Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том 2

• Название: Политическая биография Сталина. Том 2
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: ООО «Информационно-издательский центр «СОЮЗ»
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5-903-373-02-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Второй том «Политической биографии Сталина» выходит в свет через два года после издания первого тома и посвящен политической и государственной деятельности Сталина в 1924–1939 гг. Этот короткий по меркам истории период стал целой эпохой в жизни нашей страны и в жизни самого Сталина. Эпохой, сотканной из противоречивых событий, спрессованных в единое целое. На основе широкого круга источников и материалов автор детально рассматривает основные перипетии борьбы Сталина против своих политических противников — Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина и др. — и раскрывает истоки и причины того, почему именно Сталин оказался победителем в этой жесткой борьбе. В эпицентре внимания находятся такие фундаментальные события тех лет, как индустриализация и коллективизация, вошедшие в историю нашей страны как великий, но слишком крутой перелом в ее судьбах.

Большое внимание уделено теме сталинских репрессий 30-х годов, оставивших неизгладимый след в жизни целых поколений. Автор дает свое объяснение этим репрессиям, освещает наиболее значимые судебные процессы той поры, отвечает на злободневный до сих пор вопрос: почему подсудимые давали признательные показания. В томе освещаются начало и финал «ежовщины» как одной из самых мрачных страниц советской истории. Должное внимание уделено и вопросу о том, в силу каких причин в конце 30-х годов Сталин положил конец масштабным репрессиям и взял курс на консолидацию в обществе. Хотя издавна бытует афоризм, что только у великих людей бывают великие пороки, с его помощью нельзя ни объяснить, ни тем более обелить перед историей и будущим репрессии 30-х годов. Неубедительны и доводы тех, кто находит в истории других стран нечто подобное, полагая, будто исторические аналогии способны быть и историческими индульгенциями. То, что было, нельзя вычеркнуть из летописи истории. Она фиксирует все — и хорошее, и плохое. Важно, однако, чтобы одно не заслоняло другое, поскольку при таком подходе утрачивается истина и панорама исторических событий предстает в искаженном свете.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Разумеется, не следует думать, будто Сталин, выдвигая свою теорию обострения классовой борьбы, мог так далеко заглянуть в будущее и предвидеть столь своеобразный разворот событий. Его теория имела прежде всего прикладной характер, опираясь на которую он мог бы обосновать свою политическую линию в период борьбы с правыми. Однако сейчас, по прошествии многих десятков лет, бросая ретроспективный взгляд на ход и итоги общественного развития в СССР, можно сказать, что его теория содержала в себе и элементы долгосрочного прогноза. Констатировать это — отнюдь не значит приписывать ему какой-то необычный и уникальный дар исторического предвидения. Но то, что он умел смотреть вперед и мыслить категориями не только текущего времени — это, по мнению многих его биографов, — объективный факт.

Конечно, в более поздний период своего правления Сталин, как политик-реалист, не мог не задумываться над глобальными судьбами нового общественного строя в СССР. Об этом речь пойдет в дальнейшем. Здесь же мне хочется оттенить одну мысль — проблема классовой борьбы в социалистическом обществе выступала в качестве важного органического элемента, под непосредственным воздействием которого формировалась вся его политическая философия.

Но я несколько отвлекся от основной нити нашего изложения. Замечу, что кроме перечисленных выше коренных разногласий между Сталиным и группировкой правых, существовали и многие другие, часто диаметрально противоположные точки зрения на фундаментальные вопросы созидания нового общественного уклада. Но все они прямо или косвенно связаны с главными проблемами, обозначенными выше. В частности, одним из ключевых, если не самым центральным вопросом, был вопрос об отношении к кулаку. Вообще этот вопрос на многие годы стал оселком, на котором проверялась Сталиным верность генеральной линии партии. Особенно в период, рассматриваемый в данной главе. В 1925 году, когда генсек вместе с Бухариным составляли ядро руководства Политбюро, Сталин довольно мягко подверг критике знаменитый лозунг Бухарина «обогащайтесь», обращенный к деревне (имелись в виду прежде всего зажиточные слои сельского населения). Мягкость критики данного лозунга со стороны генсека диктовалась чисто конъюнктурными соображениями, поскольку тогда в эпицентре политической схватки стояли вопросы борьбы с троцкистско-зиновьевской оппозицией.

По прошествии всего двух-трех лет его подход к лозунгу Бухарина приобрел совершенно иной характер. Этот лозунг был подвергнут Сталиным испепеляющей критике как самое яркое выражение классовой позиции правого блока, обвинявшегося в поддержке кулацких элементов. Воспользовавшись в качестве предлога письмом Фрумкина (работавшего тогда заместителем наркома финансов), в концентрированном виде содержавшим главные положения экономической программы правого блока, Сталин буквально по косточкам разобрал все тезисы платформы правых. Нанося удар по Фрумкину, генсек, конечно, целил в Бухарина и других лидеров правых. В частности, по вопросу об отношении к кулаку генсек отмечал: «Фрумкин говорит, что «мы не должны мешать производству кулацких хозяйств». Что это значит? Это значит не мешать кулаку развивать своё эксплуататорское хозяйство. Но что значит не мешать кулаку развивать своё эксплуататорское хозяйство? Это значит развязать капитализм в деревне, дать ему волю, дать ему свободу. Получается старый лозунг французских либералов: «лессе фер, лессе пассе», т. е. не мешайте буржуазии делать своё дело, не мешайте буржуазии двигаться свободно.

Этот лозунг выставляли старые французские либералы во время французской буржуазной революции, во время борьбы с феодальной властью, которая стесняла буржуазию и не давала ей развиваться. Выходит, что мы должны теперь перейти от социалистического лозунга — «всё возрастающее ограничение капиталистических элементов» (см. тезисы о контрольных цифрах) к буржуазно-либеральному лозунгу — не стеснять развития капитализма в деревне. Что же, неужели мы думаем превратиться из большевиков в буржуазных либералов?»[336], — патетически вопрошал Сталин.

В дальнейшем в ходе развертывания противостояния с правыми Сталин идейно-политическим и практическим разногласиям с лидерами блока попытался придать характер столкновения диаметрально противоположных политических линий, взаимно исключавших друг друга. В такой постановке, конечно, содержалось определенное зерно истины, но надо прямо сказать, что многие политические ярлыки навешивались правым незаслуженно. Это уже диктовалось самой логикой разгоравшейся борьбы, где, по мысли Сталина, все средства были приемлемы, коль в конечном счете речь шла о губительном с его точки зрения общем политическом курсе. В этом контексте генсек особенно часто подвергал осмеянию формулу Бухарина «о врастании кулака в социализм». По своему реальному смыслу тезис Бухарина означал, что в условиях проведения социалистических преобразований кулацкие хозяйства так или иначе вынуждены будут трансформироваться, будут испытывать на себе мощное и всестороннее воздействие социалистических отношений, утверждавшихся в общественном укладе жизни, и уже в силу этого и ряда других обстоятельств подвергнутся коренной трансформации. С точки зрения логики экономических и социальных процессов такая перспектива была отнюдь не утопичной и не несла в себе элементов заведомой капитуляции перед кулацкими элементами. Конечно, — и это вопрос первостепенной важности — Бухариным фактически игнорировался фактор времени. А он, этот фактор, в условиях враждебного международного окружения и возможности военного нападения на СССР, имел исключительное значение, игнорирование которого способно было повлечь непредсказуемые последствия. Так что развенчание генсеком теории Бухарина имело под собой объективную основу. Вместе с тем нельзя не отметить, что Сталин сознательно и целенаправленно использовал эту фразу Бухарина прежде всего для его политической дискредитации, изображая последнего защитником интересов кулацкого слоя. Едва ли есть необходимость подчеркивать, что подобный вид политической полемики никак не укладывался в рамки партийной дискуссии.

Возвращаясь к нашему непосредственному сюжету, полагаю, что есть все основания утверждать — целый набор причин, и прежде всего социально-классовых, стал побудительным мотивом пересмотра главных принципов НЭПа. Судьба новой экономической политики в том ее виде, в каком она проводилась в Советском Союзе, начиная с 1921 года и вплоть до 1928 года, фактически была предрешена. Вокруг этих вопросов и развернулась борьба сталинской группировки с представителями так называемого правого уклона в партии. Как мог убедиться читатель, речь шла о проблемах не только власти, но — что гораздо важнее — о проблемах выбора магистрального пути дальнейшего развития государства не только в экономическом плане, но и в более широком — историческом плане.

2. Как Сталин готовил удар против правых

Катализатором борьбы Сталина и его сторонников против правой оппозиции в лице прежде всего Бухарина и Рыкова стал кризис хлебозаготовок в конце 1927 года. Нельзя сказать, что этот кризис был первой ласточкой, предвещавшей наступление подобного рода кризисов с такой же закономерностью, как смена времен года. Подобного рода кризис был и зимой 1925–26 гг., из-за чего пришлось несколько сократить масштабы развертывания промышленного строительства. В 1926 году сельское хозяйство дало заметный прирост хлебной продукции, перекрыв плановый недобор предыдущего года и обеспечив возможность действительно высоких темпов развития индустрии. Уже в 1927 году объем промышленного производства превысил довоенный уровень на 23,7 процента.

Сбои в поступлении зерновых на рынок и связанный с этим быстрый рост цен на хлеб обнаружились в ходе заготовительной кампании 1927 года. Бедняцкие и маломощные середняцкие хозяйства к тому времени уже реализовали свой хлеб. Кулацкие же хозяйства, товарный потенциал которых был несравненно выше, чем у бедняцких и середняцких хозяйств, напротив, стали воздерживаться от продажи своих хлебных запасов. Государственные заготовки зерна к январю 1928 года оказались недовыполнены на 128 млн. пудов. Поскольку к тому времени снабжение городов хлебом и обеспечение экспортных операций было поставлено на рыночные основания, проблема хлебозаготовок оказалась связанной уже не только с размерами урожая, но прежде всего с тем, в какой мере удастся заинтересовать крестьян в быстрой продаже зерна. До 1924 года значительная часть хлеба поставлялась государству по налогу, а не через посредство чисто рыночных механизмов. Проблема усложнилась тем, что в связи с широко распространявшимися тогда слухами о неизбежности нападения на СССР товарные запасы были в значительной мере израсходованы. В этой ситуации основным продавцам товарного хлеба, которыми являлись крупные кулацкие хозяйства, было выгодно дождаться более высоких хлебных цен — продавать его немедленно, как того требовали интересы государства и создавшееся положение, было для них крайне невыгодно.