Николай Платошкин - Жаркое лето 1953 года в Германии

• Название: Жаркое лето 1953 года в Германии
• Автор: Николай Платошкин
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Политика
• Год: 2004
• ISBN: 5-94849-577-9

Книга посвящена редко освещаемым событиям — восстанию рабочих ГДР в июне 1953 года, которые до сих пор вызывают споры исследователей и общественности. Что это было: первое восстание против сталинизма или попытка внешних сил использовать ошибки руководства Восточной Германии в своих целях? На основании документов дана динамичная панорама противоборства дипломатических и разведывательных служб СССР, США, Франции и Англии на немецкой земле. В июне 1953 года все послевоенное развитие Европы могло пойти совсем иначе. Но исторический шанс для этого был упущен.

Автор-дипломат из нового поколения российских экспертов по Германии вводит в читательский оборот много новых фактов и сведений, приводит биографии основных политических фигур, дает фактический материал, характеризующий экономику двух Германий.

Книга написана ярко и увлекательно и представляет интерес для самого широкого круга читателей.

---

Но Ульбрихту этот союз тоже был не особенно нужен. Чем сильнее ФРГ подпадала под влияние США и НАТО, тем более аргументированным становился его курс на форсированное строительство социализма в ГДР. «Форсированное», потому что, как считал Ульбрихт, с 1948 года и так было потеряно много времени из-за бесплодных попыток договориться в Западом о воссоединении Германии. И подписание в конце мая 1952 года «милитаристских договоров», казалось, полностью подтверждало правоту Вальтера Ульбрихта. Именно он становился в этих обстоятельствах первым в тройке руководителей ГДР, оттесняя на задний план президента Пика и премьер-министра Гротеволя. Последовавший после июля 1952-й год даст Ульбрихту практически единоличную власть в ГДР (хотя она никогда не была по объему даже отдаленно сравнимой, например, с властью Сталина над СССР), поэтому настало время познакомиться с этим человеком поближе.

Ульбрихт родился 30 июня 1893 года в семье портного в столице Саксонии Лейпциге и сохранил трудно воспринимаемый многими немцами саксонский диалект до конца своей жизни. Как и Пик, Ульбрихт изучил профессию столяра и еще юношей включился в политическую деятельность, став в 1908 вступил в организацию Социалистической молодежи. В 1911–1912 годах Ульбрихт странствует по Европе, выполняя столярные работы. В те годы он посетил Венецию, Амстердам и Брюссель. В 1912 году молодой столяр вступает в СДПГ. Так же, как и Шумахер, Ульбрихт попал на русский фронт во время Первой мировой войны, но ему повезло больше: он остался цел и впоследствии воевал в Сербии и во Франции. В конце войны его избрали в солдатский совет XIX корпуса, и по возвращении в Германию он принял участие в основании КПГ в 1919 году. В 1924–1925 годы. Ульбрихт учился в Москве по линии Коминтерна, работая одновременно в его Исполкоме. С 1928 по 1933 год был членом фракции КПГ в рейхстаге. С 1929 года Ульбрихт становится членом Политбюро ЦК компартии, а с 1932 года сосредоточивает в своих руках руководство всей оргработой КПГ. После прихода Гитлера к власти Ульбрихта объявляют в розыск, но ему удается продержаться в подполье, пока по решению партии в октябре 1933 года он не эмигрирует в Париж. С 1938 года Ульбрихт живет в Москве, представляя КПГ в Коминтерне. С июня 1941 года бывший столяр активно включается в пропаганду, направленную на разложение вермахта (причем ведет ее не только по радио, но и через громкоговорители на фронте).

В конце апреля 1945 года группа руководящих работников КПГ (известная как «группа Ульбрихта») вылетает из Москвы в Германию для восстановления в освобожденной стране компартии Германии. На III съезде СЕПГ в июле 1950 года Ульбрихт становится генеральным секретарем ЦК и фактически первым человеком в партии.

Ульбрихта часто считают этаким партийным бюрократом без особых творческих проблесков. Его называли «бетонной головой» (сравните с эпитетом Троцкого в адрес Молотова — «каменная задница») и безропотным исполнителем воли СССР в ГДР. На самом деле Ульбрихт был очень начитанным, эрудированным человеком и имел хорошие организаторские способности. Он не пил, не курил и с юных лет отличался фанатической преданностью идеалам социализма. Ульбрихт не был вовсе таким уж нетерпимым к чужому мнению, хотя и отстаивал свою точку зрения жестко, иногда в обидной для собеседника манере. Он не боялся спорить с советскими оккупационными властями. Например, 23 декабря 1946 года во время встречи главноначальствующего СВАГ маршала Соколовского с руководством СЕПГ Ульбрихт критиковал советскую политику «беспорядочного демонтажа» промышленных предприятий, которая очень негативно воспринималась именно в среде рабочих.

Для того чтобы лучше понять поведение Ульбрихта и многих «старых» немецких коммунистов в 1952 году, следует прежде всего осознать, что они видели последнюю возможность наконец-то осуществить построение социализма на немецкой земле после трагических неудач немецкого рабочего движения в XX веке. Сначала казалось, что революция победит в 1918 году, но все закончилось зверским убийством Карла Либкнехта и Розы Люксембург и предательством СДПГ. В 1923 году подготовленное компартией вооруженное восстание провалилось. В 1932 году за коммунистами в Германии шло 6 млн. избирателей, и революционный выход из поразившего страну жесточайшего экономического кризиса казался просто неизбежным. Вместо этого — фашистская диктатура, концлагеря и эмиграция. И опять, как считали почти все коммунисты, виновата была СДПГ, отказавшаяся объявить против Гитлера всеобщую забастовку. И вот теперь, в 1952 году, упускать еще одну благоприятную возможность для осуществления коммунистических идеалов? Это казалось немыслимым, особенно после того, как СДПГ в ФРГ опять предала светлые идеалы социализма. Нет сомнений, что Ульбрихт и большинство коммунистов в СЕПГ действительно видели в социализме сытое и достойное будущее немцев. Теперь, когда СССР разочаровался в Западе, надо было срочно, именно срочно заложить в ГДР основы социализма, пока Кремль опять не вернулся в практическом плане к идее объединенной, миролюбивой, но капиталистической Германии.

Именно поэтому, а не в силу какой-то идейной зашоренности, Ульбрихт и решил превратить II партконференцию в тот рубеж, с которого уже нельзя будет вернуться назад, в капитализм.

Ульбрихт начал отчетный доклад ЦК 9 июля 1952 года с анализа международного положения, которое он, как и Аденауэр, обрисовал исключительно в черно-белых тонах. С одной стороны — лагерь мира и социализма, с другой — находящийся в кризисе Запад, к тому же расколотый на две части — страны-победительницы и побежденные (Западная Германия, Япония и Италия). Вообще, в то время, как советское руководство, так и лидеры стран «народной демократии» очень сильно преувеличивали разногласия в западном мире, и тон в этом неверном анализе задавал Сталин, который как крупный государственный деятель мыслил историческими аналогиями. Ему казалось, что ситуация в Европе в начале 50-х годов очень похожа на послеверсальский миропорядок 20-х годов, что, конечно, было абсолютно не так.

Назвав Аденауэра авантюристом и американским лакеем (его самого в ФРГ в лучшем случае величали «вассалом Москвы»), Ульбрихт сделал несколько нелогичный вывод, что «основой нашей внешней политики является борьба за сохранение мира, за мирный договор с Германией и за восстановление единства Германии на демократической основе»[133]. Это было несомненным реверансом в сторону Москвы, как и утверждение, что общественный строй в единой Германии утвердит избранное путем свободных выборов общегерманское Национальное собрание. Но одновременно Ульбрихт выдвинул лозунг усиления национально-освободительной борьбы в ФРГ против западных оккупантов и «революционного свержения» правительства Аденауэра. Тем самым генеральный секретарь ЦК СЕПГ оказал канцлеру ФРГ большую услугу, так как помог сплотить вокруг него антикоммунистический электорат. А вот для КПГ, которая переняла революционный лозунг, услуга оказалась медвежьей, так как этот лозунг послужил формальной основой для начала процедуры запрета компартии в ФРГ.

Досталось от Ульбрихта и Шумахеру (впрочем, последний тоже никогда не оставался в долгу), хотя наличие разногласий между руководством и рядовыми членами социал-демократической партии в вопросе ремилитаризации («низы» стояли за более радикальную оппозицию Парижскому и Боннскому договорам) было описано в общем верно.

Но с международным положением все было ясно и без конференции СЕПГ. Всех интересовало, каким путем в изменившихся условиях пойдет сама ГДР. Ульбрихт выдвинул три основные задачи:

Подавление сопротивления свергнутых и экспроприированных крупных капиталистов и помещиков; пресечение их попыток восстановления власти капитала.

Организация строительства социализма (бурные аплодисменты 1565 делегатов, причем в массе своей абсолютно искренние) путем сплочения всех трудящихся вокруг рабочего класса.

Создание вооруженных сил Германской Демократической Республики для защиты родины от внешних врагов и для борьбы против империализма[134].

По первому пункту на конференции много говорили о происках врагов народа, иностранных агентов, вредителей и саботажников. Приводились и конкретные примеры. СЕПГ требовала от своих членов повышения бдительности, объясняя это сталинским постулатом об усилении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Кстати, сам этот постулат, осужденный позднее XX съездом КПСС, был абсолютно верным. Если у крестьян в ходе коллективизации принудительно отбирают собственность, то они, естественно, сопротивляются этому. Если лишают всех гражданских прав «бывших», то те переходят к подпольной борьбе. Ведь в социальном смысле построение социализма означает не что иное, как вытеснение частных предпринимателей из жизни общества. Другое дело, что можно добиваться этого постепенно, путем поступательного укрепления государственного и кооперативного секторов экономики (именно за этот путь формально выступил Ульбрихт), а можно, как в СССР в 1937–38 годы, через высылку, лагеря и расстрелы. Впоследствии мы убедимся, что ГДР едва не рухнула в июне 1953 года именно потому, что СЕПГ решила вытеснить частника экономически, но очень быстро, пока на пути социализма опять не возник германский вопрос. Это была кардинальная ошибка, первопричина июньского 1953 года кризиса в ГДР.