Михаил Штих - Зарытый в глушь немых годин: Стихотворения 1917-1922 гг.

• Название: Зарытый в глушь немых годин: Стихотворения 1917-1922 гг.
• Автор: Михаил Штих
• Издательство: Водолей
• Жанр: Поэзия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91763-024-3

Михаил Штих (1898-1980) – профессиональный журналист, младший брат Александра Штиха, близкого друга Бориса Пастернака. В юности готовился к карьере скрипача, однако жизнь и превратности Гражданской войны распорядились иначе. С детства страстно любил поэзию, чему в большой степени способствовало окружение и интересы старшего брата. Период собственного поэтического творчества М.Штиха краток: он начал сочинять в 18 лет и закончил в 24. Его стихи носят характер исповедальной лирики и никогда не предназначались для публикации. Однако, несмотря на юность автора, они талантливы и самобытны, и представляют несомненный интерес как для специалистов-исследователей поэзии начала XX века, так и для широкого круга любителей русской словесности. Стихотворения М.Л.Штиха публикуются по документам, хранящимся в личном архиве С.В.Смолицкого.

---

ГЕРО И ЛЕАНДР

1. «Милый, далекий, родной, мне снилась надгробная урна…»

Милый, далекий, родной, мне снилась надгробная урна.
О, как я жду и боюсь. – Долго ты не был со мной.
Тучи закрыли закат, и море вечернее бурно.
Милый, молю, пережди этот гремящий прибой.

Всё ж путеводный огонь зажгу и от ветра укрою.
О, как я жажду тебя – ласки хотя бы одной.
Сердце любовью горит, а душа непонятной тоскою…
О, как я жду и боюсь, милый, далекий, родной.

2. «Факел далекий погас, и сомнение руки сковало…»

Факел далекий погас, и сомнение руки сковало.
Ярость пенящихся волн давит дыханье, как дым.
Геро, подруга, любовь, неужели ты любишь так мало,
Что, не дождавшись меня, ложе разделишь с другим?

Нет, не доплыть, не доплыть, с волнами и горечью споря.
В сердце предсмертная грусть, губы закушены в кровь,
В уши звенят голоса: «Мы вольные дочери моря, –
Брось тосковать о земле – сладостней наша любовь».

– Факел далекий погас. Ты рвешься то вправо, то влево.
– Полно, ведь Геро с другим, Геро не выйдет встречать.
– Полно, прекрасный Леандр, позабудь вероломную деву,
– Скоро мы будем твои мертвые губы лобзать.

1920, Ялта

ГОРОД У МОРЯ

1. «Небо – железный раскалённый колпак…»

Небо – железный раскалённый колпак.
В нём – зелёным эгретом – тополь.
Сегодня вечером целая толпа
Уезжает на Константинополь.

В порту объявление: «Пароход Natale
Принимает людей и грузы»…
И опять я гляжу в запретную даль
Как Робинзон Крузо.

2. «Вперед! Всё внизу останется скоро…»

Вперед! Всё внизу останется скоро,
Как лики Распутства и Голода,
Как далекий возглас церковного хора,
Долетевший с ветром из города.

Сюда не достигнут тусклые молнии
Глаз, подведенных чернью…
Море и горы в великом безмолвии
Принимают зарю вечернюю.

Что мне помнить? Кругом – только небо и птицы.
Где Вчера, где Сегодня и Завтра? –
Я – только буква забытой страницы
В книге Великого Автора.

3.«Глядел, не опустив лица…»

Глядел, не опустив лица,
Глазами любящими, теми,
Как ты сошла с его крыльца
В ночную жуть, в ночную темень.

Пускай тебе я сделал зло,
Но мне так больно, что твой милый
Не говорил тех милых слов,
Как я, когда ты уходила.

Он только раз поцеловал,
Не приласкал, не приголубил,
С крыльца крутого не сбежал
Вслед за тобой в ночные глуби.

Бьет колокол – четыре, пять –
В поселке дальнем у залива…
Помочь тебе? Ведь ты опять
Так бесконечно сиротлива…

…О, как давно сказала ты:
«Пусть будут вечными разлуки»…
Я издали, из темноты
К тебе протягиваю руки.

4. «Мы песен весёлых уже не поём…»

Мы песен весёлых уже не поём.
Этой ночью только совы кричали.
Эх, Русь моя! Я на самом краю твоём,
И ты вся у меня за плечами.

И любовь за плечами. Господь, сохрани
Души тех, кто выплакал очи…
Как белые птицы пролетают дни,
Как чёрные – пробегают ночи.

5. «Не придём. Вы будете ждать, как ждали…»

Не придём. Вы будете ждать, как ждали. –
Годы на родину путь замели…
Корабли уплыли в вечерние дали
От враждующей, залитой кровью земли.

Провожало много: сто или триста,
Или больше. – Не знаю. Теперь мы одни.
Близкая ночь. Опустелая пристань…
В городе зажигают огни.

6. «Ни перевалов, ни проходов…»

Ни перевалов, ни проходов
В страну оставленного нет…
Огни далёких пароходов
Как призраки уплывших лет.

Да, это – наяву и верно
Как горечь горьких слов во рту.
Как эта грязная таверна
В сыром, заброшенном порту.

И ты – о ком поют поэты –
Не подходи: я пьян и груб…
От этой красной, терпкой Леты
Не оторвать уж больше губ.

Вот жизнь – вся жизнь проходит мимо…
Пусть. Есть ещё один покой –
Прижаться как к плечу любимой
К столу трактирному щекой…

Огни далёких пароходов
Погасли. Ничего уж нет.
Ни перевалов, ни проходов
Туда – в страну ушедших лет.

7. «За набережной мрак отвёрстый…»

За набережной мрак отвёрстый.
Прощай, вечерняя заря!
Вон корабли считают версты
Как сердце – дни календаря.

Здесь, в городской горячей пыли,
Июнь – как мавзолей весны…
Где эти дни, что прежде были
Так беспечальны и ясны?

Пусть Жизнь и Горе вечно дружны,
Пусть было, есть и будет так, –
Там, на молу – кому-то нужный –
Звездой зелёною – маяк…

Прибой. Ненастье. Ветер мокрый…
Кто может в дом – домой скорей!
Здесь только ночь и хриплый окрик
Идущих мимо кораблей.

1920, Ялта

«К навеки брошенному раю…»

С.

К навеки брошенному раю
Забывший все пути – Адам –
Я ничего теперь не знаю,
Я душу за тебя отдам.

Ты вся со мной и те — две ночи,
На мысе дальнем огонек.
А отчий дом и город отчий
Стал так туманен и далек.

Сгорел закат и море гневно.
Молись враждующей судьбе.
Моя далекая царевна,
Я знаю путь один – к тебе.

1920, Ялта

«Кричат: «Дай радости! И так ужасен век…»

Кричат: «Дай радости! И так ужасен век. –
Те отжили, а те еще не крепки».
– Мне всё равно. Я – Горя дровосек –
По всей земле разбрасываю щепки.

Пусть страшно жить. – Страшнее изнемочь.
Эй, юноша! Свистит шальной осколок. –
Проклянешь первую утех любовных ночь,
И день покажется безрадостен и долог.

Всем вам, лежащим на земле, как пласт,
Я помогу. А тысячам и сотням –
Пусть им другой, пускай им Он воздаст –
Кто у меня мои богатства отнял.

1920, Тифлис

* * *

С.

1. «Мама, ведь правда буду красива я…»

Мама, ведь правда буду красива я, –
Красивей еще, чем в прошлом лете?
– Ты и так, дитя мое, красивая –
Красивей всех девушек на свете.

Мамочка, а буду ли счастлива я? –
Ты всегда так хорошо пророчишь.
– Будешь ты, дитя мое, счастливая,
Будет жизнь такой, как ты захочешь.

2. «Вот, была любовь. О, Ты, за звездами…»

Вот, была любовь. О, Ты, за звездами,
Помоги же, исцели усталость!
Мама! Все мои богатства розданы,
Ничего мне в жизни не осталось.

1920

«Ушла твоя любовь. – Ее…»

С.

Ушла твоя любовь. – Ее
В глухой туман одели дали.
Благодарю тебя за все –
За боль, за радость, за печали.

О, верь мне – Ариадны нить
Ты навсегда дала мне в руки…
Прости, что буду я любить,
Как в первый, горький день разлуки.

1920

ОТЪЕЗД

Не прощались… И вечер погас.
И никто не жалел о разлуке.
Только в море нащупали нас
Тёмных мысов простёртые руки.

И зарылись по локоть в прибой
В безутешном, беспомощном горе:
Всё, что было, уносит с собой
Эта шхуна, ушедшая в море…

Застилают, клубясь, облака
Дальний сон мой, навеянный летом…
Не зовите огнём маяка,
Не маните последним приветом, –

Без меня в эту ночь, – не вернусь! –
Те, кто с вами остались, задремлют…
О, какая прозрачная грусть
Облекла эту милую землю.

Встречный ветер затих, чуть дыша,
Волны прошлого катятся мимо…
Навсегда запомни, душа,
Берега уходящего Крыма!

1920–1921

ШТОРМ