Александр Гогун - Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

• Название: Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944
• Автор: Александр Гогун
• Издательство: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН)
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-8243-1634-6

Безоглядное применение тактики выжженной земли, умышленное провоцирование репрессий оккупантов против мирных жителей, уничтожение своих же деревень, хаотичный сбор у населения «продналога», дополнявшийся повседневным разбоем, пьянством, развратом и насилием, братоубийственные внутренние конфликты, употребление допинга, оперативное использование оружия массового поражения и, наконец, людоедство — все это было не случайным следствием массового кровопролития и не являлось спонтанным «народным ответом» на жестокость нацистского господства, а стало закономерными проявлениями сталинской войны на уничтожение.

Памяти Анатолия Кентия

Автор выражает признательность историкам, без содействия которых эта работа не появилась бы на свет: Кириллу Александрову, Арндту Бауэркемперу, Карелю Беркхоффу, Рафалу Внуку, Александру Вовку, Владимиру Гинде, Давиду Голику, Ивану Дерейко, Ивану Капасю, Сергею Кокину, Хироаки Куромие, Бернарду Кьяри, Владимиру Лозицкому, Александру Лысенко, Гжегожу Мотыке, Богдану Мусиалю, Рольфу-Дитеру Мюллеру, Дитмару Нойтатцу, Ивану Патриляку, Татьяне Пастушенко, Сергею Полтораку, Георгию Смирнову, Тимоти Снайдеру, Ярославу Тинченко, Кристиану Унгвари, Анне Цехентер, Себастиану Штопперу.

Монография написана благодаря поддержке фонда Конрада Аденауэра, Центра исследования Холокоста и геноцида (Амстердам), фонда Герды Хенкель (Gerda Henkel Stiftung, Düsseldorf) и Гарвардского института украинистики (HURI)

---

Все же важно подчеркнуть, что масштабы коммунистического партизанского террора в отношении западноукраинского населения значительно уступали действиям нацистов. Вероятно, и террор польских националистов против украинцев был несколько выше, чем советских партизан. С цифрами в руках доказать это сложно, но тенденция в ряде документов прослеживается довольно четко. Например, бандеровское донесение от 25 декабря 1943 г. свидетельствует:

«Людвипольский район (восток Ровенской области. — А. Г.)… Большевистские банды часто нападают на села Хотынь, Быстричи, Великие Селища, Маренин, Бильчаки, Усте, Поташня, Антолин и Билашовка. Они жгут хозяйства, грабят и жгут людей… На 1.ХІІ в районе насчитывается 18 сел сожженных, в том числе: 7 сел сожжено немцами, 9 — поляками, а два — красными»[683].

Не единичными были случаи минирования партизанами различных объектов — в террористических целях: «29.12.43 перед вечером красные в числе 18 человек напали на с. Якуши, где ограбили нескольких селян и священника и убили находящегося в то время в селе работника военной разведки “Карого”. Ограбив, подложили под его труп мину, которая взорвалась, когда селяне поднимали его труп для похорон»[684]. А вот как действовало на севере Волынской области соединение им. Молотова, командиром которого был брат секретаря ЦК КП(б)У Петр Коротченко:

«В с. Рудни в ночь на 5.02[1944 г.] красные сожгли несколько хозяйств. Люди убежали в лес. Красные “хозяйствовали” тут и в Кукариках пару дней, повыкапывали все, что было закопано в земле, разваливали печи в хатах, напаскудили везде в помещениях. Заминировал в Рудне 5 лучших хат, из которых 3 уже разрушено минами…

Дальше пошли в Мшанец, где стояли до 9.02… Красные убили одного 50-летнего человека, у которого нашли оружие сына. Поймали женщину-кустовую (командира сельского самооборонного отряда ОУН. — А. Г.). Выбирали мед, уничтожая огнем ульи, стреляли коней, насиловали женщин»[685]. Петр Коротченко писал, что «население этих сел в подавляющем большинстве было националистическим и с вступлением нас в эти села поголовно бежало в леса»[686].

Разгул партизанского террора вызвал даже неодобрение УШПД. Тимофей Строкач, отчитывая руководство Волынского соединения им. Ленина, в декабре 1943 г. привел в ней сведения, полученные им через радистов соединения:

«Ваша разведка [в количестве] 50 человек [в] начале декабря за р. Горынь истребила 48 мирных жителей из-за того, что [оттуда] был произведен один выстрел»[687].

Однако вялые нарекания Центра мало влияли на поведение красных на местах. Как сообщал бандеровский подпольщик в январе 1944 г. с западного Полесья, «всякая связь и работа с повстанческим движением данных территорий прервана, причина известна: безоглядный террор и уничтожение всего, что украинское, с лютостью, присущей дикарям сталинской эпохи»[688].

В начале февраля 1944 г. на село Маневичи Козельского района Волынской области «напали красные “Дяди Пети” (командира партизанского отряда РУ ГШ КА А. Бринского. — А. Г.), “федоровцы” (вероятно, подчиненные Алексея Федорова, но не исключено, что и Ивана Федорова — командира Ровенского соединения № 2. — А. Г.) и забрали с собой 30 человек селян и расстреляли»[689].

В некоторой степени и Галиция испытала на себе тяжелую руку партизан. Например, о соединении Шукаева бандеровская разведсводка сообщала:

«В Черный лес с конца апреля пришли большевистские партизаны в силе около 600 человек. Они осели в лесу и делают нападения на лежащие рядом села. 29.4 напали они на с. Грабовку, сожгли более десяти хозяйств и убили страшным способом 18 гражданских лиц, 5 бойцов из отряда “Ризуна”… Расстреляли они также 2 священников…»[690]

Оперировавший во Львовской области в июне 1944 г. партизанский отряд численностью около 500 человек в донесении националистов, как обычно, назван бандой:

«Отступая, [банда] убила 6 украинцев, двое застреляных — неизвестны, двое повешенных — неизвестны, двое замученных — из с. Михайловка. Замученных нашли с обожженными на огне животами, ошпаренными в кипятке руками и ногами, вынутыми глазами и отрезанными носами и языками»[691].

Случаи партизанского террора отмечались и после окончания немецкой оккупации. 21 марта 1944 г. бандеровская самооборона с. Большая Мощаница Мизочского р-на Ровенской области обстреляла группку партизан из отряда им. Берии Каменец-Подольского соединения им. Михайлова. В ответ соединение окружило село, а предпринятые националистами попытки переговоров ничего не при-несли[692], и село было полностью уничтожено. Об итогах операции командование соединения сообщило в УШПД: «В результате боя уничтожено 224 чел., взято [в] плен 21 чел., число раненых не установлено. Взяты трофеи: 2 ручных пулемета, один автомат, 50 винтовок.

Наши потери: 4 раненых, 9 убито, 10 пропало без вести. Во время боя с нашей стороны была артиллерия и минометы, в результате чего в селе возникли пожары…»[693] В ходе сражения погибло много мирных жителей, т. е. акция носила не только боевой, но и карательный характер. Проводивший этот бой Антон Одуха через четыре месяца был удостоен звания Героя Советского Союза.

Обобщающую картину партизанского террора в западных областях УССР дал в своем отчете комиссар Каменец-Подольского соединения им. Жукова П. Миронов: «У большинства партизанских отрядов сложилось такое мнение, что поголовно все жители Западной Украины националисты, и с заходом в села производили почти повальное изъятие скота и имущества и убивали мужское население в порядке мести за погибших диверсантов. Так было в с. Бельчаки (Людвипольского района [Ровенской области]), где соединением [им. Xрущева под командованием] т. Шитова в июне 1943 г. было спалено почти все село. Так было в селе Запруда Сарненского района [Ровенской области] со стороны [Каменец-Подольского] соединения [им. Жукова] т. Скубко. То же делали и другие соединения»[694].

Полковника Ивана Шитова Т. Строкач представлял на звание Героя Советского Союза — в благодарность за точность развединформа-ции, поставляемой его соединением. Однако инициатива начальника УШПД закончилась безрезультатно, по какой-то причине Шитов не был награжден.

Для того чтобы показательно проиллюстрировать описание партизанского террора на Волыни, приведем рассказ Раисы Сидорчук, жительницы села Старая Рафаловка Владимерецкого района Ровен-ской области. Речь идет об уничтожении этого села 13 октября 1943 г. подчиненной РУ Генштаба Красной армии бригадой. Карательная операция была произведена в разгар войны между бандеровцами и коммунистами. Но репрессии партизан против населения начались еще до создания УПА: «Немцы наш городок огибали. Они в Новой

Рафаловке, это километров за 15 от нас, стояли. А в лесах вокруг Старой Рафаловки вскоре зашевелились красные партизаны… Часто наведывались в наш городок. Называли себя партизанами “Дяди Пети” (полковника А. Бринского. — А. Г.), а еще — петровцами… Мы встречались с ними, вместе пели песни, помогали им продовольствием…

Добрые наши отношения с петровцами закончились, как только они вошли в силу. Началось с того, что партизаны “Дяди Пети” взялись “вершить суд” над семьями, ребята из которых и оказались в шуцманах. Тогда и по этой причине совершили дикую расправу над семьей Пасевичей. В ней, кроме старших, было двое девчат, и ребята — Николай, Дмитрий и Леонид, который служил в шуцманах. Николая спасло то, что ушел в тот вечер из дома… А старшего Пасевича убили сразу… Всех постреляли. В старую Пасевичиху, Палажку, в мать то есть, которая на все это должна была смотреть, всадили под конец три пули. Но судьба распорядилась так, что Пасевичиха как-то выжила и прожила еще лет 20…

Также расправились они и с семьей Яновицкой Марии, у которой только младший парень остался, и с семьей Паламарчуков… Всего детей в семье было семеро. Сыновья Иван (он в шуцманы пошел) Андрей, Георгий и дочери Надя, Клава, Юля, Вера…

Всех Паламарчуков, кроме Ивана и Георгия, которых партизаны не застали дома, поставили на колени и расстреляли…

А рядом с этим велись и обычные грабежи… Когда такое началось, должны мы были прятаться от петровцев хуже, чем от бандитов. Сперва в погребе пересиживали их нападения, а потом отец на пасеке, в уголке, где заросли были и крапива непролазная, выкопал для меня тайник…

В 1943-м пришли в Старую Рафаловку бандеровцы. Много. Какое-то подразделение УПА. Псевдоним проводника был “Верный”. Мы встревожились, так как кто его знал, зачем и что от них ожидать. Но никого, видим, не трогают. Даже в дома не заходят… Потом оставили из своих 16 человек гарнизон, да и ушли куда-то…

Как-то рано утром разжигаю печку, слышу, будто выстрел где-то. Потом родителей вопль: “Убегайте, прячьтесь на пасеке!”