Елена Морозова - Калиостро

• Название: Калиостро
• Автор: Елена Морозова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03449-5

Масон, пророк и вызыватель духов, этот сицилиец, чье настоящее имя Джузеппе Бальзамо, обладал поистине неистощимой изобретательностью и незаурядными гипнотическими способностями, позволившими ему заморочить голову едва ли не всей просвещенной Европе. Но, уверовав в свою звезду, Калиостро не заметил, как стал разменной монетой в политических играх сильных мира сего, напуганных французской революцией. Пышный шлейф слухов, сопровождавший каждый шаг Калиостро, уже при жизни превратил его в личность загадочную, ставшую неистощимым источником вдохновения для писателей, поэтов, мистиков и оккультистов. В настоящей книге, основанной на обширном документальном материале, Бальзамо-Калиостро представлен человеком своего времени, не только талантливо эксплуатировавшим извечные человеческие страсти, но и сумевшим уловить духовные искания своих современников. А верить или не верить в бессмертие божественного чародея Калиостро — дело самого читателя…

---

После раскаяния Калиостро заседания суда на время прекратились; когда же они возобновились, магистр заявил: «Все, кто почитает Господа и понтифика, имеют благословение Господа; я всегда почитал и Господа нашего, и понтифика, а потому все, что я делал, я делал с благословения Бога, наградившего меня и силами, и умом. Он дал мне силы бороться с моими врагами, коими являются адские демоны, ибо иных врагов у меня нет. Если я заблуждаюсь, святой Отец покарает меня, а если я прав, он меня вознаградит. Но я уверен, что если признание мое ему вручат сегодня, уже завтра я буду свободен».

Вместо ответа судьи спросили, чем он докажет, что действовал по велению Господа? Калиостро объяснил: «Церковь выбирает пастырей своих, дабы те проповедовали истинную веру, а я всегда слушал советы этих пастырей. Пастыри, наставлявшие меня, — это NN и NN; они мне сказали, что система Египетского масонства имеет божественное происхождение и должна существовать под покровительством его святейшества папы. Впрочем, ранее я уже об этом говорил».

Больше магистр своего мнения не менял и, как только предоставлялась возможность, принимался убеждать судей, что египетское масонство явилось плодом его раздумий в лоне истинной веры. Он напомнил, что в письме папе, приложенном им к «Ритуалу», он подчеркнул, что египетские масоны признавали существование различных религий, а потому он никогда не выступал против веры той страны, куда приезжал, и в масоны египетские принимал без различия вероисповедания. В возрождение же физическое, о котором он писал, никогда не верил, особенно после того, как вышеуказанные пастыри ему разъяснили и указали на заблуждение его. Такие речи привели судей к убеждению, что истинным католиком Калиостро никогда не был, ибо за 27 лет он «ни разу не совершил ни единого обряда, не соблюдал ни праздники, ни посты, не принял евхаристии и не приблизился к храму». Более того, он готов был принять любую веру и даже прослыть атеистом, лишь бы это было ему выгодно. Словом, поклонялся мамоне, а не Господу.

Когда безнадежное для обвиняемого дело обросло достаточным количеством бумаг, заполненных показаниями как свидетелей, так и подсудимого, судьи постановили: хотя еретик Калиостро и раскаялся, есть основания полагать, что свое еретическое учение он по-прежнему считает правильным, а потому еретик Калиостро является лицом вредным для общества и заслуживает смерти. Однако 7 апреля 1791 года папа Пий VI заменил казнь на пожизненное заключение. На коленях и с непокрытой головой Калиостро выслушал приговор: «Джузеппе Бальзамо, виновный, по его собственному признанию, в многочисленных преступлениях, приговорен к наказанию, коего заслуживают еретики, ересиархи, сектанты и колдуны, внушающие суеверия, а также наказанию, установленному Климентом XII и Бенедиктом XIV для распространителей масонского учения во владениях Святого престола. Но специальным постановлением смертная казнь заменяется ему пожизненным заключением без возможности помилования. Означенный Калиостро будет помещен в крепость, где его будут стеречь денно и нощно. Но прежде чем двери камеры за ним захлопнутся, сей еретик отречется от своих заблуждений и на него, как заведено, будет наложено покаяние.

Книга под названием “Египетское масонство” осуждается как нечестивая, еретическая и подрывающая устои христианской религии, а потому будет сожжена вместе со всеми предметами, потребными для проведения ритуалов египетской масонской секты.

Новым ордонансом апостолическим подтверждаем запрещение секты египетской, а также секты той, членов которой в просторечии именуют иллюминатами. И будут оные иллюминаты, равно как и те, кто пожелает в эту секту вступить или станет оказывать ей поддержку, подвергнуты наказанию, коему подвергают еретиков».

4 мая (возможно, 4 июня) 1791 года на площади возле замка Святого Ангела палач в присутствии ликующей толпы сжег конфискованные у Калиостро бумаги, инструменты и различные предметы магического назначения.

Отречься от ереси Калиостро предстояло на паперти церкви Санта-Мария-сопра-Минерва, прямо напротив мраморного слона, на спине у которого высился увенчанный крестом египетский обелиск, словно символ единения креста и египетских мистерий. Калиостро тоже пытался соединить христианство и египетские учения, но у него, в отличие от Сикста V, по повелению коего Бернини водрузил обелиск на спину слона, ничего не получилось. 20 апреля (возможно, 20 июня) 1791 года Калиостро в закрытой карете и под конвоем из четырех солдат во главе с лейтенантом Гриллоном отправили в неприступную крепость Сан-Лео. О прощании с Лоренцей речи не шло; магистр так и не узнал, что супруга его стала «добровольной» узницей монастыря Святой Аполлонии, где и скончалась — в 1794 году или немногим ранее.

Кардинал Дория, папский легат в герцогстве Урбино, сначала растерялся, когда узнал, какого узника доставят в расположенную на подведомственной ему территории крепость Сан-Лео. Наслышанный о Калиостро и его похождениях, зная из газет о деле об ожерелье, он пришел к выводу, что магистр — величайший мошенник. Однако когда он ознакомился с «Жизнеописанием» Барбери и материалами процесса, в душе его поселилась тревога: оказывается, этот Калиостро, которого он считал всего лишь шарлатаном, — опаснейший преступник, подстрекатель, мятежник и заговорщик, под началом которого находятся не менее миллиона сторонников. И вдобавок еретик, не ведающий страха перед карающей дланью Господа. С одной стороны, отвечать за такого узника чрезвычайно хлопотно, а с другой — весьма почетно, особенно когда сам папа требует еженедельных отчетов о поведении заключенного.

Как сделать, чтобы маг и чародей не сбежал — не улетел, как демон, или не был освобожден многотысячной армией сторонников? По словам Макиавелли, крепость Сан-Лео (возведенная во второй половине XV века Франческо ди Джорджио Мартини для тогдашнего владельца городка — урбинского герцога Федерико да Монтефельтро) являлась образцовым ренессансным фортификационным сооружением. Но с тех пор прошло много лет; в XVI столетии городок Сан-Лео вместе с крепостью перешел к семейству делла Ровере, а еще через сто лет оказался в руках пап, превративших высившуюся на 600-метровом утесе Фельтро крепость в тюрьму. К тому времени, когда Калиостро предстояло стать одним из — теперь уже девяти — узников крепости, стены и камеры фортификации изрядно обветшали, а гарнизон — по причине недостаточного денежного содержания — состоял всего из двадцати двух солдат и сторожей и руководившего ими коменданта Семпронио Семпрони. В силу почтенного возраста честный служака-комендант, проживавший в соседнем Урбино, не выносил ледяного холода, царившего в крепостных стенах в зимние месяцы, и отправлялся домой, оставляя вместо себя лейтенанта Пьетро Гандини, честолюбивого и состоятельного молодого человека, с удовольствием отменявшего приказы коменданта и распоряжавшегося крепостью по своему усмотрению.

Первые тревоги не заставили себя ждать. На подступах к крепости, в Веруккио, дорога, проходимая для карет, кончалась: бегущую по усеянному валунами ущелью бурную речку Мареккью пересекали либо спешившись, либо верхом. Для заключенного избрали последний способ.

27 апреля (июня или июля), после нескольких дней пути, в 12 часов пополудни Калиостро через единственные ворота въехал в деревушку Сан-Лео; конвой проследовал на площадь, где когда-то под вязом проповедовал святой Франциск, а в маленькой харчевне останавливался Данте. На площади конвой и узника встретил временно замешавший коменданта (несмотря на теплое время) лейтенант Гандини. Согласно приказу Калиостро следовало поместить в камеру-колодец (Pozzetto), однако лейтенант велел препроводить нового заключенного в камеру под названием Сокровищница (Tesoro). Располагавшаяся под крышей башни, название свое она получила при герцогах Урбино, хранивших в ней свои сокровища. Темное, с единственным, под самым потолком, окошком, забранным четырьмя рядами толстой решетки, и сырое, с черными от плесени стенами, помещение более напоминало карцер, чем обычную камеру. Или скорее гробницу, как написала в своем отчете комиссия, посетившая тюрьму в Сан-Лео в 1705 году. Словом, никаких соображений гуманности. Потом, объясняя коменданту свое неповиновение, Гандини утверждал, что поместил Калиостро в Сокровищницу только из-за высоко расположенного окошка, откуда нельзя увидеть ничего, кроме клочка неба, и невозможно переговариваться с часовыми.

Остается невыясненным вопрос: как вошел в крепость Калиостро — через ворота или все же его подняли наверх в корзине, как изображено на гравюре того времени? Ибо, несмотря на подпись под ней: «Калиостро, которого поднимают в крепость Монтефельтро», многие биографы полагают, что эта картинка является плодом фантазии тогдашних рисовальщиков.