкивались верующие.

В период, когда Сталин был у власти, довольно настойчиво внедрялась точка зрения, согласно которой юный Сталин чуть ли не с первых лет обучения в Горийском духовном училище проявлял явно непочтительное отношение к религии и к вере в бога вообще. Приведем в качестве образчика воспоминание одного из сотоварищей Иосифа по училищу:

«Если память мне не изменяет, беседа, о которой я хочу рассказать, имела место, когда Иосифу и мне было по 13 лет.

Во время летних каникул, возвратившись в Гори из родного села Бершусти, я навестил Иосифа, и мы вышли гулять на улицу. Прошли мост через Куру, перешли за полотно железной дороги и расположились на зеленой лужайке.

Молодые, еще не искушенные в жизни, мы любили беседовать на отвлеченные темы. Я заговорил о боге. Иосиф слушал меня и после минутного молчания ответил:

— Знаешь, нас обманывают, бога не существует.

Эти слова удивили меня. Ни от кого еще не слышал таких слов.

— Сосо, что ты говоришь?!

— Я дам тебе прочесть книгу, из которой ты увидишь, что мир и вся жизнь устроены по-иному, и разговоры о боге — пустая болтовня, — сказал Иосиф.

— Какая это книга? — заинтересовался я.

— Дарвин. Обязательно прочти, — наставительно ответил Иосиф».[137]

Из подобного рода свидетельств можно заключить, что юный Сталин был чуть ли не убежденным атеистом. Однако такая картина кажется мне не соответствующей подлинной реальности. Из многих воспоминаний товарищей юного Сосо вырисовывается иная картина. Тот же самый Г. Глурджидзе, свидетельство которого приведено выше, в 1939 году говорил, что Сосо был «очень верующим», «всегда присутствовал на богослужениях» и был заводилой церковного хора, что «он не только сам соблюдал религиозные обряды, но и напоминал нам об их значении»[138].

4. Тифлисская семинария

Прежде чем непосредственно перейти к семинарскому периоду жизни Сталина, роли, которую он сыграл в формировании его политических взглядов и убеждений, а в конечном счете в определении его дальнейшего жизненного пути, следует хотя бы в самом общем виде осветить вопрос о содержании семинарского образования, объеме и уровне знаний, получаемых семинаристами, об основных особенностях, которыми характеризовалась система этого довольно распространенного в то время вида образования в России. Духовные семинарии представляли собой средне-духовные учебные заведения. Они сыграли важную роль в интеллектуальном и нравственном развитии страны, в процесс приобщения народа к знаниям, в становлении самой системы среднего образования. Значительна роль семинарий и в такой сфере, как возникновение и развитие революционного движения, возникновение и рост бунтарских настроений в молодежной среде. Духовное образование, прежде всего среднее, было относительно доступным, что имело существенное, даже первостепенное значение для малосостоятельных сословий России. Что касается образовательного уровня семинаристов по окончании полного семинарского курса, то он в целом соответствовал гимназическому уровню. Если образовательный уровень «среднего» гимназиста и «среднего» семинариста был примерно одинаков, то по общему развитию семинаристы не только не уступали гимназистам, но и превосходили их. Выпускник семинарии после проверочного испытания мог поступить на любой факультет университета[139].

Содержательный элемент образования в семинарии состоял из преподавания богословских дисциплин и общеобразовательных, примерно тех же самых, что и в обычных гимназиях. Приоритет, естественно, отдавался богословским предметам. В основу общего образования было положено изучение классических языков и математики, причем за первые четыре года обучения (а в семинарии был шестилетний курс) учащиеся проходили гимназический курс (с добавлением некоторых богословских дисциплин), а два последних года посвящались преимущественно освоению богословских дисциплин.

Большую часть семинаристов составляли те, кто содержался на полном казенном обеспечении — так называемые казеннокоштные. Административно-преподавательская система семинарии имела следующую иерархию: во главе семинарии стоял ректор, затем шли инспектор, помощник инспектора, преподаватели обязательных предметов, надзиратели и прочие должностные лица (духовенство, экономы и т. п.).

Особо следует сказать о повседневной жизни воспитанников семинарии. Она проходила под строгим надзором: запрещалось самовольно отлучаться из семинарии, участвовать в публичных чествованиях общественных деятелей, посещать театры, собирать сходки, читать «неблагонадежную» литературу, а под ней на практике подразумевались почти все периодические издания. Интерес к такого рода литературе увеличивался хотя бы в силу самого факта запрета (по пресловутой формуле — запретный плод сладок). Характерно в этом смысле признание главы Синода (высшего церковного органа России) К.П. Победоносцева: «Нередко случалось, — констатировал Победоносцев в 1890 г., — что то же развращающее чтение, которое запретным своим свойством привлекало воспитанников, составляло в то же время любимую духовную пищу… у самих начальников и преподавателей»[140].

Репрессивные меры администрации семинарий, такие как прекращение или сокращение выписки периодики, всякого рода запреты приводили к тому, что учащиеся заводили тайную библиотеку, начинали издавать рукописный журнал; несмотря на преследования, такие «кружки самообразования» возрождались каждые несколько лет. Их руководителей (по признанию администрации, самых способных и прилежных семинаристов) исключали из учебных заведений, высылали на родину, отдавали под надзор полиции[141].