Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том 2

• Название: Политическая биография Сталина. Том 2
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: ООО «Информационно-издательский центр «СОЮЗ»
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5-903-373-02-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Второй том «Политической биографии Сталина» выходит в свет через два года после издания первого тома и посвящен политической и государственной деятельности Сталина в 1924–1939 гг. Этот короткий по меркам истории период стал целой эпохой в жизни нашей страны и в жизни самого Сталина. Эпохой, сотканной из противоречивых событий, спрессованных в единое целое. На основе широкого круга источников и материалов автор детально рассматривает основные перипетии борьбы Сталина против своих политических противников — Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина и др. — и раскрывает истоки и причины того, почему именно Сталин оказался победителем в этой жесткой борьбе. В эпицентре внимания находятся такие фундаментальные события тех лет, как индустриализация и коллективизация, вошедшие в историю нашей страны как великий, но слишком крутой перелом в ее судьбах.

Большое внимание уделено теме сталинских репрессий 30-х годов, оставивших неизгладимый след в жизни целых поколений. Автор дает свое объяснение этим репрессиям, освещает наиболее значимые судебные процессы той поры, отвечает на злободневный до сих пор вопрос: почему подсудимые давали признательные показания. В томе освещаются начало и финал «ежовщины» как одной из самых мрачных страниц советской истории. Должное внимание уделено и вопросу о том, в силу каких причин в конце 30-х годов Сталин положил конец масштабным репрессиям и взял курс на консолидацию в обществе. Хотя издавна бытует афоризм, что только у великих людей бывают великие пороки, с его помощью нельзя ни объяснить, ни тем более обелить перед историей и будущим репрессии 30-х годов. Неубедительны и доводы тех, кто находит в истории других стран нечто подобное, полагая, будто исторические аналогии способны быть и историческими индульгенциями. То, что было, нельзя вычеркнуть из летописи истории. Она фиксирует все — и хорошее, и плохое. Важно, однако, чтобы одно не заслоняло другое, поскольку при таком подходе утрачивается истина и панорама исторических событий предстает в искаженном свете.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

В данном контексте едва ли можно оспорить вывод, содержащийся в биографии Сталина, написанной Р. Такером: «Эта стратегия увенчалась успехом, но не без борьбы в партии. Рассматриваемый период был долгим и одним из самых трудных в карьере Сталина. Ему приходилось неоднократно идти на попятный, когда в партии начинались колебания по вопросу о том, стоит ли мериться силами с зажиточными слоями крестьянства, в том числе с середняками, игравшими жизненно важную роль в народном хозяйстве, и с кулаками. Умеренные во главе с Бухариным, Рыковым и Томским вели упорную закулисную борьбу, а также (по мере возможности) борьбу в партийной печати за то, чтобы помешать движению политического маятника в крайнее, требуемое Сталиным, положение»[343].

Здесь уместно сделать одно общее замечание относительно процесса эволюции сталинской политики и его мышления как главного руководителя Советского Союза. Направление этой эволюции — все более явный переход от методов убеждения к методам принуждения. И чем большей становилась власть генсека, тем более заметным становился примат методов принуждения над методами убеждения. Хотя на словах Сталин по-прежнему выступал в тоге ревнителя соблюдения демократических норм партийной жизни и развертывания широкой инициативы масс. Возникает вопрос: была ли такая эволюция случайной? Отражала ли она, так сказать, личные антипатии генсека к демократическим методам и его уже хорошо известную склонность к авторитарному стилю руководства? Иными словами, определялась ли она в первую очередь и главным образом личными качествами Сталина как политика?

Ответ на эти вопросы не так прост, как может казаться на первый взгляд. Есть веские основания для вывода, что личные качества Сталина, конечно, сыграли важную, а отнюдь не второстепенную роль в такой эволюции. Однако объяснять все только и главным образом личными качествами генсека — значит серьезно упрощать дело. Избранный Сталиным курс на создание мобилизационной экономики и форсированное развитие страны с железной закономерностью диктовал необходимость перехода именно к таким методам. Иными, а именно демократическими методами, осуществить этот стратегический курс на практике было невозможно. Данное утверждение ни в коей мере не означает, что речь идет об априорном оправдании методов Сталина и выдаче ему своего рода политической индульгенции. Суть не в этом, а в том, что цели, поставленные им, в значительной степени предопределяли и методы их достижения. Конечно, отсюда не вытекает вывод, будто верна истина, что цель оправдывает средства. Цель не оправдывает средства, а лишь определяет их выбор. И если именно под этим углом зрения, в такой плоскости расценивать действия Сталина, то они не представляют собой какого-то уникального явления. В истории, да и в современной политической жизни, мы на каждом шагу сталкиваемся с подобными явлениями.

Вообще тема соотношения цели и средств ее достижения не только окрашена в политические тона, но и носит прежде всего философский характер. Злободневной она стала не со времен сталинского правления, а была таковой извечно. По крайней мере с тех пор, как появилась такая сфера человеческого бытия, как политика. История жизни Сталина и его деятельности лишь привнесла в эту проблему свои особенности и некоторые черты личности этого действующего лица политической сцены.

Но я несколько отвлекся в сторону от главной нити нашего изложения. Хотя, на мой взгляд, проблема заслуживает такого отклонения. Ибо в дальнейшем мы еще не раз будем сталкиваться с вопросом, — что в конечном счете мотивировало те или иные действия Сталина как политика и государственного руководителя? И какого-то однозначного или шаблонного ответа на него нет — в каждом конкретном случае роль играли определенные причины и политические соображения и расчеты (или просчеты). Политическая философия Сталина безусловно накладывала на его деятельность во всех сферах свою неизгладимую печать. И эта печать во многих случаях носила зловещий оттенок. Вместе с тем сама политическая философия Сталина была не только выражением и отражением его личных качеств как политика. Она была и выражением и отражением фундаментальных черт эпохи, в которую развертывалась его политическая деятельность. Данная констатация, разумеется, не должна истолковываться как попытка оправдать или преуменьшить масштабы целой череды ошибок, политических просчетов, масштабных репрессий или откровенно жестоких акций, связанных с именем Сталина

То, что эта проблема затронута в данном разделе, исторически вполне правомерно, поскольку в связи с борьбой по вопросам дальнейшего развития села во всей своей наглядности раскрылись многие фундаментальные черты Сталина как политика. Конечно, это был все тот же Сталин, что и прежде, но он никогда не оставался одним и тем же. На всем протяжении своей деятельности Сталин, оставаясь в принципе всегда самим собой, никогда не был одинаков, равен во всем самому себе. Каждый крутой поворот событий раскрывал в нем новые черты и качества. По крайней мере, с точки зрения стратегии и тактики реализации задуманных им целей.

Прежде чем перейти непосредственно к освещению истории противостояния Сталина и блока правых во главе с Бухариным, Рыковым и Томским, есть, очевидно, веский резон если не дать политический портрет этих трех незаурядных фигур большевистского руководства (что явно выходит за рамки моей темы), то хотя бы оттенить некоторые их качества как политических деятелей. Это важно, чтобы понять, что генсеку приходилось вести борьбу с фигурами крупного масштаба, а не с политической шантрапой. Едва ли стоит вести полемику с теми, кто, начиная с периода перестройки, когда стали кардинально пересматриваться прежние исторические и идеологические оценки, при освещении сталинского периода правления допускал явные перекосы в оценке указанных выше деятелей. Они не нуждаются в такой переоценке уже по той причине, что играли важную роль в истории большевистской партии и в начальный период советского государства. Однако все познается в сравнении: в сопоставлении со Сталиным они оказались фигурами гораздо менее масштабными и их место в истории не стоит преувеличивать.

Для характеристики этих фигур можно воспользоваться свидетельствами В. Молотова, поскольку он, что называется, знал этих людей как облупленных, проработав бок о бок с ними длительное время. Конечно, к оценкам Молотова следует подходить критически, принимая во внимание его общие политические и идеологические позиции и тот факт, что он являлся одним из тех, кто наряду со Сталиным, не только убрал их с политической арены, но из жизни вообще. Видимо, стоит привести его высказывания, дающие их общую характеристику и в этой своей части не противоречащие общеизвестным историческим фактам.

О Бухарине Молотов говорил: «Близкие отношения у Ленина были с Бухариным — в последние годы. Нет, пожалуй, в первые годы ближе были. Он часто и запросто был на квартире у Ленина в Горках, обедал в семье. Наиболее квалифицированный теоретически, выше Зиновьева, тот больше оратор-журналист, а этот — теоретик. Но оба с гонором были. Бухарин очень самоуверенно себя вел, хотя был крайне неустойчивым политически. Ленин назвал его «любимцем всей партии», но тут же сказал, что «его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским». Вот вам и любимец! Да и до этого Ленин его бил нещадно. А так Бухарин — добродушный, приятный человек.

Ленин хорошо относился к Бухарину, но не мог, конечно, никак быть с ним в близкой дружбе, поскольку Бухарин был для него ясен в философском и в политическом отношении. Бухарина Ленин ценил… О Бухарине сказал, что это великий путаник И это видел не только Ленин, но и многие другие. Чувствуется, что Ленин его жалеет, но не может ничего ему уступить в идейной области»[344].

И далее: «Бухарин — ученый, литератор, по любым вопросам он выступал с большей или меньшей уверенностью, был авторитет, нельзя отрицать. Обращение ЦК партии после смерти Ленина действительно хорошо написано — Бухарин писал.

…Он был наиболее подготовлен в теоретическом отношении, но вот идеологически тянул не туда. Со всем этим приходилось считаться.

— А как человек какой он был?

— Очень хороший, очень мягкий. Порядочный, безусловно. Идейный.

— Достоин уважения?

— Достоин. Как человек — да. Но был опасный в политике»[345].

И еще «…Бухарин наиболее подготовленный. Длительная борьба шла. На страницах прессы, прямо на глазах у всех. Бухарин был с нами до XVI съезда. Втроем — Бухарин, Сталин и я — все время вместе писали документы. Он был главный писатель.

Сталин Бухарина называл «Бухарчик», когда были хорошие отношения.