Карл Май - Невольничий караван

• Название: Невольничий караван
• Автор: Карл Май
• Издательство: Прибой
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7041-0103-8

Действие романа «Невольничий караван» происходит в самом сердце Африки — в верховьях Белого Нила. Путь группы белых путешественников, ученых, авантюристов пересекается на традиционной торговой дороге с караваном работорговцев. Сюжет романа держит читателя в постоянном напряжении, но все кончается победой положительных героев над жестокими «ловцами рабов», и даже похищенный ими сын эмира находит своего отца.

---

— По нескольку раз в день, — ответил Шварц. — И самое интересное, что они действительно искренне любят друг друга. Да что там, они просто жить друг без друга не могут, но при этом им необходимо постоянно ругаться. Впрочем, как они говорят, ссоры лишь укрепляют дружбу.

— Вот уж спасибо! И вы считаете, что эти дурни и вправду дельные парни?

— Очень! Они так преданы мне, что готовы отдать за меня жизнь. Вы и сами в этом убедитесь, когда узнаете их поближе, господин доктор.

— Что-что? Как это вы меня обозвали? — вскинулся Пфотенхауер. — Никак, доктором? Прошу, больше ко мне так не обращайтесь! Я из-за этого и с вашим братом вечно бранился!

— Но это ведь ваше почетное звание!

— Ах, вон оно что! Звание! Плевал я на него! Мое имя — Игнациус Пфотенхауер. Именно поэтому и еще за то, что я весь мир облазил, ловя всяких птиц, меня на родине прозывают Наци-Птица. Если желаете доставить мне приятное — зовите меня тоже Наци!

— Хорошо, если вы так хотите.

— Да уж, еще как хочу. Людям вроде нас, тем, что день и ночь проводят вместе, незачем обрушивать друг другу на головы все эти, черт бы их побрал, титулы и комплименты. Может, какой чужак, которого я знать не знаю и которому до меня дела нет, и должен со мной миндальничать, от него я, может, и потребую почета и уважения и захочу, чтоб он величал меня Господин Доктор Наци-Птица-Пфотенхауер. Ежели он на это не согласится, пусть катится ко всем чертям! Но вы-то уж можете избавить себя от всех этих проклятых речей… Стоп! Что там такое? Разве уже наступил эль Дегри, что они там собрались молиться?

Шварц повернул голову в том направлении, куда смотрел Серый, и увидел на минарете колдуна. Он несколько раз ударил в гонг, а затем крикнул громким, разнесшимся на всю деревню, голосом:

— Эй, правоверные, собирайтесь: пришло время вопросить Аллаха о священном часе. Спешите к месту собраний, чтобы узнать, будет ли вам позволено выступить в полдень!

Вслед за этими словами раздался бой дарбуки, созывавший всех солдат на сбор.

— Никак, барабан, — сказал Серый.

— Совершенно верно. Кстати, знаете, как «барабан» будет по-арабски?

— Да. Дакк… эттал.

— Верно. Это слово подражает барабанному бою: «дакк… эттал — дакк… эттал» — совсем так же, как мы, немцы, говорим «румдибум, румдибум». Собственно, слово дарабукка — тоже не что иное, как подражание этому звуку. Но посмотрите, как они все побежали к минарету! Хотите тоже пойти посмотреть?

— А то! Все ж интересно, как они будут спрашивать судьбу, счастливый час будет нынче в этот полдень или нет. Мы-то, христиане, понятно, верим, что все дни и часы в руках Божьих.

Когда Шварц и Серый подошли к центру поселка, все его жители были уже там. Их лица были обращены к жилищу колдуна — большому токулу с полумесяцем на крыше.

Навстречу немцам вышел из своей хижины хозяин поселения Хасаб Мурад. Он поприветствовал их глубоким поклоном.

— Как вы думаете, колдун даст удовлетворительный ответ? — спросил у него Шварц.

— Да, эфенди, можете не сомневаться, — ответил египтянин.

— Откуда вы это знаете?

— Могу показать источник моей уверенности.

Лукаво блеснув глазами, Хасаб Мурад полез в карман своего бурнуса, достал оттуда два талера Марии-Терезии и незаметно показал немцам, а затем тотчас спрятал их обратно.

— Обычно такой жертвы бывает достаточно, чтобы назначенный для отправления час оказался счастливым, — прибавил он. — Аллах любит, когда его слугам делают подарки.

— Тогда поспеши принести свою жертву и прибавь к ней еще вот это! — сказал Шварц. Он достал из своего кошелька три талера и протянул их египтянину.

— О, эфенди, твое сердце полно доброты и мудрости! — воскликнул тот. — Теперь Аллах не покинет нас во все время нашего путешествия!

Он повернулся и исчез в токуле колдуна. Через некоторое время оба снова вышли наружу, и колдун торжественно возвестил:

— Слушайте, о правоверные! Я раскрыл книгу судьбы и прочитал там добрые вести. Предсказываю вам победу и трижды победу! Вы разобьете врагов и отправите их души в преисподнюю. Нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его!

— Нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его! — повторили за ним четыреста голосов, и затем собрание было распущено. Хасаб Мурад приказал своему баш-муни[146] раздать людям табак и мариза, — это распоряжение солдаты, разумеется, приняли с большим восторгом, — а Шварца и Пфотенхауера пригласил в свою хижину. Хасаб Мурад из кожи вон лез, чтобы угодить новым начальникам и расположить их к себе. Он поставил перед ними самые лучшие кушанья, какие только можно было достать в селении, и настоял на том, чтобы лично прислуживать им за столом. Трапеза как раз подходила к концу, когда в хижину вошел один из солдат-негров и что-то прошептал на ухо хозяину. Хасаб Мурад кивнул головой и, знаком приказав негру удалиться, сказал:

— Эфенди, мне только что сообщили, что корабли прибыли и стоят внизу, в мишрахе. Если вы хотите их осмотреть, вы можете сделать это сейчас, пока они еще не нагружены. Вы позволите мне сопровождать вас туда?

Все трое немедленно отправились к реке, где рядом с дахабией уже стояли на якоре оба нуквера.

— Посмотрите на них! — с заметной гордостью сказал египтянин. — Ваша дахабия — отличный парусник, в этом я убедился сегодня утром, но не сочтите за дерзость, если я скажу, что мои корабли не уступают ей. Они построены по моему заказу на верфи в Кеауне. Их острые носы с легкостью разрезают воду, и я не видел еще на Ниле ни одного судна, конечно, за исключением вашего, которое могло бы с ними сравниться.

— Если так, то прекрасно! — ответил Шварц. — Значит, наши корабли смогут держаться вместе, и тем, кто поплывет на дахабии, не придется терять время, поджидая остальных.

Немцы осмотрели оба корабля, а затем Шварц снова повел египтянина на дахабию. Поднявшись на ее верхнюю палубу, он сказал:

— Теперь я хочу показать тебе кое-что, чего ты, скорее всего, утром не заметил. Следуй за мной!

Они прошли мимо каюты Шварца и остановились перед длинным, узким и низким деревянным домиком на колесиках, о предназначении которого трудно было догадаться.

— Как ты думаешь, что находится здесь внутри? — спросил Шварц египтянина, показывая на это странное сооружение.

— Не могу себе представить, — недоуменно покачал головой Хасаб Мурад.

— А вы? — обратился тогда немец к Серому.

— Я так смекаю, может, это пушка вращающаяся, а домик сверху скрывает ее, чтобы враг поначалу не заметил, чего ему ждать, — сказал Пфотенхауер по-немецки.

— Угадали. Смотрите!

Шварц открыл дверь домика и, потянув за заднюю стенку, снял его с пушки. Ее дуло крепилось на специальном металлическом стержне таким образом, что его можно было поворачивать во все стороны.

— Пушка, Мать Дракона! — воскликнул египтянин, на ходу подобрав для пушки выразительное имя. — Это очень хорошо! С нею мы наверняка победим Абуль-моута!

— Надеюсь, — кивнул Шварц и продолжал: — Эта пушка — для схватки с врагом на воде, на случай же сухопутного боя у меня есть кое-что получше. Идемте, я вам покажу.

Он повел Серого и Хасаб Мурада на нос корабля, где лежала высокая куча одеял. Шварц снял несколько штук одеял и под ними оказалась еще одна пушка. Лафет и колеса были прикреплены к полу веревками, так, чтобы орудие не могло перевалиться через борт.

— Еще одна пушка! — вскричал Хасаб Мурад. — Но как она сделана? Я никогда раньше не видел такой!

— Охотно верю, — сказал Шварц. — Это совсем новая конструкция, которая пока является большой редкостью даже в Европе. Хедив получил несколько таких пушек из Англии и две из них послал в Хартум Яффар-паше как раз для борьбы с ловцами рабов. Одна, как вы видите, была установлена на дахабии, и я думаю, что с таким запасом снарядов, который есть у нас, пушка сможет сослужить нам хорошую службу. Она, как я уже сказал, предназначена главным образом для сухопутного боя, но может быть использована и здесь, на палубе. Из нее можно выпускать пятьсот, а если потребуется, то и шестьсот ядер в минуту.

— Тысяча чертей! Да ведь в таком случае мы за две минуты можем перестрелять этого Абуль-моута со всей его шайкой!

— Ну, разве что они все будут стоять очень близко друг к другу, — улыбнулся Шварц. — Нет, дело обстоит, конечно, не так хорошо, как вы думаете, но один выстрел из этой пушки действительно может уложить довольно большое количество людей. Главное сейчас — разработать тактику, при которой мы сможем применить это орудие.

— Ну, за этим-то дело не станет! Я, ясное дело, не Мольтке[147] и не Наполеон, но уж согнать в кучу работорговцев и стрельнуть в них наверняка смогу — понятно, если никто в это время не будет целиться в меня самого!

Пушку снова укутали в одеяла, а затем Шварц отдал распоряжение нагружать корабли. К полудню все было готово: триста солдат из Магунды разместились на обоих нукверах, гарнизон из Фашоды по-прежнему оставался на дахабии. Эти два вида кораблей похожи между собой, различие же между ними состоит в том, что нуквер меньше дахабии по размерам, а кроме того, более открытый и не имеет палубы.