Карл Май - Невольничий караван

• Название: Невольничий караван
• Автор: Карл Май
• Издательство: Прибой
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7041-0103-8

Действие романа «Невольничий караван» происходит в самом сердце Африки — в верховьях Белого Нила. Путь группы белых путешественников, ученых, авантюристов пересекается на традиционной торговой дороге с караваном работорговцев. Сюжет романа держит читателя в постоянном напряжении, но все кончается победой положительных героев над жестокими «ловцами рабов», и даже похищенный ими сын эмира находит своего отца.

---

Он бесшумно, как змея, прополз между кустами амбага и затаился там. Через несколько минут он вернулся и сообщил своему товарищу:

— О себе они ничего не говорили, но что они хотят, я теперь знаю. Им известно, что мы идем в Омбулу, чтобы набрать там рабов, и они торопятся предупредить беланда. Идем быстрее отсюда! Мы должны рассказать обо всем Абдулмоуту.

Они поспешили в лагерь и доложили начальнику о том, что видели. Абдулмоут в окружении своих унтер-офицеров сидел под высокой акацией. Остальные солдаты стояли, сидели или лежали возле своих стреноженных животных. Услышав неожиданное известие, Раб Смерти вскочил на ноги и вскричал громовым голосом:

— Рядом с нами находятся два белых всадника, которые говорят по-арабски и собираются нас выдать? Мы должны их взять в плен. К ним можно подобраться так, чтобы они нас не заметили? — спросил он уже спокойнее.

— Да, господин. Если хочешь, я тебя провожу, — отвечал тот из солдат, который подслушал разговор незнакомцев.

— Идем, ты покажешь мне место. Если мы пустим их на высокий берег, им, может быть, удастся от нас убежать или они вздумают защищаться и ранят кого-нибудь из наших. Лучше схватим их прямо там, где они сейчас находятся. Возьмите с собой веревки!

Абдулмоут отобрал дюжину своих самых ловких людей и вместе с ними двинулся к руслу реки. Остановившись у края, он осмотрелся вокруг и решил:

— Подкрасться к ним отсюда нетрудно. Вы должны подобраться к ним сзади и наброситься на них внезапно, чтобы у них не было времени на сопротивление. Если вам это удастся, я подарю вам самых сильных рабов, если нет — вы все будете убиты. А теперь — вперед!

Солдаты по одному скользнули вниз и исчезли за кустами. Со своего места Абдулмоут не мог видеть схватки, но по радостным крикам негров, которые послышались вслед за звуками короткой борьбы, он понял, что нападение прошло успешно. Тогда он вернулся к пруду и снова уселся под акацией. Ловцы рабов обступили его.

— Эти псы хотели нас выдать, — сказал араб. — Кто бы они ни были, они должны умереть, и притом немедленно!

Через несколько минут солдаты привели пленников со связанными за спиной руками. За ними двое солдат тащили на поводу верблюдов.

Шварц и Охотник на слонов во время нападения даже не успели сообразить, что происходит. Несчастье пришло так внезапно, так неожиданно, что обоим казалось, будто все это происходит с кем-то другим. Из обрывков фраз, которыми обменивались между собой негры, друзья поняли, что их ведут к Абдулмоуту.

— Мы ничего не знаем, — прошептал Бала Ибн Шварцу, — помалкивай и предоставь мне объясняться с ними!

К Охотнику на слонов уже вернулось все его хладнокровие. Он выходил невредимым и из еще более серьезных переделок и не считал свое нынешнее положение особенно опасным. В самом деле, зачем этим людям убивать двух совершенно незнакомых им белых? То, что их намерения стали известны ловцам рабов, не приходило ему в голову так же, как и то, что он стоит на пороге мгновения, которого ждал пятнадцать лет и которое представлял себе совсем по-другому.

По дороге от русла реки к пруду солдаты грубо подталкивали своих пленников в спину, и те спокойно сносили это, уверенные, что, как только они встретятся с Абдулмоутом, недоразумение разъяснится и их освободят. Неприятное изумление и ощущение нереальности происходящего, охватившие их в первый момент, постепенно стали уступать место любопытству: ведь сейчас им предстояло воочию увидеть таинственного Раба Смерти, о котором они столько слышали за последние несколько дней.

И вот они стоят перед ним, окруженные толпой ловцов рабов, которые пожирают их глазами и с нетерпением ожидают, что произойдет дальше.

— Господин, — обращаясь к Абдулмоуту, гордо начал Охотник на слонов, — по какому праву твои люди?..

Внезапно он осекся на полуслове и буквально остолбенел, уставившись на предводителя отряда широко раскрытыми глазами, в которых застыло выражение ужаса. Увидев своего нежданного гостя, Абдулмоут, в свою очередь, подскочил как ужаленный, но, казалось, не от страха, а скорее от радости. Лицо его покраснело, а глаза вспыхнули недобрым огнем.

— Эмир! — вскричал он голосом, в котором звучало мрачное торжество. — О, суровый эмир Кенадема!

— Абдурриза бен Лафиз, работорговец! — прошептал Охотник на слонов.

— Да, это я! — ликовал Абдулмоут. — Узнаешь меня ты, сукин сын?

— Аб-дур-риза… бен… Ла-физ!.. — повторил охотник, едва шевеля бескровными губами. — О, Боже! Это он, да, это он!

— Да, это я, я! Посмотри на меня, вглядись получше, если не веришь! Я тот, кого ты приговорил к смерти, у кого велел отобрать всех рабов! Я тот, которого дважды выпороли по твоему приказу, который чуть не умер под твоим кнутом! Я тот, который из-за тебя должен был сменить имя и навсегда покинуть свою родину: ведь ты подал на меня жалобу, и, если бы я вернулся туда, меня поймали бы и казнили! Я тот, кто в течение пятнадцати лет мечтал лишь о том, чтобы встретить тебя и стереть в порошок. И вот мои мечты стали явью: Аллах привел тебя прямо к мне. Бесконечная хвала ему за это!

— Где… где мой… сын? — выдавил из себя Бала Ибн, не обращая внимания на оскорбления и угрозы Абдулмоута.

— Твой сын? — зловеще расхохотался Раб Смерти. — Тебя, значит, интересует, где он? Ты действительно хочешь это знать?

— Да. Скажи мне, скажи скорее! — попросил несчастный отец, задыхаясь от волнения.

— Он среди негров.

— Где?

— Далеко вниз по реке отсюда, на юге, у людоедов.

— Значит, он еще жив! Слава Аллаху, милостивому и милосердному! Он заслуживает вечной благодарности!

— Не торопись со своей благодарностью! Для твоего щенка было бы лучше умереть, потому что он стал самым жалким рабом черного вождя, которому я его подарил с условием, что он будет держать его впроголодь и нещадно пороть каждый день. Я недавно видел мальчишку. Его тело сплошь покрыто ранами, глаза выколоты, он медленно умирает в страшных мучениях и при этом не может никому пожаловаться на свою судьбу, потому что я тогда исполнил свое обещание и вырвал ему язык; слышишь — не вырезал, а вырвал!

Весь этот монолог араб выпалил на одном дыхании, торопясь как можно сильнее унизить врага. Последний хотел что-то ответить, но не мог произнести ни слова, только страшный, нечеловеческий крик сорвался с его губ.

— Итак, радуйся тому, что он еще жив! — продолжал издеваться Абдулмоут. — Потому что его смерть будет ужасной, несмотря на то, что она избавит его от невыразимых страданий. И все же даже его смерть будет блаженством по сравнению с той, которой умрешь ты. Теперь ты всецело в моей власти, и нет на свете таких мучений, которых тебе не придется испытать.

— О, Аллах! — простонал эмир. Ноги его подкосились, и он рухнул на колени на траву.

— А, ты уже ползаешь передо мной на коленях, умоляя о пощаде? Прекрасно! Ты будешь скулить и целовать мои ноги, но скорее шайтан выпустит из преисподней душу грешника, чем я внемлю твоим жалобам!

Леденящий душу рассказ о положении, в котором находится его сын, заставил Охотника на слонов на миг потерять самообладание, но последние слова араба привели его в себя. Он рывком вскочил на ноги, выпрямился и ответил, гневно сверкая глазами:

— Что ты сказал? Это я должен плакать и причитать перед тобой? Это я буду молить тебя о милости? Пес, как ты осмелился вымолвить такое? Я, эмир Кенадема, и я преклоняю колени только перед Аллахом. А ты, Абдурриза бен Лафиз, — жалкая падаль, которой побрезгует даже гиена. Никогда тебе не дождаться, чтобы я склонил перед тобой голову хотя бы на дюйм!

Как известно, назвать мусульманина «псом» — значит страшно оскорбить его. Говорить так с Абдулмоутом было огромной дерзостью со стороны Охотника на слонов и ловцы рабов замерли, ожидая, что их предводитель придет в ярость и немедленно расправится с чужаками. Однако этого не произошло. Араб уже сжал кулаки и подался вперед, как будто хотел броситься на своего врага, но потом взял себя в руки и сказал насмешливым тоном:

— Это ты неплохо придумал, но я разгадал твое намерение, и оно тебе не удастся. Ты хочешь избежать тех пыток, которые тебе предстоят, и нарочно выводишь меня из себя, чтобы я в гневе убил тебя на месте. Но можешь говорить что хочешь, тебе не удастся вывести меня из терпения. Я убью тебя, это правда. Но ты будешь умирать не сразу, а в течение долгих месяцев, чтобы я мог вполне насладиться твоим страданием. Если же ты еще раз посмеешь говорить со мной в непочтительном тоне, я прикажу вырвать тебе язык, запомни это!

— Вырывай! — ответил охотник. — Я все равно готов повторить, что ты пес и притом шелудивый, поэтому тебя избегают все остальные псы!

Абдулмоут остался спокойным и на этот раз.

— Да, — качнул он головой, — язык будет у тебя вырван, но не сейчас, не сегодня, а тогда, когда у нас будет на это время. Во время похода раненый мне не нужен. Но твоих слов я не забуду: за них тебя будут каждый день сечь до костей. А теперь я хочу знать, откуда и куда ты направляешься?