Джуди Гилл - Испытание чувств

• Название: Испытание чувств
• Автор: Джуди Гилл
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-802-2

Как нужна в жизни всем людям любовь!

Некоторые ищут ее многие годы, не замечая, что она совсем рядом.

Так случилось и с героями романа　— Мэгги Эйдер и Джоном Мартином, уже, казалось бы, потерявшими надежду на любовь и семейное счастье…

---

— Да, это хорошая идея. Спасибо!

3

Мэгги было не по себе от того, что Джон следовал за ней, пока они шли на кухню. Она думала: интересно, его взгляд гуляет по моей спине или же соскользнул вниз, по черным леггинсам, обтягивающим икры и бедра. Заметил ли он, что бедра у нее чуть широковаты? Не думает ли он, что она с ним заигрывает? Мэгги знала, что, сдерживая покачивание бедер, она делает их движение излишне подчеркнутым, но не могла с собой справиться. С удивлением и смущением она физически ощущала какую-то тревогу в своем теле. Давным-давно она в последний раз испытывала подобные ощущения и сейчас вовсе не была уверена, что это ей нравится.

К счастью, путь был недолгим.

Джон с любопытством оглядывался по сторонам, пока они проходили жилые комнаты. Они понравились ему, даже несмотря на то, что везде лежали неубранные книги и игрушки. Массивная мягкая мебель; на коричневом полу выцветший ковер — самый обыкновенный; лампы, создающие уют, развешанные так, чтобы удобнее было читать. Продолжая идти в глубь дома, она захлопнула приоткрытую дверь в комнату, но он успел заметить прозрачную розовую ночную рубашку на спинке кресла, бюстгальтер на туалетном столике и джинсы, из которых торчали трусики, на полу, в одном шаге от двери. Так. Убирать за собой вещи не входило в ее привычки. Как ни странно, это заставило его улыбнуться.

Желтый стол и стулья на кухне, изготовленные, наверное, еще в пятидесятые, выглядели так, как будто собирались ускользнуть через дверь заднего крыльца, но Джон не обратил на это внимания. Он только почувствовал аромат свежеиспеченного пирога из яблок. Джон с удовольствием втянул этот запах и собрался было сесть на один из стульев, но Мэгги отправила его прямо к двери черного хода, как будто он был мухой, залетевшей в дверь.

Ему нравилось находиться в ее кухне, пусть даже здесь не было идеального порядка, а мебель была старой. Запах яблок и корицы заставил его сглотнуть слюну. Джон стал рассматривать большой кувшин с пестрыми полевыми цветами, стоявший посреди стола. Синие занавески на окнах напомнили ему о тех, которые сшила мать для его спальни незадолго перед тем, как он пошел в школу. Они провисели тогда около недели, припомнилось ему, до тех пор, пока Джек, его приемный отец, не сорвал их во время очередного приступа ярости. Чем был вызван именно этот приступ, Джон не помнил — слишком много было этих приступов, слишком много несчастий они приносили. И слишком редко в его воспоминаниях мать была счастлива.

Мэгги провела его через дверь черного хода, и он увидел в глубине сада столик, установленный на зацементированной площадке.

— Пожалуйста, садитесь, располагайтесь как вам удобно. Как только кофе будет готов, я его принесу.

Джон неохотно повиновался. Он недоумевал — неужели Мэгги из тех женщин, что рукодельничают и пекут пироги? Неужели она собирает полевые цветы и ставит их на стол? Он не мог вспомнить — собирала ли хоть раз цветы мать, даже если для этого было время…

С легким вздохом нетерпения он оторвал взгляд от заднего двора, неожиданно оказавшегося очень просторным. Когда он подъезжал, ему показалось, что дом стоит на маленьком островке, со всех сторон плотно окруженном фермами. Сейчас Джон видел, что тут не только не было никакого намека на фермы, но задний двор раскинулся на площади по меньшей мере в акр и был обнесен деревянной изгородью. Часть этой площади была отведена под огород, а в дальнем углу цыплята носились вокруг петуха, стоявшего в боевой позиции на насесте и готовящегося защитить свой кудахтающий гарем. На оставшейся части росли фруктовые деревья и какие-то кустарники, которые Джон определил как ягодные.

Три белых кролика с подвижными ушами щипали траву, росшую вдоль проволочной изгороди вокруг овощных грядок, всем своим видом показывая, что им очень хочется туда попасть. Их носы подергивались, когда они прижимались к изгороди. Джон представил себе, какой клич восторга издала бы Энди, если бы увидела их. Она бы стремглав бросилась к ним, восхищенная и целеустремленная, и наверняка заставила бы их прыснуть в разные стороны.

Легкий ветерок прошелестел по листьям фасоли на жердях, моркови на грядках. Джон почувствовал запах помидоров. Цветы, названия которых он не помнил, но которые сразу узнал, потому что они росли у него на заднем дворе, оплетали решетку на высоте трех метров, их похожие на раструбы соцветия раскачивались, как маленькие танцовщицы в разноцветных платьях. Когда он сделал несколько шагов вперед по направлению к столику, шелест листьев заставил его поднять глаза. Крупные золотистые яблоки с розовеющими боками облепляли ветки. Их аромат наполнял воздух, смешиваясь с запахом кофе, доносившимся из кухни. Он обернулся, услышав ржание. Гнедая лошадь вытянула шею над изгородью, ее темная грива была сброшена вперед, на морду, она взмахивала черным хвостом, отгоняя мух. Лошадь, по-видимому, была убеждена, что трава в саду гораздо вкуснее, чем у нее под ногами. В лучах солнца ее шерсть казалась почти такой же красной, как волосы Мэгги. Вдалеке, рядом с белым зданием под красной крышей — конюшней, паслась изящная серая кобыла.

Трогательно… умиротворяюще… уютно. Все здесь, что окружало Мэгги, все нравилось ему — от обветшавшего дома до цыплят, кроликов и огорода, не говоря уж о заросших, но живописных клумбах и лошадях неподалеку. Непроизвольно вырвавшийся вздох вернул его к жизни, но не принес облегчения — он чувствовал себя одиноким и потерянным. Он завидовал Мэгги — ей удалось создать этот удивительный мирок при том, что она явно имела небольшой доход.

Даже странно, что вид старого дома так подействовал на него. Джон сейчас жил в подлинном викторианском здании, однако оно не стало домом ни для него, ни для его дочери. Возможно, это было одной из причин агрессивности Энди в последнее время. С другой стороны, место, где они жили в Гамильтоне, тоже не было для него настоящим домом — во всяком случае, с тех пор, как умерла Лаура.

Жизнерадостная миссис Виздом, экономка, жившая в их семье, всегда старалась изо всех сил в том доме, и так же она старалась и здесь, не раздумывая совершив переезд вместе с ними. Однако все было не совсем так. Конечно, не так. Ничего уже не будет так, как это было, когда была жива Лаура. Ему казалось, что это чувство будет преследовать его до конца дней. Он всегда думал, что примирится с этим, но сейчас внезапно охватившее его желание снова иметь настоящий дом было столь сильным, что у него заныло сердце. В горле пересохло, внутри все сжалось от ощущения, которому он не мог подобрать название. Это удушающее чувство еще сильнее сдавило грудь, когда он услышал звуки сельской жизни, уловил ее запахи, взглянул на ее спокойное течение.

Жить в доме с Мэгги Эдейр.

Что? Джон обернулся и стал вглядываться в ее окна, как будто она могла как-то оттуда внушить ему эту мысль. Она, конечно, этого не делала, но откуда же тогда, черт возьми, эта мысль взялась? Он мысленно стер свои размышления, уничтожил чувства, эти размышления вызвавшие; он был раздражен, смущен, обозлен на себя и, что было несправедливо, на нее. Он даже толком не знает эту женщину. Хорошо, пусть она сексуально привлекает его, но так привлекали его женщины и раньше, и будут привлекать в дальнейшем. Что касается остального, он не был готов к более серьезным отношениям. Во всяком случае, сейчас. А может быть, не будет готов никогда. Может быть, человек способен на любовь только раз в жизни. Но ему было нужно…

Стоп! — скомандовал он самому себе. То, что тебе нужно, это хороший кусок… Он покачал головой и сжал зубы. То, что ему нужно, он не сможет найти в Мейплс, Новая Шотландия. В этом крошечном городке даже самая осторожная любовная связь не могла бы пройти незамеченной, а у него была дочь, о которой надо заботиться, не говоря уж о профессиональной репутации. Все это значило, что, как бы ни привлекала его Мэгги Эдейр, ему придется удовлетворять свои физические потребности где-нибудь в другом месте.

Он прищурился, когда она вышла на порог — ее волосы как будто вспыхнули под солнечными лучами. Их прекрасный свет глубоко проник в его сердце и снова заставил звучать что-то в нем. Он постарался придать лицу непроницаемое выражение, но знал, что улыбается, глядя, как она плавно идет по неровной земле, с грацией, говорящей о близком родстве с окружающим миром. Она несла перед собой поднос без малейшего напряжения, несмотря на то, что на нем стояли сахарница, молочник, две коричневые керамические чашки и такие же тарелки с кусками яблочного пирога и тающим мороженым.

— Садитесь, — пригласила Мэгги, поставив поднос и отодвигая скамейки. Джон сел напротив и взял чашку, которую она подвинула к нему. Потом поднес чашку ко рту, торопясь занять его чем-нибудь, пока он не сболтнул какой-нибудь глупости. Кофе был слишком горячим, и он обжегся, но все равно сделал глоток, смакуя аромат. Она поставила перед ним тарелку, потом взяла вилку и приступила к еде. Он последовал ее примеру. Пирог был божественным, горячим, сладким, он был приправлен корицей и в нем были крупные сочные ломтики яблок. Крем таял во рту. Мороженое вместе с обжигающим кофе завершали волшебную картину.