Энн Хампсон - Жена за один пенни

• Название: Жена за один пенни
• Автор: Энн Хампсон
• Жанр: Короткие любовные романы

Они встретились на благотворительной распродаже, где Лиз по глупости согласилась пожертвовать собственным поцелуем, а Нигель вовремя подсуетился. Однако в дальнейшем он обнаружил невиданный напор и уговорил Лиз выйти за него замуж — из чисто экономических соображений. Такой брак по расчету мог бы тянуться необычайно долго и перерасти в вульгарный развод, но Лиз пришлось съездить на греческий остров Эгину, познакомиться с роднёй Нигеля, и тут-то у них случилось то, что не должно было случаться ни в коем случае… Она влюбилась!

---

— Я всегда клялась, что не расстанусь со своей свободой, — сказала она, глубоко вдохнув.

Нигель засмеялся, и Лиз с удивлением посмотрела на него. Как изменилось его лицо!

— Странно, я тоже. У нас были великолепные планы… Но никто из нас не мог предвидеть, какие трудности соорудит жизнь на нашем пути. — Он помолчал, потом спросил, весело подняв брови: — Будем считать, что мы помолвлены?

Лиз отказалась дать немедленный ответ.

— Мне надо все хорошо обдумать, — сказала она.

Но когда Лиз посмотрела в эти серо-зеленые глаза, ее охватило тяжелое предчувствие, что этот смуглый бог с языческого Парнаса сыграет не последнюю роль в ее будущей жизни.

Глава вторая

Они миновали Афины и уже долго ехали вдоль винно-темного моря, когда в туманной дали появился в великолепном многоцветии остров Эгина.

— Ты раньше бывала в Греции?

Нигель говорил, как обычно растягивая слова, и это начинало действовать его жене на нервы. Ей казалось, что таким образом он подчеркивает свое безразличие к ней.

— Лишь однажды, в Афинах.

Ее тон был холоден и не предполагал продолжения разговора. Снова наступило долгое молчание. Нигель сосредоточенно вел машину, а Лиз обуяла дикая злоба на своего прадеда и его причуды.

Неужели ей придется провести бок о бок с этим мужчиной всю жизнь? Ее свобода ограничена, и не по ее вине!

Она пыталась успокоиться, говоря себе, что будет периодически посещать свой дом в Англии. Но быстрый взгляд на словно высеченный из камня профиль мужа вновь всколыхнул ее мысли. Как это будет утомительно… О, как ужасно утомительно будет все время находиться рядом с этим человеком! Она вцепилась руками в колени и застыла, пока на крутом подъеме, ведущим в страну Парнаса, Нигель не сказал ей:

— Что с тобой? Расслабься, ради Бога. Я не привык ездить, когда рядом со мной кусок льда. — Он все так же растягивал слова, и легкий акцент придавал им особую выразительность.

Лиз взглянула на его смуглый профиль и покраснела.

— В нашем контракте ничего не говорится о том, что я должна развлекать тебя!

— Развлекать? — В его серо-зеленых глазах заиграла насмешка. — Сомневаюсь, что с тобой можно хоть чем-нибудь развлечься.

Ее глаза широко раскрылись, и в них вспыхнули гневные огоньки. От этого искусного намека Лиз покраснела еще больше.

— Я рада, что ты это понимаешь, — отрезала она и отвернулась к окну.

Дорога уже шла вниз мимо восхитительных декораций, которые природа построила только в Греции. Долины сменялись горами с зеленью стройных кипарисов и оливковых деревьев, виноградники вперемешку с тополями образовывали великолепный задник с захватывающе красивой мешаниной цветов, а надо всем нависало безупречно голубое небо Греции.

— Надеюсь, — сказал Нигель, быстро переключая скорость, так как дорога начала петлять, — ты не предполагаешь, что мы всю оставшуюся жизнь будем холодны друг с другом?

Лиз резко повернулась, ее нервы были на пределе.

— Ты дал мне понять, что каждый пойдет своей дорогой.

— Напротив, я говорил, что мы должны быть дружелюбными друг с другом, особенно в присутствии моих друзей.

Что-то в его тоне заставило Лиз внезапно нахмуриться. Разве ей есть чего бояться? У нее сильная воля и не такая уж она хилая. Ее изящность и утонченность были обманчивы: Лиз занималась плаванием, теннисом и альпинизмом.

Нигель ждал ее ответа, и она сказала ледяным, почти враждебным тоном:

— Чтобы не разочаровываться, не жди от меня слишком обильного дружелюбия.

Она увидела, как он скривил губы. Затем нажал на газ, и машина устремилась вперед.

— Я надеюсь, Лиз, — сказал Нигель очень мягко, — что мы поймем друг друга с самого начала. У меня репутация тяжелого и упрямого человека, поэтому, возможно, своевременное предупреждение избавит нас обоих от многих неприятностей.

Она разозлилась. Какая напыщенность! Можно подумать, что он действительно ее муж! Лиз захотелось зло ответить ему и раз и навсегда поставить на место, но она подавила свой гнев и вместо этого ответила со спокойным сарказмом:

— Я, вероятно, необычайно тупа, но я не очень поняла, что ты имеешь в виду.

Тень улыбки появилась на строго очерченных губах Нигеля.

— Ты не поняла то, что я сказал? — мягко поправил он.

— Какая разница?

— Небольшая есть, и тебе стоит о ней помнить.

Лиз повернулась к нему. Ее голубые глаза сверкали, зубы были плотно стиснуты.

— Не угрожай мне! Я не имею представления, о чем ты стараешься мне намекнуть, но ты поступил бы умнее, если бы оставил меня в покое. Ты сказал, что каждый пойдет своей дорогой, и именно это я и собираюсь сделать. У меня не было никакого желания выходить замуж. Мужчины надоели мне до безумия своими пустыми беседами, если, конечно, твою болтовню можно считать беседой. Годы, проведенные с тобой, будут для меня годами выживания среди мужской глупости! — продолжала она взбешенно. — Выживанием, потому что мне невыносимо каждое мгновение этой жизни!

Воцарилось напряженное молчание.

— Хочу надеяться, что некоторые моменты этой жизни не окажутся более невыносимыми, чем все остальные, — пробормотал Нигель, и повернул руль вправо, пропуская встречную машину.

— На что ты намекаешь? — тихо спросила Лиз, и ее голос задрожал.

Нигель не ответил, а лишь глубоко вздохнул, словно этот разговор вдруг надоел ему. Он, казалось, был поглощен видом за окном: зелеными подножиями гор и их голыми вершинами, дикой растительностью и глубокими ущельями с потоками воды на дне, сверкающими на солнце, словно скрученная серебряная лента.

— Значит, у тебя никогда не было желания выходить замуж?.. — заговорил, наконец, Нигель, растягивая по обыкновению слова, но так тихо, что Лиз с трудом их разбирала. — Это ненормально… — услышала она и резко прервала его:

— Я абсолютно нормальная! Но я полагаю, что ты, как грек… или наполовину грек, — поправилась она, встретившись с его быстрым взглядом, — рассматриваешь женщину только как движимое имущество. Она должна удовлетворять некоторые мужские желания, рожать ему детей и подчиняться его воле… Ты, наверное, так и думаешь, но в моей стране так не считают. Женщина вправе жить так, как она хочет. Может быть, я захочу остаться старой девой!

— Старой девой? — Нигель засмеялся. — Похоже, ты забыла, что уже вышла замуж.

Пунцовая краска залила лицо Лиз. Она действительно забыла, всего на несколько мгновений.

— Я все еще считаю себя девушкой. — Она покраснела, сознавая глупость того, что говорит. Неудивительно, что он расхохотался.

На протяжении огромного участка пути они не сказали друг другу ни слова. Поворот сменялся поворотом, пейзаж становился более пустынным и более захватывающим.

Открывался обширный первозданный мир давно исчезнувших богов, богов, подобно прекрасному Дионису, чей дед Кадм построил крепость, ставшую цитаделью Фив. СамДионис был исторгнут из чрева матери и зашит в бедро своего отца, всемогущего Зевса, царя всех богов Олимпа.

Культ Диониса самый почитаемый. Этот бог олицетворяет все подсознательное, все иррациональное в человеке, в отличие от своего брата Аполлона, который символизирует честность и благородство. Это был огромный нереальный мир, мир, где можно найти уединение, мир цветовых контрастов, диких, захватывающих высот, сменяющихся долинами и коричнево-желтыми равнинами.

Они проехали мимо пастуха, погоняющего крючковатой палкой своих овец и коз. За следующим поворотом показалось кафе, и Нигель резко сбавил скорость.

— Хочешь что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

Она нарочно заупрямилась, прекрасно зная, что Нигель хочет пить. Он может пойти и без нее, решила она и откинулась на спинку сиденья.

— Незачем тратить время, я лучше потерплю. Солнце уже садится.

Нигель выехал на обочину и остановился.

— У нас впереди вся жизнь, — заметил он, вылезая из машины. Потом захлопнул дверцу и равнодушно добавил: — Извини, но я бы слегка подкрепился.

Он оставил Лиз в машине, дымящуюся от бешенства, ибо ее первая попытка проявить свою волю провалилась.

Через несколько минут она увидела, как он уютно устроился перед кафе под тенью огромного, с раскидистой кроной дерева и пьет из высокого стакана, беседуя с сидящими за соседним столиком. У Лиз пересохло в горле, и она сделала глотательное движение, как раз когда Нигель весело взглянул на нее. Он не глуп. Он знает, что она умирает от жажды! У нее сжались кулаки. Если бы взглядом можно было ударить, то Нигель бы сейчас свалился со стула.

Нигель не торопился, и лишь через полчаса они снова двинулись в путь. Лиз внутри вся кипела, небезосновательно подозревая, что Нигель это отлично понимает.

— Нам не стоит ехать слишком долго сегодня, — сказал он, когда они въехали в Левадию. — Ты, наверное, устала?