Генри Олди - Внук Персея. Сын хромого Алкея

• Название: Внук Персея. Сын хромого Алкея
• Автор: Генри Олди
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55437-9

Судьба любит Амфитриона, внука Персея. Так любит, что подбрасывает испытание за испытанием. Но все, что не убивает молодого воина, делает его сильнее. Война, интриги, предательство, изгнание из родных Микен, скитания по Пелопоннесу, охота на неуловимую Тевмесскую лисицу, вражда с Птерелаем Неуязвимым, вождем пиратов — так мужал будущий отец Геракла, величайшего героя Греции.

Новый роман Г. Л. Олди — третий роман знаменитого «Ахейского цикла», к которому авторы шли десять лет — повествует о событиях, предшествующих книгам «Герой должен быть один» и «Одиссей, сын Лаэрта». Древняя Греция богов и героев, царей и чудовищ встает перед нами — прекрасная незнакомка, чей взгляд может обратить тебя в камень. Эллада, описанная звездным дуэтом Олди, давно завоевала любовь и признание читателей.

---

Быть беде.

Ударят Пелопиды скопом — сбросят Персеидов в море. Стряхнут с Пелопсова Острова в соленую воду, будто каплю дождя с яблока. Не в морях ли поискать союзников? Если уж в персах разочаровались — иные ладьи сыщем…

8

Этот вестник не бежал открыто через весь город. Его не сопровождали крики: «Ангел, ангел!» Кто спешил уступить ему дорогу? — да никто! И новость свою он не собирался объявлять прилюдно. Хотя весть, укрытая в памяти бегуна, была по важности вровень с первой, доставленной из Писы. Особенно для ванакта Электриона, утонувшего в раздумьях.

Особенно сейчас.

Запыленный плащ. Стертые сандалии. На закате дня в ворота одного из зажиточных микенских домов постучался человек, явно не заслуживающий доверия. Лучи Гелиоса, до половины скрывшегося за горизонтом, окрасили крыши темной кровью. В переулках копились лиловые тени, готовясь слиться в глубокие омуты ночи. Время для гостей закончилось. Близилось время для сна. «Чего надо?!» — спросил раб, открывший на стук. И недвусмысленно взмахнул палкой. Человек вручил рабу кругляш из олова и назвал имя. Миг, и раба как ветром сдуло. Еще миг, и за ворота выскочил хозяин дома. Впрочем, гостеприимство микенца оставляло желать лучшего. Зевс свидетель! Вместо того, чтобы проводить гостя в мегарон, омыть ему ноги и накормить до отвала, хозяин схватил усталого человека за край плаща — и вскоре они уже шли куда-то, избегая площадей и широких улиц.

Раб с палкой тоже не дремал — умчался в сторону акрополя.

Целью путешествия оказался заброшенный храм Мома, бога злословия и насмешки. Судя по запустению святилища, в Микенах жили люди исключительного доброречия и отзывчивости. Вход в храм стерегли две оливы — старухи-горбуньи, кривые и узловатые.

— Жди здесь.

Оставив вестника в храме, провожатый выскользнул наружу. Он знал: разговор, который состоится, не для его ушей. Свет дня погас, утонув в пучине, и Нюкта-Ночь вступила в свои права, когда у входа послышались шаги и бряцанье оружия.

— Ждите, — приказал властный голос.

Пройдя меж оливами, согнувшимися в поклоне, пришелец один вступил под сень храма.

— Ты принес послание?

— Да, ванакт.

— Говори.

Казалось, беседу слышно за добрую стадию. Отдаваясь под низкими сводами, голоса должны были разноситься далеко окрест. Однако, выйдя наружу, любой мог с легкостью убедиться: за порогом звук глох, словно увязнув в толстом войлоке. Мом, бог-покровитель здешнего алтаря, насмехался над соглядатаями. О чем бы ни злословили посетители храма, это оставалось между ними и богом.

— Птерелай Тафиец хочет сказать тебе, ванакт…

Ванакт слушал молча. А потом в сумраке храма раздался утробный рык зверя. Что-то с грохотом ударилось в стену и разлетелось на куски. Вестник задрожал от испуга.

— Продолжай! — рявкнул Электрион. — Ты тут ни при чем.

— …что случилось, брат? Меня подняли среди ночи…

— Недоносок! Тупой чурбан!

— …приволокли силой…

— Сын осла!

— Не оскорбляй нашего отца!

— Отца?! Будь он жив, придушил бы тебя голыми руками!

— Я не желаю…

— Чтоб меч не поганить! Дерьмо! Коровий навоз!

Храм трясся от бешеной ярости хозяина Микен.

— Я не намерен слушать…

— Ты не намерен?! Может, оторвать тебе уши, а заодно — и твой поганый язык?! Мому понравится такая жертва!

Судя по шуму, Сфенел попятился и, споткнувшись, едва не упал.

— Басилеем себя возомнил, гаденыш? Кто позволил тебе говорить от имени Алкея? От имени Тиринфа?! Отвечай, ублюдок!

— Опомнись, брат!

— Пес шелудивый тебе брат! Скорпионово семя! Послали же боги родственничка…

— Да что ж ты на меня вызверился?

— Как ты вел переговоры с Птерелаем? Как, я спрашиваю?!

— Честно вел. С умом…

— «Мы, Персеиды, предлагаем тебе…» — твои слова?!

— И что? Мы ведь Персеиды? Ты — ванакт Микен, я…

— Я-то ванакт! А ты, тля, кто?!

Львиный рев клокотал в глотке Электриона.

— Ты говорил от имени Персеидов! Что должен был подумать Птерелай?! Что это предложение — мое с Алкеем! Ванакта Микен и басилея Тиринфа. Старших Персеидов! Которые велели тебе, засранцу, быть нашим глашатаем. Мы дарим Птерелаю Сосновый остров, чтобы телебои свили там гнездо. А они в благодарность за услугу не трогают наши земли…

— И отдают нам долю с добычи! Между прочим, это была моя идея!

— О боги! Дайте мне сил не свернуть шею этому болвану! После твоих слов Птерелай уверился: с басилеем Тиринфа все договорено! Дошло, позор семьи? «Мы, Персеиды!..» Зарвался ты, братец. Возомнил. Не ты ли обещал уломать Алкея? И все откладывал со дня на день…

— Ты же сам сказал: повременить!

— Вот и нечего было вещать от имени всех Персеидов! Тогда бы и Птерелай трижды подумал, прежде чем высаживаться у всех на виду. А так, если басилей Тиринфа в доле — от кого прятаться? Увидел Алкея с копьем, чуть не рехнулся от изумления…

— А какого даймона он заявился раньше? Я бы успел…

— Успел бы он! Я гонца спрашиваю: почему раньше срока прибыли? Он даже удивился. Это, говорит, море. Раз на раз не приходится. Собирались на веслах идти. А тут попутный ветер… Кто ж от удачи отказывается?

— Что еще гонец передал?

— Передал, что Птерелай в гневе. Виновного найдет и лично утопит.

Под сводами повисла мрачная пауза.

— Замарал хитон, трусишка? — расхохотался Электрион. Страшный в бешенстве, он был отходчив. — Шучу я, не бойся! Телебои аж пищат, так им нужен союз с нами. Но Птерелай хочет точно знать, с кем он имеет дело. И я его прекрасно понимаю!

— Боги, благодарю вас! Это вторая добрая весть после смерти Пелопса. Только пирату об этом сообщать не обязательно. Пусть по-прежнему считает, что союз нужнее ему, чем нам. Итак, назначаем новую встречу…

— Придержи коней, торопыга. Нам сейчас встречаться с Птерелаем не с руки. Вестника с ответом я отошлю утром. Пусть телебои малым отрядом высаживаются на Сосновый. Осмотрят бухты, прикинут, как обустроиться. Зачем время тянуть? Рыбаки Соснового — не люди, овцы. Их резать не станут, они и промолчат. Что же до Пелопидов, болячку им на задницы… В интересах Птерелая, чтобы Арголидой правили мы. Начнись война — поддержит, никуда не денется.

— Лучше заранее договориться…

— Что бы я делал без твоих советов, братец? Договорюсь, не бойся. Уж получше твоего! А ты стрелой в Тиринф. Пора Алкею обо всем узнать. Персеиды должны быть заодно. Понял?

— Может, сперва с Птерелаем все уладим…

— Один раз ты уже «уладил»! — Электрион вновь сорвался на рык. — Хватит! Хоть верхом на него садись, а Алкей чтоб был с нами!

— Он еще не оправился…

Чувствовалось: Сфенелу объясняться с Алкеем — нож острый. Узнает старший брат, откуда взялись под Навплией телебои, выяснит, по чьей милости он прикован к ложу — гнев Электриона покажется детской забавой в сравнении с яростью хромого Алкея. Сфенел ночами мучился бессонницей. Все думал: а я рискнул бы привязать себя к колеснице? Без ног ринуться в бой? Когда же засыпал — видел Алкея у своего ложа. И казалось — отца видит, великого Персея.

— Увиливаешь?

— Ты лучше о племянничке беспокойся, — окрысился Сфенел. — Узнает, что телебои на Питиусе — за меч схватится…

— Не твоя забота, — сухо отрезал ванакт. — Придет время, все ему объясню. Сейчас рано — он на Птерелая зуб имеет, из-за отца. Ты мое беспокойство не меряй, у меня его много. В первую голову — телебои…

— А что о них беспокоиться? Сам же сказал: пусть высаживаются…

Темнота вздохнула.

— Дурак ты, братец. Телебои на Сосновом с голодухи опухнут. Остров-то нищий! Даже если у местных все подчистую выгрести… А местных телебои не тронут.

— Почему?

— Это теперь их остров. Кто ж дома гадит?

— Что ты предлагаешь?

— Я не предлагаю. Я делаю. Отгоню-ка я им стадо коров. Пусть видят: я камень за спиной не держу.

Каждое «я» Электрион вбивал, как клин в расщеп дерева.

— Коров на остров перегонишь? По волнам?

— А ладьи телебоям на что? Сами заберут.

— У всех на глазах?

— Зачем — на глазах? Велю отогнать стадо в Элиду…

— Там же сплошь Пелопиды!

— Есть на западном побережье один городишко… Басилей Поликсен у меня в долгу. К нему и отгоню стадо. Налетели пираты, забрали у Поликсена скот — ищи ладьи в море!

— Разумно, — признал Сфенел. — Если что, мы ни при чем. Где Элида, а где Арголида! Украли пираты коров — так не у нас же! И уговор раньше времени не раскроется, и народишко бузить не станет: чужих пираты грабят. Алкею, вон, жизнь сохранили. Отчего б с такими молодцами и не договориться?

— Верно мыслишь. А еще пусть думают: телебои Элиду щиплют, Пелопсову вотчину. Не должно быть у Птерелая обратного пути. Или со мной идти — или одному против всех. Ну а ты с утра езжай в Тиринф…