Александр Гогун - Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

• Название: Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944
• Автор: Александр Гогун
• Издательство: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН)
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-8243-1634-6

Безоглядное применение тактики выжженной земли, умышленное провоцирование репрессий оккупантов против мирных жителей, уничтожение своих же деревень, хаотичный сбор у населения «продналога», дополнявшийся повседневным разбоем, пьянством, развратом и насилием, братоубийственные внутренние конфликты, употребление допинга, оперативное использование оружия массового поражения и, наконец, людоедство — все это было не случайным следствием массового кровопролития и не являлось спонтанным «народным ответом» на жестокость нацистского господства, а стало закономерными проявлениями сталинской войны на уничтожение.

Памяти Анатолия Кентия

Автор выражает признательность историкам, без содействия которых эта работа не появилась бы на свет: Кириллу Александрову, Арндту Бауэркемперу, Карелю Беркхоффу, Рафалу Внуку, Александру Вовку, Владимиру Гинде, Давиду Голику, Ивану Дерейко, Ивану Капасю, Сергею Кокину, Хироаки Куромие, Бернарду Кьяри, Владимиру Лозицкому, Александру Лысенко, Гжегожу Мотыке, Богдану Мусиалю, Рольфу-Дитеру Мюллеру, Дитмару Нойтатцу, Ивану Патриляку, Татьяне Пастушенко, Сергею Полтораку, Георгию Смирнову, Тимоти Снайдеру, Ярославу Тинченко, Кристиану Унгвари, Анне Цехентер, Себастиану Штопперу.

Монография написана благодаря поддержке фонда Конрада Аденауэра, Центра исследования Холокоста и геноцида (Амстердам), фонда Герды Хенкель (Gerda Henkel Stiftung, Düsseldorf) и Гарвардского института украинистики (HURI)

---

Например, 4 сентября 1941 г. во время переговоров со Сталиным командующий Резервным фронтом Георгий Жуков рассказал, что даже не пленный, а перебежчик сообщил ценные разведданные. Сталин ответил: «Вы в военнопленных не очень верьте, спросите его с пристрастием (эвфемизм пыток. — А. Г.), а потом расстреляйте»[636].

6 ноября 1941 г. в ходе знаменитого выступления на заседании московского городского совета Иосиф Сталин открыто заявил: «Отныне наша задача, задача народов СССР, задача бойцов, командиров и политработников нашей армии и нашего флота будет состоять в том, чтобы истребить всех немцев до единого, пробравшихся на территорию нашей Родины в качестве ее оккупантов. Никакой пощады немецким оккупантам!»

На совещании с рядом партизанских командиров 30 августа 1942 г. эти установки «вождя» были повторены Пономаренко:

«Лучше всего их [немцев] использовать, как говорится, на том свете. Немцы должны дрожать от одного имени партизан… А [пленных] словаков и венгерцев тех, очевидно, следует использовать»[637].

Писатель Николай Шеремет, проведя четыре месяца в соединении А. Федорова, весной 1943 г. свидетельствовал, что партизаны действовали сообразно этим указаниям. Даже он рассматривал бывших врагов только как источник информации или потенциальных коллаборационистов: «В условиях партизанской борьбы нет возможности беречь пленных, вести уход за ними. Иногда ценного врага, которого бы на фронте сохранили и использовали, в партизанском отряде приходится расстрелять. Немцев партизаны до одного на месте уничтожают. Других национальностей часть убивают, а некоторых отпускают на волю, чтобы рассказал правду про партизан»[638]. В раз-веддонесении подпольщика АК о поведении ковпаковцев в Галиции летом 1943 г. речь идет об «избирательной пощаде»: «Немцев убивают. Установлено, однако, что девушек-немок отпускают, наказав им рассказать в Германии, что [партизаны] не борются с безоружными, так как они солдаты»[639]. УШПД безразлично относился к судьбе пленных немцев и их союзников. 15 августа 1943 г. Тимофей Строкач послал в Черниговское партизанское соединение им. Коцюбинского под командованием Николая Таранущенко радиограмму: «Вопрос с пленными решайте на месте, исходя из обстановки»[640]. До конца войны отношение партизан к немцам не изменилось. Иногда, если пленный был особенно значимым, его оставляли в живых, особенно если фронт был близок, а в остальных случаях уничтожали. В июне 1944 г. в бандеровском разведдонесении о соединении Шукаева у партизан отмечено то же поведение, о котором за год до этого писал Николай Шеремет:

«Немцев ненавидят прямо органично. Всех без разницы убивают. Мадьяров разоружают и отпускают домой»[641].

Весьма вероятно, что установки на убийства военнопленных и их реализация были вызваны желанием усилить брутализацию войны, увеличить влияние наиболее экстремистских сил в Рейхе, и, таким образом, снизить возможность компромисса между немцами и населением СССР, а также повысить лояльность красноармейцев.

Отношение коммунистов к пленным было одной из причин того, что немцы не хотели сдаваться в плен партизанам и дрались со смелостью отчаяния. Командир кавалерийского соединения Михаил Наумов описал показательный случай, произошедший в январе 1944 г. в Ровенской области: «Киевскому отряду на шоссе Березне — ст. Моквин удалось убить 22 жандармских офицеров и эвакуированных из Житомирской области комендантов… Бронебойщик выстрелил в машину почти в упор. Пуля пробила мотор, прошла в кузов, где находились офицеры и запасной бензобак. который, взорвавшись, обрызгал пламенем офицеров. Они выскакивали из машины под градом пуль, объятые пламенем. Но не растерялись. Один офицер прямо с машины долго стрелял из пулемета по партизанам, в то время, как вся одежда на нем горела. Так и сгорел с оружием в руках… Немцам все же удалось ранить 5 наших партизан»[642].

Проведение репрессий и расстрелы военнопленных нередко сопровождалось пытками — с целью устрашения остальных врагов, получения сведений при допросах, а также из-за обыкновенного садизма.

Одна из полевых комендатур доносила командованию тыловой зоны группы армий «Юг» о том, что 11 марта 1942 г. на украинско-русском пограничье в ходе упомянутого нападения на деревню Ивановка подчиненные первого секретаря черниговского обкома отрубали руки детям полицейских[643]. Можно было бы посчитать это выдумкой, если бы другие источники не сообщали о чем-то похожем. Жительница села Рудня Корюковского района Черниговской области Александра Шевченко рассказывала, что ее соседу партизаны федоровского соединения «повыкалывали глаза, страшно над ним издевались». Убитый был столяром, в начале периода оккупации сделавший для партизан отряда под командованием Балабая землянки. А потом немцы заставили его пойти в полицию, и за это его партизаны убили. Федоровцы, расстреляв в июле 1942 г. 12 человек в с. Рудня, «зубы [им] повыбивали. Сперва намучают, а потом убьют»[644]. По словам жителя села Рейментаровка того же района, действовавший в их местности командир партизанского отряда Борис Туник «был варваром. По разговорам — солили людей, шкуру отдерут — солят»[645]. О распространенности партизанских пыток писал Хрущеву литератор Николай Шеремет: «Полицейских, старост, бургомистров, которые сопротивляются, партизаны перед тем, как расстрелять, хорошо “проучат”. Особенно жестокостью отличились партизаны Федорова. Я был свидетелем, как полицаев били до крови, резали ножами, поджигали на голове волосы, привязывали за ноги и на аркане конем волочили по лесу, обваривали горячим чаем, резали половые органы»[646]. В дневнике Григория Балицкого, командира отряда им. Сталина Черниговско-Волынского соединения, можно найти подтверждение того, что и спустя несколько месяцев в этом отношении ничего не изменилось: «4 апреля 1943 г…Привели бургомистра (верного слугу немцев). Вечером его привели в штаб соединения, здесь его докончила партизанская рука. Били этого мерзавца кто чем мог, кроме этого поливали кипятком. Обед в штабе соединения. Пили водку, еще немного попало партизанской водки, которая имела крепость 96 градусов. Настроение после этого было исключительно хорошее. Поздно вечером в штабе соединения был организован небольшой концерт. Выступали партизаны с песнями и рассказами, были танцы. (…)

21 июля 1943 г… Немцев привели в расположение лагеря с тем, чтобы некоторые партизаны посмотрели на этих зверей. Сначала допросили всех… После всех разговоров я распределил немцев по ротам: там их били до смерти, а тогда закопали»[647].

Ветеран Каменец-Подольского соединения им. Михайлова Алексей Артамонов свидетельствовал о том, что партизаны сделали с бывшим немецким агентом, в свое время подставившим группу Артамонова под удар противника: «Ну, сразу, допрос, допросили как следует, так, по-партизански… Ну, после допроса, все, когда мы все узнали, мы… У нас было отхожее место, яма такая была, куда ходили по нужде, мы его туда связали — и кинули. Так он там двое суток в этом дерьме и погибал. Вот такая была концовка у него»[648].

Бывший партизан Винницкого соединения Василий Ермоленко описывал случай, когда во время боя с чехословацким подразделением в плен был захвачен 16-летний партизан. Через некоторое время он вернулся, принеся записку, объявляющую о намерении чехословаков перейти на сторону красных: «Командиром [нашего] отряда был Манюков (офицер-окруженец), ну и отдал [он этого молодого партизана] в контрразведку. А через день его расстрелял собственноручно глава контрразведки — вроде Сенцов его была фамилия. Ну, наши хлопцы пошли, его разведали: страшно было смотреть на человека, изуродованный, избитый: его там мучили, пытали… Чтобы не мудо-хаться, не тянуть, расстреляли»[649]. Позже несколько чехословаков попали в плен в указанный отряд, где на допросе свидетельствовали, что действительно хотели перейти на сторону партизан, т. е. посланец, расстрелянный мельниковскими контрразведчиками, говорил правду. В другом случае, вспоминал Василий Ярмоленко, «[немецкого] бургомистра взяли в Белоруссии — в райцентре. Так я видел, как ему горячую воду за шиворот лили при допросах. Особый отдел Мельника. А потом выяснилось, что он был советским разведчиком».

Донесение СД сообщало о факте, когда двое полицаев, захваченных партизанами на Черниговщине, спустя десять дней после пленения были найдены с отрубленными руками и головами[650]. Недалеко от Корюковки при нападении на поезд глава охранного персонала — жандарм — был живьем кинут в паровозную топку[651]. Возможно, именно об этом случае свидетельствовал, «хвастаясь» делами подчиненных, на заседании у заместителя начальника УШПД полковника Старинова комиссар Черниговского соединения им. Коцюбинского К. Таранюк[652]. По сведениям бандеровцев, один из отрядов Сумского соединения 18 июля 1943 г. в селе Розсульная Станиславской (сейчас — Ивано-Франковской области) вступил в бой с немцами: «Во время боя попал в руки партизан немецкий капитан. Его партизаны порубили на куски и кинули в бочку местного священника»[653].