Борис Романовский - "…Авраам родил Исаака…"

• Название: "…Авраам родил Исаака…"
• Автор: Борис Романовский
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Что вы говорите, Варвара Николаевна? – жалобно сказал Борис Алексеевич. – Ну, кто даст ребенка мне в мою берлогу? Да что там говорить! – И он безнадежно махнул рукой. – Рюмочку бы сейчас!

– Конечно, нормального ребенка тебе никто не даст, – соседка остановилась, оперлась на швабру. – Да только сейчас дают каких-то не то искусственных, не то дефективных, что ли. В РОНО на Большом проспекте, Не слыхал?

– Нет, – голос Морозова не выражал никакого интереса.

– Мне самой-то не надо. Как бы с внуками управиться, а некоторые, говорят, берут… Тут, на Большом проспекте, в РОНО, – повторила она – Мне Марья Николаевна сказала, дают каких-то… Марья Николаевна… да ты ее знаешь, с пятого этажа. Ты ей как-то свет чинил. Они, говорит, растут дома, потом в школу ходят, учатся. Послушные. Вот ты и взял бы. Дефективного мальчишку и тебе дать могут. А что? Мужик ты добрый, пьешь вот только… Спокойно могут дать!

Прибрав и даже угостив Бориса Алексеевича рюмочкой, "чтобы поправиться", Варвара Николаевна напоследок спросила:

– Где РОНО, знаешь?

– Нет.

Соседка объяснила и ушла.

В тот день Морозов выпивки больше не искал, напротив – вымыл посуду, сварил себе суп из пакетика и починил умывальник. Три дня после разговора он не пил, работал в своем пункте в подвале и забил даже резервную тару бутылками. Курил, правда, больше нормы. Сделался он задумчив и сосредоточен.

На четвертый день Борис Алексеевич пришел к Варваре Николаевне трезвый, долго топтался в прихожей, а потом, густо побагровев, попросил у нее мужнин пиджак.

– Зачем? – спросила она.

– Хочу пойти, как вы советовали, за ребенком, – пробормотал он. – А в таком виде… – он провел рукой по груди.

И она принесла ему добротный черный пиджак.

В большой комнате, отвоеванной у РОНО для Комиссии по Трудновоспитуемым Детям, сокращенно КТВД, стояли три канцелярских стола и десяток стульев, хотя впускали по одному и только один стол был занят. Морозова встретил молодой человек очень высокого роста, но складный и ловкий в движениях, с большим лбом и огромными глазами за стеклами очков. Значит, близорукий.

– Морозов, Борис Алексеевич.

– Очень приятно, -сказал молодой человек. – Сазонов, Виктор Васильевич. Вы по поводу ребенка?

– Да. Хотелось бы узнать. Можно ли взять? – он волновался.

– Один из первых вопросов, которые нас интересуют, – ваша специальность и уровень образования?

– Физик-электромеханик. Высшее. Но сейчас временно работаю не по специальности. – Борис Алексеевич мучительно покраснел.

– Кем работаете? – молодой человек был безжалостен.

– Приемщиком стеклотары.

– Та-ак! Дети есть?

– Были… Двое.

– Что значит были? Послушайте, Борис Алексеевич, если не ошибаюсь? Так, вот Борис Алексеевич, расскажите о себе поподробнее – почему вы, физик-электромеханик, принимаете бутылки от населения, когда развелись?.. Кстати, пьете?

Морозов кивнул.

– Н-да. Ну, все равно, рассказывайте!

– Поверьте, Виктор Васильевич, – начал инженер, – я не всегда был таким… опустившимся.. и потерявшим облик… Три года назад, через четыре года после окончания института я уже был назначен руководителем группы в научно-исследовательском институте, вел проблемную работу, готовился к аспирантуре. Женился на четвертом курсе, имел двоих детей… Мишку и Леночку… Жизнь улыбалась… Потом жена от рака… в один месяц… Врачи ничего сделать не смогли. Потом друг в машине повез детей к теще на дачу… грузовик выскочил… и друг и дети… Остался один в пустой квартире, мысли лезли разные… кошмары. Выпил раз – вроде легче… стал пить по вечерам, сначала по вечерам. На работе жалеют, сочувствуют… Бросил институт, сменил профессию, потом другую. Сейчас вот на стеклотаре.

Молодой человек все понял.

– Да. Не повезло вам,-сказал он задумчиво и сочувственно.

– Не повезло, – эхом откликнулся Морозов.

– Борис Алексеевич, а вы знаете, каких детей мы даем на воспитание?

– Мне сказали, каких-то отсталых в развитии.

– А вас это не пугает?

– Надо же о ком-то заботиться! Не котов же заводить! Да и подумал я, что не станете же вы отдавать в семьи абсолютно безнадежных.

– Правда суровее, – сказал Сазонов. – Мы даем механических детей. Электронно-механических роботов. Согласны ли вы взять на воспитание робота?

– Я как-то не готов…-растерянно пробормотал Морозов. Он помолчал и добавил: – Я надеялся, что какой-никакой, а он будет теплый… не могу объяснить вам точно, ну, беззащитный, которому я нужен…, чтобы воспитать, научить… вывести в люди, что ли…

– Видите ли, Борис Алексеевич, он будет теплый, об этом мы побеспокоились, он вполне беззащитен и ничего не умеет, и вы его всему должны научить, и вывести в люди, как вы выразились. И на этом пути у вас будет прорва трудностей, аналогичных нормальным отцовским и отличающихся от нормальных. И с моей точки зрения, а я не один решаю – можно ли вам дать на воспитание ребенка или нет – очень важно, что у вас, простите, что касаюсь тяжелой для вас темы, были дети, – сердечно сказал он. – Приходят все бездетные, неопытные. И хорошо, что вы инженер, их надо дорабатывать в процессе роста и развития!

– Что ж, – после некоторого молчания сказал предполагаемый отец, – давайте, я попробую. Плохо одному, да и мозг соскучился по работе!

– Вот и отлично, – обрадовался молодой человек.- Я буду вас отстаивать перед комиссией, а вы постарайтесь меня не подвести. Давайте, договоримся так – принесите все необходимые справки, о прописке, о размерах жилплощади, копию диплома, характеристику с места работы, паспорт и военный билет. А также две фотографии девять на двенадцать, фас и профиль. '

– Карточки-то зачем?

– Для фамильного сходства, – улыбнулся Сазонов.- Нет, серьезно! Вы бы хотели, наверное, чтобы ваш ребенок был похож на вас?

– Да, – сказал Морозов. – Понятно.

– У вас еще вопросы есть?

– – Есть. Несколько.

– Слушаю вас, Борис Алексеевич.

– Зачем это делается? Правда ли, что дети растут и учатся? И что с ними происходит, когда они вырастают и выучиваются, если это так? Но главное – зачем?

– Ну, что же, вопросы по существу. Вы, наверное, знаете, Борис Алексеевич, что развитие технических дисциплин и даже отдельных направлений идет неравномерно. Например, при общем равномерном развитии кибернетики и робототехники вопрос обучения роботов речи и даже просто пониманию разговора растянулся на тридцать лет; при полной теоретической возможности обучения практические шаги наткнулись на огромные трудности механического характера, которые, в свою очередь, требовали новых принципиальных решений.

– Но сейчас-то они говорят! Я сам видел по телевизору. Так при чем здесь речь?

– Речь я привел для примера. Сейчас несколько научно-исследовательских институтов создали искусственный мозг огромной емкости. На основе этой разработки мы могли бы построить прекрасного технического исполнителя, обогащенного человеческими знаниями. Но! – Сазонов назидательно поднял вверх указательный палец. – Надо начинить эту емкость информацией! Причем основное количество новых роботов должны работать с человеком, а следовательно знать законы взаимосвязей между отдельными людьми в человеческом обществе, быть знакомыми с моральными устоями, принципами деятельности, оценками явлений и событий человеческим существом и многим другим. А свод этических и моральных правил человеческого общества не создан. И уж тем более нигде не сказано, чем может и должен пренебречь человек из этических, скажем, установлений ради пользы человека и общества. В общем, наши взаимоотношения с миром оказались столь сложны, что и не укладываются в учебник. Вам понятно?

– Так и списали бы все это с мозга живого человека!

– А вот этого-то мы и не можем. Пока что не можем! А в роботах для работы в экстремальных условиях уже остро нуждаемся. И в ближайшее время нужда эта вырастет. Понятно? Конечно, задача перезаписи человеческих знаний будет решена. Когда-нибудь. Но когда?.. И вот группа конструкторов решила, что пока единственным способом обучить робота всему, чему мы обучаемся за свою жизнь, это заставить его прожить эту жизнь! Весьма вероятно, что к тому времени, когда такой "ребенок" вырастет, будет найден способ перезаписи информации с живого мозга, но наша группа считает, что это может произойти где-то в пределах двадцати пяти лет. Нет, наш опыт не пропадет. И кроме того, мы столкнемся с большим количеством попутных задач, решение которых внесет свой вклад в науку о роботах, а может, даже в науку о человеке. Я ответил на ваши вопросы?

– Да. Кроме роста и учебы.

– Ну, с ростом несложно. Будете ходить к нам в сроки, которые мы вам установим, и мы будем заменять тело ребенка на новый размер. Главное-то ведь мозг. Учиться – сначала дома, а затем в школе, как все дети. Искусственный человек, по нашей мысли, должен быть существом общественным, так же как гомо сапиенс!