Ал. Буртынский - Искатель. 1983. Выпуск №1

• Название: Искатель. 1983. Выпуск №1
• Автор: Ал. Буртынский
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1983

Ha I, IV стр. обложки и на стр. 2, 35 и 83 рисунки В.ЛУКЬЯНЦА. На II стр. обложки и на стр. 84 и 116 рисунки Ю.МАКАРОВА. На III стр. обложки и на стр. 117 и 128 рисунки Ю.АВАКЯНА.

---

— Старшина, — сказал майор не оборачиваясь, — возьми с собой кого-нибудь…

Он не договорил — немцы вдруг открыли огонь и побежали. Казалось, пламя вырывалось у них из животов. Выпрыгивать из окопа было поздно, густо, с посвистом засекло воздух. Немцы были совсем близко, метрах в полуста, хмурые, сосредоточенные, какие-то все одинаковые в лунных потемках.

Замерла отведенная рука майора, сжимавшая ракетницу.

Что-то вдруг произошло: справа над бруствером замаячил Борькин шлем, блеснула на отлете винтовка, и голос его, незнакомо взвизгнувший, ударил по ушам:

— За мной! В штыки их, ребята-а!

— Назад! — заорал Арсланбеков, схватив Борьку за ногу, но тот, как-то странно крутнувшись, уже падал на бруствер. Несколько человек, метнувшихся следом, залегли. И одновременно взвилась ракета, полого как снаряд ударившись о немецкую цепь, и окопы захлебнулись в огне.

…Время словно остановилось, замерло. Где-то слева завязалась рукопашная. Белая кубанка горца металась вдоль окопа, взлетал автомат, рядом кренилась в ударах длинная ломаная Васькина фигура, все перемешалось, хрипя, матерясь, сплетаясь в живой стонущий клубок, и. опять стена огня отсекала, откидывала орущую массу гитлеровцев, а кубанка уже снова мелькала вдали, и оттуда слышалась ругань, надсадный голос Арсланбекова…

— Бей, бей гадов, рэ-ежь!

Васька сидел уже на дне окопа у самых ног Антона и, обхватив руками голову, приговаривал:

— Ну японский бог, ничего не вижу, ну падла…,

Антон едва разжал занемевший на спуске палец, нашарил на поясе тяжелый диск, стараясь вбить его дрожащей рукой, не успел — совсем близко увидел ощеренный рот, чьи-то ноги, взлетевшие над ним, с размаху двинул прикладом по темному навалившемуся на старшину телу, по каске, по затылку… И снова жал на спуск до глухоты, до звона в ушах, пока кто-то не стукнул его по плечу. Оглянулся на сверкнувшие мимо белки лейтенанта.

— Береги патрон!

И словно пелена спала с глаз: темными живыми комьями отползала в беспорядке вражеская цепь, и тотчас по окопам часто ударили минометы, ком земли хлопнул по зубам, он сплюнул липкий песок, с солонцой, уткнулся головой в сухую насыпь, пережидая оглушающий треск, дыша гарью, пылью, порохом.

Старшина, напяливая мятую пилотку, ткнул его в бок, рванув зубами белый марлевый пакет.

— Спасибо, малый…

Это за немца, того, с каской.

— Это ж надо, — нервно посмеивался старшина, бинтуя руку поверх гимнастерки, — это ж надо, какой случай! Марусь, давай помогай!..

Здоровенная санинструкторша склонилась поодаль над Борисом, юбка обтягивала ее бедра. Стоявший под ними горец-лейтенант, отводя глаза, ругался:

— Кой черт тебя понес? Людей берегать надо, не патрон. Сбил нам время! Герой, елки мать…

Луна висела над полем как огромный фонарь. Видно было, как отползают в ложбину немцы, оставляя на поле убитых и раненых, казалось, человеческими голосами стонет земля. Майор был без фуражки, со встрепанным седым вихром, всматривался в лунные сумерки, откуда слышались обрывистые команды, — темная масса оттягивалась влево, к кустарнику. Он что-то пробормотал про себя, повернувшись, отыскивая кого-то глазами. Посторонился, пропуская медсестру и какого-то солдата, тащивших на плащ-палатке Бориса. Несколько тяжелораненых уже были отнесены за хату, где стояла запряженная повозка и пугливо всхрапывал конь. Мысли все еще рвались вразброс. Антон помог вытащить Бориса наружу. Мертвенно-белое лицо его чуть кривилось в улыбке.

— Куда тебя?.. Тяжело? — спросил Антон.

— Не знаю. В живот… — Голос его словно бы пропал. Антон нагнулся и уже вблизи увидел все тот же тонкий рот в усмешке. — Не жалей. Все тут останемся…

— Помолчал бы.

— Старшина, — окликнул майор, — документы в порядке?

— На возу, товарищ майор. При ездовом.

— Пусть грузит раненых — легкие пешком. И дует на Морозовку, может, проскочит. Все равно остальных вывозить не на чем.

Остальные, подумал Антон, это те, кто еще будет ранен. Им оставаться здесь, с теми, кто пока жив. А Борьке, может, и повезло.

Старшина вскоре вернулся, майор о чем-то заговорил с ним, показывая рукой в сторону немцев. Антон прислушался.

— Возьми с собой кого-нибудь, и побыстрей… Ну а с подопечными своими, — голос майора снизился до жесткого шепота, — решай на месте сам!

«Подопечные», смекнул Антон, это те двое. Кошкин и другой, забыл фамилию.

Значит, старшина пойдет сейчас к тому кинжальному, так и не ожившему пулемету. И сам не понял, как сорвалось:

— Чем кого-нибудь, лучше — меня… Пулеметчик же я!

Майор чуть помедлил, старшина, опережая его, сказал:

— Беру, товарищ майор.

— Давайте. Возьми у санитарки автомат. И гранат побольше.

— Ясное дело.

Они вышли к концу траншеи. Старшина, пригнувшись, какое-то время вглядывался в кустарник, обернулся, шепнул:

— Рванули.

Голое место пробежали пригнувшись, падая, вскакивая, через колдобины и воронки, под редкий посвист пуль. В кустарнике на мгновение припали к траве, отдуваясь, и снова помчались, обдирая лица о хлесткие ветки. Этот чертов старшина пер, словно кабан по зарослям, напролом. Но когда Антон, споткнувшись, шлепнулся в ямину, вдруг откуда ни возьмись над ним, возникло широкое потное лицо старшины.

— Ну что, целый? Кто ж так ходит? А? Глаза под ладонь, сам гляди под ноги и по сторонам сквозь пальцы, а ты ветки мордой ловишь, весь в крови.

— Ты-то откуда знаешь, как надо? — спросил Антон, поднимаясь.

— Тайга научила, охотницкое дело. Ты сам откуда?

— Неважно, пошли.

— Не боись, успеем. Они раненых стали таскать. Пока стащат да задание получат. У них порядок. Так кто ты есть?

— Стрелок-радист.

— А до того?

— Студент.

— А, интеллихенция. — Он все еще внимательно, недоверчиво разглядывал Антона, словно определял, чего от него ждать, сам же взял в напарники, ободряюще заключил: — Ничего, ты вроде молодчик, я должник твой, надо же… Я думал, концы мне, а ты вон как трехнул его, словчился. Ну добро, айда, тут недалечко.

Теперь они шли осторожно, старшина нет-нет и выглядывал, раздвинув листву с высоты своего здоровенного роста, что-то примечал и снова по-кошачьи неслышно пробирался в гущине. Вдруг Антон ткнулся в его спину.

— Вот они… Так и знал. — И в голосе его, прозвучавшем горестно и тихо, проскользнула нотка облегчения.

В истаявшем свете луны виднелись черные кляксы минных разрывов, наводчик, солдат в годах, лежал на пулемете, уткнувшись бородой в прицел. Кошкин лежал ничком, разбросав руки.

— Надо ж, как не повезло, — сипло сказал старшина, — шальной миной.

Лента была заправлена, очевидно, их накрыло в последний момент. Антон помог старшине оттащить убитых подальше в кусты. Вдоль по взгорбку были вырыты две запасные площадки. Коробки с патронами сложены в нишах. Возле пулемета валялось несколько фляжек. Антон потрогал — тяжелые, с водой, все предусмотрели, только сами не убереглись.

Он хотел было лечь к пулемету, но старшина легко отстранил его своей лапищей:

— Погоди…

Минометные расчеты смутно различались в лощине метрах в трехстах напрямую, Антон пожалел, что нет пристрелки и делать ее нельзя — засекут. Немцы скучивались правее, должно быть, впрямь нацелились на кустарник в обход наших окопов. Выйдут во фланг и в тыл, навалятся… Старшина, лежавший за пулеметом, подергал затвор, ругнулся: что-то у него не ладилось.

— Погляди, специалист. Кажись, задержка…

— Отвались! — Антон, неожиданно разозлившись, плечом помог старшине.

Молча, ощущая в руках знакомую теплоту металла, Антон откинул затвор, продернул ленту раз, другой, устранив перекос: видимо, ребята поспешили. Сказал негромко, как нечто само собой понятное:

— Подтащи коробки и ложись справа, вторым номером.

Старшина повиновался без звука.

В ложбинке произошло движение, темная масса разделилась, часть открыла огонь по окопам, другая стремительно потянулась к кустарнику. Антон приник к прицелу, замер не дыша.

— Давай! — процедил старшина. — Ты че?!

— Не мешай.

— Ты… — И нервно потянулся к затвору.

Антон ударил его по руке.

— Сорвешь, ответишь перед майором.

«Майор» словно бы отрезвило старшину. Кажется, и сам уже что-то понял. Прошептал тягуче:

— Уйдут же.

— Вернутся.

И в то же мгновение, улучив единственный верный момент, когда цепь головой коснулась кустарника, ударил на глубину. Он не видел трассы, но давним опытом стрелка, чуть подправив на ходу вертикаль, ощутил дистанцию и, уже не целясь, повел на ширину цепочки, выдав полную ленту. Он рассчитал точно: передние сиганули в кусты, остальные, прижатые огнем, стали отползать к своим.

Цель теперь была одна — там, в ложбине, — мутная, расплывчатая, вдруг ощерившаяся вспышками огня… Пули постанывали над головой, звякали о щит. Их нащупывали здесь, на взгорбке, в кустах, и Антон, не давая опомниться немцам, почти не отжимал гашетки, принимая ленты у жарко дышавшего словно после быстрого бега старшины. Уже открыв себя беспрерывным огнем, передвинул прицел, полоснул влево по минометным сполохам, успел заметить, как заметались тени расчетов, оттаскивая свои «трубы» пониже, в овраг.