Том Харпер - Книга тайн

• Название: Книга тайн
• Автор: Том Харпер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-53118-9

Библия Гуттенберга — первая в мире книга, изготовленная на типографском станке, об этом известно всем. Но вряд ли кто-нибудь знает, что там же, в Гуттенберговой мастерской, напечатана и другая книга, сам факт существования которой церковь предпочитает замалчивать, а уцелевшие ее экземпляры изымает и предает огню…

Все началось с того, что Нику Эшу, сотруднику ФБР, пришло странное послание из горной деревушки в Германии — изображение средневековой игральной карты и две строки с непонятным текстом. Одновременно он узнает, что неизвестные похитили Джиллиан, женщину, в которую Ник влюблен. Эш бросает свои дела и отправляется на поиски Джиллиан. И вскоре из охотника за преступниками превращается в изгоя и беглеца, ведь загадка, ответ на которую отыскала Джиллиан, из разряда тех, что простому смертному лучше не знать вообще.

---

Человек перешел улицу и открыл пассажирскую дверь. Ник принял решение. Снег под ногами позволял шагать бесшумно. Человек стоял спиной к Нику и рылся в его рюкзаке, проверяя, есть ли там книга. Он не слышал приближения Ника, пока тот не оказался почти прямо над ним. И только тогда развернулся. Ник, вкладывая в удар всю силу, вонзился в живот человека кулаками. Вся злость, страх, горечь последней недели нашли выход в этом движении — Ник словно нанес удар волшебным копьем. Преследователь сложился пополам, ключи выпали из его руки в снег, и Ник носком ноги послал их под машину, а потом, ударив противника коленом в лицо, выхватил рюкзак.

Но Ник был любителем, а его противник — профессионалом. Удар коленом заставил его дрогнуть, но не сбил с ног. А когда Ник схватил рюкзак, большая рука метнулась к его запястью и сомкнулась на нем. Человек крутанул руку Ника, и тому показалось, что она сейчас переломится в локте. Все его тело развернулось, ноги заскользили по снегу. Ник потерял равновесие и оказался на земле.

Он ловил ртом воздух. Человек, возвышающийся над ним, сделал шаг назад. Какую-то долю секунды Ник думал, что тот сейчас развернется и побежит, но человек только освобождал себе пространство. Он сунул руку в карман и вытащил пистолет, который показался маленьким в его громадной, похожей на подкову руке.

Значит — конец. Здесь, на дороге, его кровь будет растапливать снежок, а потом остынет и замерзнет. Он никогда не узнает, что случилось с Джиллиан, никогда не поймет, зачем он забрался в этот холодный уголок Франции и умер здесь. Несправедливость этого привела его в ярость.

Эмили с криком выскочила из ночи и бросилась на человека. Она была слишком хрупкой, чтобы ее атака возымела какой-то эффект, но она повисла на его руке и отвела ее вниз — прочь от Ника.

Ник вскочил на ноги, ухватил пистолет за холодный ствол и изо всех сил потащил на себя. На несколько мгновений они втроем сплелись в единый клубок, топтались и дергались на снегу. Ник снова потерял равновесие. Он вдруг понял, что упал, щека его прижалась к заснеженной мостовой, на нем оказался кто-то еще.

— Как вы?

Эмили сползла с него и поднялась на ноги. Ник с трудом встал следом за ней. Пистолет все еще был в его руке — он держал его за ствол, словно дубинку. А где был их противник?

Чуть поодаль по улице в свете фонаря виднелась фигура бегущего мужчины. Ник оглянулся. Рюкзак все еще у него.

— Постойте! — крикнула Эмили.

Но Ник уже бежал. Снег хрустел под его подошвами. Руки двигались быстро, пистолета он даже не замечал. Его противник, может, и силен, но вот бегун — никакой. Ник легко сокращал расстояние между ними, несясь по пустым улицам. Черные и белые очертания домов, наполовину сделанных из дерева, словно скелеты, стояли вдоль улиц, их зашторенные окна были слепы, и никто не видел сумасшедшей погони.

Человек оглянулся через плечо и нырнул в боковую улочку. Его тяжелые ботинки оставляли четкие отпечатки в снегу, в особенности здесь, где снег был почти нетронутым. Ник преследовал его, сокращая расстояние. Они пересекли мост — внизу мелькнула черная полоска воды — и снова повернули.

Дома здесь стояли реже, между ними появлялись полосы, поросшие травой и деревьями. Справа он увидел нагромождение деревянных крепостных сооружений и башен — детская площадка. Морозный воздух обжигал легкие. Но теперь Ник ясно видел преследуемого — между ними осталось не больше двадцати ярдов. Он, терпя боль под ложечкой, продолжил бег.

Между деревьями Ник увидел воду со всех сторон. Вероятно, они оказались на каком-то острове в реке. Впереди просматривался ряд высоких каменных башен, залитых светом на фоне черноты там, где кончался остров.

Человек понял, что он в ловушке. Он перешел на шаг, потом остановился. Ник проскользил немного по обледеневшей дорожке и замер, сохраняя расстояние между ними. Когда противник повернулся к нему лицом, Ник поднял пистолет. Они стояли молча между деревьев в снегу. Их, словно дуэлянтов, разделяла дюжина шагов. Но пистолет был только у одного.

— Кто ты? — прокричал Ник.

Ночь, казалось, поглотила его слова.

Человек не ответил. Он посмотрел на рюкзак, который все еще оставался в его руке, потом отпустил его, и тот упал в снег у его ног. Это движение отвлекло внимание Ника — и в этот момент итальянец сунул руку во внутренний карман. Ник словно прозрел. Он поднял пистолет, ощущая холодок в животе и понимая, что совершил роковую ошибку. Но его палец замер на спусковом крючке.

Нет, человек вытащил из кармана не еще один пистолет. В руках у него оказался лист бумаги. Неловкими пальцами он сложил его несколько раз, а потом принялся рвать на куски.

— Стой! — прокричал Ник.

Крохотные кусочки бумаги падали на землю, словно снежинки. Ник прицелился. Но он не мог хладнокровно выстрелить в человека.

Неожиданный луч света пронзил пространство за его спиной. По реке поднимался баркас, и капитан не желал рисковать в темноте. Через секунду Ник будет отчетливо виден, как актер на сцене. Он опустил пистолет, прижал руку к ноге. Ни он, ни его противник не могли заставить себя пошевелиться, словно олень в луче фар на дороге.

Баркас поравнялся с ними. Река здесь была такой узкой, что его корпус почти касался берега. Палуба была всего в каком-то футе под ногами Ника. Огни прожекторов осветили парк, ослепив Ника. И в этот момент итальянец прыгнул. Он рывком перенес тело через ограду и камнем свалился в баркас. Ник подбежал к ограде, но увидел только бьющие ему в глаза лучи.

У него за спиной раздался хруст снега, и он резко повернулся. По парку бежала Эмили, ее дыхание клубилось в ночи.

— Где он?

Ник показал на баркас, исчезающий за поворотом реки.

— Ушел.

Он подошел к валяющемуся на снегу рюкзаку, оглядел все вокруг. Когда глаза привыкли к темноте, он понял, что может собрать несколько клочков бумаги, горкой лежащих на снегу. Он подобрал один. Это была обычная офисная бумага с обрывками слов.

— Что это?

— Что-то важное. Когда я загнал его в угол, он постарался избавиться от этого листка.

Они присели, вглядываясь в снег и дрожащими руками собирая клочки бумаги. Хорошо, что нет ветра, подумал Ник. Они собрали все, что удалось найти, стряхнули снег и уложили в кармашек рюкзака Ника. Эмили с сомнением посмотрела на эти намокшие обрывки размером с конфетти.

— И вы думаете, это нам чем-то поможет?

Ник поморщился. Свет города, отражаясь от снега, придал его лицу какое-то дьявольское выражение. «Я собираю отдельные части в одно целое».

— У нас есть способ. Справимся.

LVI

Мы разъединим все на части и соберем заново.

Освобождая зверей из плоской клетки их медной дощечки, Драх мог сделать любую карту по своему выбору. Даже если бы осталось всего одно животное, он мог бы множить его в нужном количестве на одну и ту же карту. Система являлась не только совершенной, но и бесконечно гибкой.

Идея эта была не новой. Зачатки ее возникли, когда мы разделили дощечку с индульгенцией на четыре абзаца. Но на этом мы не остановились. Как-то днем я насчитал три тысячи семьдесят четыре отдельных знака в индульгенции. Мы отольем их все отдельно и соединим на одной странице, словно тысячу душ одной церкви.

Гансу Дюнне этот план не понравился.

— Каждый раз, сталкиваясь с проблемой, ты предлагаешь решение, которое порождает новые проблемы, но не избавляет от прежней, — остерег он меня.

Однако он заработал на мне больше сотни гульденов, делая медные дощечки, которые рождали столько проблем, а потому я не обратил внимания на его слова.

Каспару идея тоже не понравилась.

— Ты ничего не видишь, кроме своих проблем. Хочешь забраться на гору, пересчитав камушки. Ты всю жизнь потратишь на усложнение этого ремесла до такой степени, что от него не будет никакого проку.

Поздним октябрем мы с ним шли по лесу, напоминавшему пожар: вокруг нас, подрагивая на ветерке, разными цветами горели листья — ярко-алым, красным, желтым и оранжевым. Время для путешествия было опасное.

— Но даже если тебе что-то и удается, то все оборачивается так, как с зеркалами, — корил меня Каспар.

После смерти Андреаса Дритцена произошло много событий. Его брат Йорг подал в суд, прося признать его участником нашего партнерства, — и проиграл. Судья присудил ему пятнадцать гульденов. Паломничество в Ахене прошло, святыни убрали еще на семь лет. Какое-то число зеркал, которыми улавливались священные лучи, было куплено у меня. Но не много. Во-первых, нам пришлось продать немалую часть наших металлов для уплаты процентов по моим долгам. Во-вторых, нас одурачил капитан барки, и к тому же с нас неоднократно сдирали грабительские пошлины, а потом на каждой излучине нас ждали представители ахенской гильдии. К тому времени, когда все завершилось, водопад олова и свинца, который я приготовил, чтобы запрудить Рейн, иссяк до ручейка. Приток золота ко мне претерпел такую же судьбу. После того как я оплатил все расходы, рассчитался с инвесторами и долгами, включая и пятнадцать гульденов Йоргу Дритцену, остались кошкины слезы.