Карл Май - Невольничий караван

• Название: Невольничий караван
• Автор: Карл Май
• Издательство: Прибой
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7041-0103-8

Действие романа «Невольничий караван» происходит в самом сердце Африки — в верховьях Белого Нила. Путь группы белых путешественников, ученых, авантюристов пересекается на традиционной торговой дороге с караваном работорговцев. Сюжет романа держит читателя в постоянном напряжении, но все кончается победой положительных героев над жестокими «ловцами рабов», и даже похищенный ими сын эмира находит своего отца.

---

— Нет, нет, не надо кляпа, я ведь могу задохнуться! Я буду молчать, не скажу ни слова, ни единого звука не издам!

— Ну что ж, это похвальное намерение, и я советую тебе не отступать от него, потому что твоя жизнь висит сейчас на тонком волоске.

Тем временем один из солдат улегся возле костра в той же позе, в какой недавно лежал часовой, а другой с ножом в руке присел на корточки возле поверженного пленника. Перед тем, как уходить, Шварц сказал ему:

— Когда мой человек принесет тебе известие, что лагерь взят, ты снимешь с ног этого парня веревки и приведешь его ко мне. Руки его пусть останутся связанными, чтобы он не мог убежать. Но если ты все-таки его упустишь, то поплатишься за это собственной жизнью. Поэтому будь начеку!

Пфотенхауер вместе с остальными восемнадцатью солдатами подошел к Шварцу и восхищенно прошептал:

— Здорово это у вас вышло, ничего не скажешь! Если и с прочими мы так же быстро сладим, то уж можем быть собой по уши довольны!

— А вы думать, что это может не удастся нам, храбрейшим? — пренебрежительно спросил Отец Одиннадцати Волосинок. — Господин Шварц, доктор, уже не раз доказывал, что он может подкрасться ко всем врагам с безопасностью, элегантной и комфортабельной!

— Комфортабельная безопасность! Сильно сказано! — пробормотал Серый.

— Перестаньте! — оборвал его Шварц. — Нашли время браниться!

— Вот уж и не думал! — возразил Пфотенхауер и умолк.

— Ну, как я справился со своим заданием, эфенди? — спросил подошедший онбаши, которому не терпелось услышать похвалу.

— Очень хорошо! Если ты и дальше поведешь себя с таким же умом и осторожностью, то получишь от меня щедрое вознаграждение.

— Я заслужу его, поверь мне! Но посмотри, эфенди, мы подошли совсем близко ко второму костру!

— Ты знаешь имя того человека, который там сидит?

— Я ведь говорил тебе, что знаю всех по именам. Этот часовой будет удивлен еще больше, чем первый, потому что он стоял на берегу, когда я упал в воду.

— Тем легче тебе будет отвлечь его внимание. Итак, вперед!

Второй сторож тоже был быстро обезврежен, а с ним и остальные восемь. Онбаши блестяще выполнил свою роль, его «воскрешение из мертвых» неизменно производило на ловцов рабов ошеломляющее впечатление.

Когда последний пост оказался занятым солдатами Шварца, оба немца, онбаши и Отец Одиннадцати Волосинок двинулись назад, к тому месту, где ожидали их остальные солдаты. Возле сторожевых костров все было тихо, люди у залива тоже не подавали никаких признаков беспокойства.

Вернувшись к своим, Шварц сказал Пфотенхауеру:

— Теперь вы останетесь здесь за главного, а я проберусь в лагерь и посмотрю, что там делается.

— А это обязательно? — с сомнением в голосе спросил Серый.

— Да. Мне надо знать, как лучше расставить людей.

— Я, пожалуй, на вашем месте по-другому бы сделал.

— А как же?

— Я уж не стал бы с этими ребятами особо церемониться и так, всем скопом, на них бы и налетел.

— Отчасти вы правы. Нападение было бы для них столь неожиданным, что они вряд ли смогли бы оказать мало-мальски достойное сопротивление. Но, несмотря на победу, мы могли бы оказаться в проигрыше.

— Как так?

— Если мне удастся подойти к ним достаточно близко, я, может быть, услышу какие-нибудь сведения, которые могут оказаться нам полезными. Вообще, я придерживаюсь того мнения, что разведка никогда не помешает.

— Но это же опасно!

— Нисколько! Я могу подкрасться даже к самому осторожному человеку так тихо, что он ни на секунду не заподозрит неладное!

— Тогда, по крайней мере, возьмите с собой и меня, чтоб я в случае опасности мог оказаться полезным.

— Ваше присутствие, честное слово, не принесет мне пользы, а может только навредить. Если со мной действительно что-нибудь случится, хотя я убежден, что никакой опасности мне не грозит, я подниму стрельбу. Услышав выстрелы, вы тотчас же со всеми солдатами поспешите мне на помощь. До тех же пор, пока я не дам этого знака, я нахожусь в совершенной безопасности. Вы не должны беспокоиться обо мне, даже если мое отсутствие окажется долгим.

Шварц махнул рукой и растаял во мраке. Серый посмотрел ему вслед и сердито откашлялся. Опасное предприятие, которое затеял его друг, пришлось Отцу Аиста совсем не по душе.

— Будьте наготове! — недовольным тоном приказал он солдатам. — Слышали, что сказал эфенди? Как только он выстрелит, мы тотчас поскачем в лагерь, а тот, кто не захочет пойти туда добровольно, будет застрелен или изрублен на мелкие кусочки! Боюсь, что нам не придется долго ждать сигнала этого сумасшедшего. Что за безрассудство — одному бросаться навстречу опасности, которой ничего не стоит избежать!

Такого чудовищно дерзкого выпада против его возлюбленного господина доблестный Отец Одиннадцати Волосинок, разумеется, стерпеть не мог. Он должен был немедленно вступиться за поруганную честь Шварца и в то же время не хотел спорить с Пфотенхауером при солдатах. Поэтому он дипломатично сказал на немецком языке, которого солдаты не понимали:

— Что сделал доктор Шварц, очень хорошо и правильно быть!

— Так, — проворчал Пфотенхауер, — этот джелаби, оказывается, и в военном деле толк знает!

— Я очень хорошо толк знаю! — запальчиво продолжал словак. — Я был очень долгое время всегда с эфенди, доктором, и узнал персону, его, распрекрасно. Что он делает — это всегда правильно.

Серый с кротким видом выслушал этого выговор: он во что бы то ни стало решил не поддаваться ни на какие провокации и не вступать в перебранки с неугомонным человечком. Не встретив возражений, Отец Листьев обернулся к солдатам и принялся рассказывать им о том, каким образом были захвачены сторожевые посты. Только что он собирался перейти к краткому описанию своих героических действий, которые, как обычно, определили успех всей операции, как вдруг беспардонный Отец Смеха заявил, прервав своего товарища на полуслове:

— То, что ты хочешь нам рассказать, мы и без тебя уже знаем!

— Что? Откуда тебе это знать? Может быть, ты там был?

— Нет. Но эфенди еще перед тем, как отправиться, сказал нам, как будет происходить налет. Я уверен, что все вышло в точности, как он предполагал, так что незачем тебе снова повторять нам это.

— Но знаешь ли ты, как вел себя при этом я?

— Да.

— Ну, и как же?

— Ты совсем ничего не делал, а только смотрел. Или ты опять хочешь начать описывать подвиги, которых вовсе не совершал?

— Молчи! Ты сам сказал, что тебя там не было, и, значит, ты не можешь знать, как я отличился в этом кровопролитном бою! Ты-то, конечно, ничего не совершил и ни на что не решился, а только все проспал, потому что ты никчемный человек! Не зря эфенди взял с собой меня, а не тебя!

— Он меня не взял, потому что я не просил его об этом. И тебя он тоже не хотел брать, но ты так его умолял взять с собой, чуть в ногах не валялся. Поэтому он и разрешил тебе пойти с ним, а вовсе не потому, что ты был там так незаменим.

— Что? Уж не хочешь ли ты сказать, что я ни на что не гожусь.

— Нет, так я не думаю, потому что каждый человек, даже самый безмозглый, на что-нибудь да годен.

— Ого! — гневно выкрикнул словак. — Так вот как ты ко мне относишься? Ты называешь меня безмозглым? Знай же, что я изучал все науки и знаю их досконально. А что учил ты? Ничего, совсем ничего!

— Оставь меня в покое со своими науками! — вспылил и Хаджи Али. — Мы все здесь прекрасно знаем цену твоей хваленой учености. Я намного умнее тебя, потому что я знаю названия всех народов и деревень, всех стран и имена всех жителей земного шара.

— Этого ты мне не докажешь!

— Я это уже доказал!

— Когда же?

— В Магунде, где ты позорно не смог ответить на все мои вопросы!

— Точно так же, как и ты на мои, ты, десятикратный Отец Смеха и Смехотворности!

— Перестань ругаться! Твое имя звучит не лучше моего! Ты всегда был и останешься Отцом Одиннадцати Волосинок, жалких маленьких щетинок — пяти слева и шести справа. А теперь посмотри, какими усами наградил Аллах меня! Каждый, кто видит меня, преисполняется уважением к этому украшению настоящего мужчины!

— Не выставляй себя на посмешище! Ты и носишь-то свои усы всего несколько недель! Неизвестно еще, что из них вырастет. А что касается моего имени, то мне нечего его стыдиться. Меня издавна прозвали Абульбуз, Отец Морды, потому что в честном бою с Убийцей Стад я завоевал себе переднюю часть его шкуры. А ты должен быть доволен той жалкой долей, которая досталась тебе, ты, несчастный Отец Хвоста!

— Вовсе не твои заслуги, а жребий решил между нами, кому достанется передняя или задняя часть львиной шкуры. Но что ты скажешь о твоем собственном имени, которым называют тебя на родине! Я запомнил его: всего два коротеньких словечка! Тот, кто носит такое куцее имя, не может быть известным человеком, а тем более ученым. А послушай только мое! Я — Хаджи Али бен Хаджи Исхак аль-Фарези ибн Хаджи Отайба Абуласкар бен Хаджи Марван Омар аль-Сандези Хафиз Якуб Абдулла аль-Санджаки!