Анатолий Софронов - Павлина

• Название: Павлина
• Автор: Анатолий Софронов
• Издательство: Искусство
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 1972

Собрание сочинений в пяти томах, том 3

Из послесловия:

...А.Софронов любит слово, он не балуется, не «шалит» со словом, не ёрничает, не жонглирует современными словечками, не заостряет язык... он любовно и остроумно, бережно и осторожно вводит диалектизмы, создавая определенную интонационную окраску речи, которая чувствуется уже при чтении и слышится при исполнении пьесы актерами. Прекрасным примером подобного словесного богатства может служить язык пьес «Стряпуха», «Стряпуха замужем», «Павлина»...

Вл.Пименов

---

Соломка. Останься, Павлина!

Павлина. Нет!

Непочатый. Странный у вас муж, Павлина Федоровна.

Павлина. Мой муж в объем ваших работ не входит. (Уходит.)

Непочатый идет за ней.

Соломка (поднимаясь на крыльцо). Степан! Степан!

Казанец (выходит из дома, выносит чемодан). Шо вам, Трофим Григорьевич?

Соломка. Ты куда чемодан приготовил?

Казанец. В бригаду перебираюсь.

Соломка. Зачем?

Казанец. Поближе к производству.

Соломка. Ты не хитри со мной!

Казанец. А што мне хитрить, я не барышня!

Соломка. Что ты к Павлине придираешься? Ты ж любишь ее!

Казанец. Был недостаток, да исправили его.

Соломка. Ей же трудно, пойми.

Казанец. Вот я ей облегчению и сделаю.

Соломка. Она же извелась вся.

Казанец. Незаметно... Как кошка с мышью, с Непочатым по колхозу мотается. Игрушки любовные затеяла, платками перекидываются.

Соломка. Подумаешь, платок...

Казанец. Один человек за платок свою неверную жену, как курчонка, придушил.

Соломка. Какой человек?

Казанец. Мавр благородный... Отелло.

Соломка. Так ему ж высшая мера полагается.

Казанец. Он сам себе высшую меру установил. Зарезался.

Соломка. Так то ж давно было?

Казанец. Веков несколько...

Соломка. Теперь сами не режутся.

Казанец. Могут и зарезаться.

Из дома выходит Чайка.

Чайка. Ты чего тут коники выбрасываешь?

Казанец (Чайке). Ступай к своей Галине за подол держаться.

Чайка. Степа, у меня душа за тебя болит.

Казанец. А больше у тебя ничего не болит?

Чайка. Павлина же любит тебя!

Казанец. Справка у тебя об том, заверенная печатью, имеется?

Чайка. У меня наблюдения имеются.

Казанец. Сообщи мне их в письменном виде.

Соломка. Мы же новую жизню строим...

Казанец. Читаю в газетах про то.

Соломка. А ты, може, отрицаешь новые отношения?

Казанец. А шо, по новым отношениям полагается свою жену приезжим товарищам передавать в знак гостеприимства?

Чайка. Так невозможно, Степан, новую жизнь строить.

Казанец. А може, я не имею желания ее строить при данных обстоятельствах!

Чайка. Да што ты говоришь такое?

Казанец. Шо слышишь — то и говорю!

Входит Пчелка.

Пчелка. Степан, што я хотел тебе сказать?

Казанец. Не помню.

Пчелка. Павлину я встретил.

Казанец. Да ну?

Пчелка. Такая бледная, такая нервенная...

Казанец. Ты б лекарства ей дал.

Пчелка. Не берет.

Казанец. Она тебя ко мне послала?

Пчелка. Ты знаешь, я женюсь!

Казанец. В который раз?

Пчелка. В самый первый.

Казанец. Недолго музыка играла...

Чайка (Казанцу). Ты б хоть поздравил его.

Пчелка. Ты шо Павлину мучаешь?

Чайка. А шо ты с друзьями задираешься?

Соломка. Ты думаешь, ты один всему голова?

Казанец. Голова у всех у вас одна — Павлина!

Входит Слива.

Слива. Степушка, шо я хотел тебе сказать.

Казанец. Давай, давай... Тебя только не хватало...

Слива. А хотел я тебе сказать, до чего ж у тебя жена хорошая. Ты ж подумай, какую мы с тобой авантюру задумали — живого мелиоратора под землю решили спустить, а она все нам с тобой простила и обещала намедни путевку мне выписать на курорт, чтобы я нарзаном себе мозги промывал.

Казанец. Насчет мозгов она точно сказала.

Слива. Правильно сказала... Я с ней согласный на девяносто девять и девять десятых процента!

Казанец. Ну, вот что, дружки мои, камарады, говорить мне с вами нема больше времени.

Слива. А шо ты так торопишься?.. Павлина все одно занята... У ее сурьезный разговор с Непочатым идет...

Соломка. Ты что, дед, мелешь?

Слива. Вот это точно. Я тоже в некотором разе мелиоратор. Чуете? Мели, оратор, одним словом, бреши что хочешь. Може, гербициды остались? По сто граммов на каждого? У сумме — пол-литра.

Чайка. Ладно, дед, твои побрякушки не имеют сейчас никакого мирового значения. Тут серьезный вопрос Ты вот что, Степан, или мирись с Павлиной, или...

Казанец. Или?

Чайка. Или... Я еще подумаю, что мы с тобой сделаем. Ты наш колхоз не разрушай! Имей в виду!

Казанец. Я все имею в виду! И должен заявить: може кому и нравится, когда на ем, как на двугорбом верблюде, ездиют и за каждым взглядом десять своих посылают! А мне не нравится! Я казак да еще кубанский! А мои предки в запорожцах ходили, всяких там султанов и ханов по башкам били, и про то правильно художник Репин для потомства нарисовал... Не какие-нибудь портретики, а массовые сцены. Я не позволю из себя «что изволите» сотворить! Я не позволю, чтобы орошение через мои сердечные аорты проводили, имея в виду, что они могут не выдержать такой перегрузки и разорваться в крайнем случае!

Пчелка. Это из Шекспира?

Казанец. Да уж не из твоей музыкально-курячьей башки!

Чайка. А я требую, чтобы вы достигли достойного соглашения!

Казанец. А я чихал на твои требования!

Слива. А ноздря выдержит?

Казанец. Выдержит!

Слива. Тогда чихай!

Казанец. Вы считаете, что я спал ночами в степи? Я, може, рыдал, как младенец, как Ванюшка, сиротиночка моя обездоленная!

Пчелка (чуть не плача). Отдай мне его на воспитание.

Казанец. Не отдам! Я сам его буду воспитывать в состоянии ненависти и презрения к родной мамочке!

Соломка. Степа, остановись! Прошу тебя.

Казанец. Не могу остановиться, меня на трагедию ведет!

Пчелка. Начитался Шекспира!

Казанец. Шекспир на четыреста лет вперед мою трагедию угадал! Ежели она не станет предо мной на колени, я все разорву, все узы нашего нерушимого брака!

Слива. Не надо, Степа, не надо рвать узы, она опустится перед тобой на колени, я ей скажу, и она опустится!

Входит Павлина. Все затихают и, словно по уговору, расходятся во все четыре стороны.

Павлина. Степа, что с тобой происходит?

Казанец. Лично со мной ничего не происходит.

Павлина. Ты меня в чем-то подозреваешь?

Казанец. Приснится же такое.

Павлина. Ты что, разлюбил меня?

Казанец. Данный вопрос не обсуждается.

Павлина. Но так дальше жить нельзя!

Казанец. В старое время я б тебя арапником отходил.

Павлина. Отходи в новое время, если есть за что!

Казанец. Зачем мой платок давала Непочатому?

Павлина. Потеет человек, а свой потерял. Вот он, пожалуйста. (Подает платок Степану.)

Казанец (отбрасывает платок). Шоб я до него дотронулся.

Павлина. Он же выстиранный и выглаженный.

Казанец. Колхозом управляешь, а в душе близкого человека разобраться не можешь!

Павлина. Больна она стала, душа твоя, темная.

Казанец. Ты в ей все форточки и прикрыла.

Павлина. В чем же ты меня обвиняешь?

Казанец. Я не прокурор. Я малограмотный человек.

Павлина. Ты очень даже грамотный, когда всякие напраслины на меня возводишь. Вместо того чтобы помогать мне, руки отбиваешь... Степан, Степан, не думала я...

Казанец. А ты считаешь — я думал? Через какие муки я к тебе пробился? Избиения перенес твои. На все пошел...

Павлина. На что пошел?

Казанец. Я не могу так жить и прозябать у тебя в рабстве. У меня есть гордость мужская...

Павлина. А человеческая?

Казанец. Не мешай, я говорю в данный момент еще как твой муж и законный супруг! Я не могу терпеть, когда ты со всякими приезжими по посадкам разъезжаешь! Не могу, когда ты с ими по вечерам всякие планы изучаешь! Из района позвонят — ты едешь! Из края вызовут — летишь! А я стой на комбайне, я нянчи Ванюшку?! А дома всякие книжки читаешь!

Павлина. Какие книжки?

Казанец. Не мешай! Я говорю! Може, я последний раз речи произношу перед тобой! Ты меня бросила перед собой на колени, а поднять меня с них не успела.

Павлина. Это ты-то на коленях? Дурень ты, дурень!