Кеннет Роуз - Король Георг V

• Название: Король Георг V
• Автор: Кеннет Роуз
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028082-3, 5-9660-1444-2

Георг V.

Последний из английских королей, чье правление было озарено отблеском Викторианской эпохи.

Тихий, мягкий человек, сумевший удержать страну от хаоса и во время Первой мировой войны, и во время политических кризисов 1920-х гг. и экономических катастроф 1930-х…

В бурную эпоху исторических перемен, когда империи Европы рушились одна за другой, династия Виндзоров смогла сохраниться на троне лишь благодаря Георгу V.

Как ему удалось совершить это?

Ответ на этот вопрос вы найдете в великолепной книге Кеннета Роуза «Король Георг V», удостоенной престижнейших премий Великобритании.

---

«Джордж Гейдж сегодня вечером возил короля и королеву к Роксбургам — ужинать и играть в бридж. Когда он вышел в своем придворном костюме, который его несколько полнит, я сказал: „Возьми с собой деньги — может, придется уплатить королевские долги“. На это он возразил: „Я ведь еду с Георгом V, а не с Георгом IV“. Однако где-то в конце вечера король спросил его: „У Вас есть деньги, Гейдж?“ И вместе они смогли собрать всего 2 фунта!»

Керзон нанимал комика Джорджа Роби, чтобы тот после ужина развлекал короля с королевой. А во время королевского визита в Ноусли Дерби однажды воспользовался услугами Жоржа Карпентье и его спарринг-партнера, которые провели показательный поединок в соседней школе верховой езды. Французские газеты с восторгом писали о «двух Жоржах», однако в Англии многие сочли такой спектакль неприличным.

Дерби был одним из немногих старых друзей короля, у кого он любил останавливаться. Любил также навещать герцога Ричмондского во время гудвудских скачек и герцога Девонширского во время тетеревиной охоты в Болтон-Эбби. «Хотя она длится всего три дня, — писал Крюэ об одной из таких поездок, — но требует едва ли не столько же подготовки, сколько и торжественный прием». Несмотря на скрупулезное планирование, в загородном доме герцога иногда приходилось проводить экстренное заседание Тайного совета. «Лег спать в 2 ч. 15 мин., — записал король во время пребывания в Болтон-Эбби, — очень сонный и весьма раздраженный».

Поскольку король не проявлял интереса к экскурсиям, королеве также приходилось умерять свое любопытство. Как-то он написал ей о поездках своей матери: «Захотелось же ей проделать такой путь, чтобы пробыть в Шотландии всего девять дней, а в Норвегии — три; как это дорого и как непрактично! Слава Богу, ты не такая; это свело бы меня с ума». Но когда королева Мария все же выбиралась из дома одна, то была столь же требовательной гостьей, как и ее муж. На время поездки в Холкер — один из домов, принадлежащих семейству Кавендишей, она взяла с собой девять слуг: двух камердинеров, одного лакея, одного пажа, двух шоферов, одну придворную даму, одну служанку придворной дамы и детектива. Предварительно хозяевам был направлен список ее требований:

1. Возле спальни королевы должно быть поставлено кресло, в котором будут по очереди всю ночь сидеть лакей или паж (пажом не слишком удачно назывался мужчина пятидесяти лет от роду).

2. В течение дня через каждые два часа в ее спальне необходимо ставить свёжеприготовленный ячменный отвар.

3. Лед в спальню — в 23 ч. 30 мин.

4. Шесть чистых полотенец каждый день (королева брала с собой собственные простыни и наволочки).

Когда король с королевой переезжали из одного дома в другой, эта процедура проходила со всей величавостью и пышностью, присущими средневековым монархиям. Для непродолжительных поездок использовался автомобиль «даймлер», высокий салон которого позволял пассажирам входить и выходить, не снимая цилиндра или шляпы. Для более длительных экспедиций предназначался королевский поезд, выкрашенный в карминно-красный и кремовый цвета. В каждом вагоне имелся просторный вход с двойными дверями и вестибюлем; даже стойки на буферах были выполнены в виде львиных голов, покрытых золотыми листьями. По замыслу Эдуарда VII, интерьер поезда должен был напоминать королевскую яхту, с ее белой эмалевой краской и полированной медью. Королева Мария привнесла в его декор более мягкое, женственное начало: мебель атласного дерева из универмага лорда Уоринга, зеленая обивка и серебряные кровати с королевской монограммой. Матовые стекла с выгравированными на них изображениями орденов скрывали от нескромных взглядов тех, кто находился в спальне и ванной. По случаю каждой поездки издавались объемистые письменные распоряжения, часто изменявшие обычный порядок работы разного рода служб. Между Баллатером и Лондоном вдоль маршрута поезда стояли под парами не менее семнадцати паровозов — в случае поломки ими можно было заменить королевский локомотив. Однако ничто не оставлялось на волю случая — ни вечерняя доставка королю парламентских телеграмм, ни снижение скорости в 6 ч. 30 мин. утра, дабы королева могла с комфортом принять ванну.

Когда императрица Пруссии, тетя короля, по дороге в Россию гостила в деревне у герцога и герцогини Коннаутских, ей предстояло в 11 ч. 30 мин. сесть в поезд на станции Бэгшот. В 11 ч. 25 мин. она все еще сидела на лужайке, заканчивая портрет герцогского слуги-индийца. Когда ее позвали, она положила на стул ящик с красками, кисти и палитру, села в экипаж и уехала. «Как это замечательно, — заметил один из гостей попроще, — когда за тобой всегда есть кому прибрать».

Королевский образ жизни требовал содержания целой когорты слуг, которые в самом широком смысле слова не только убирали за королем, но и предугадывали каждый его жест или желание. Число их было весьма внушительным. Сэр Джон Фортескью, которого в 1926 г. сменил на посту библиотекаря Оуэн Моршед, так описывает организацию работ в Виндзоре:

«На королевской кухне напряженно трудились шестьдесят человек. В комнате распорядителей — помещении, выстроенном одновременно с Вестминстерским аббатством и имеющим похожие своды, — в две смены кормили по сто человек старших слуг. В помещении для слуг — здании, построенном в XIV в., с соответствующими колоннами и сводами — в две смены по двести человек кормили слуг рангом пониже».

Будучи в Сандрингеме, леди Десборо заметила, что находившаяся в изгнании испанская королева, несмотря на все разговоры, что она якобы впала в нищету, привезла с собой одну придворную даму, одного камергера и трех служанок. Однако такое было характерно не только для королевских особ. Когда король с королевой посещали Ноусли, в доме одновременно ночевали двести человек — семья хозяина, гости и слуги; в это число не входил персонал, работавший вне дома, в том числе тридцать семь егерей. А когда во время круиза на королевской яхте камердинер маркиза де Совераля заболел морской болезнью, маркиз весь день оставался небритым.

Секрет бесперебойного функционирования королевского двора, как объяснил однажды принцу Уэльскому старый придворный, заключался в том, чтобы на все должности нанимать в полтора раза больше людей, чем требуется. Такая работа гарантировала уверенность в будущем, продвижение по службе и несколько разгульный образ жизни, который вскоре начинал казаться единственно правильным. «Количество еды и напитков, потребленных во время пребывания у нас Их Величеств, просто поражает, — писал Хардиндж о визите в Калькутту, последовавшем после торжественного приема в Дели. — Однако 150 английских слуг очень трудно удовлетворить». Только что поступивший на работу в Букингемский дворец дворецкий описывал, как его встретили двое старших коллег:

«Мы трое сели за стоящий в соседней комнате круглый стол, накрытый белоснежной льняной скатертью и сервированный сверкающими столовыми приборами; довольно молодой слуга в черной ливрее подал нам превосходный обед, состоявший из супа, жареной телятины с овощами, десерта и стилтонского сыра; ему сопутствовало хорошее белое вино.

Это было очаровательное знакомство с новой работой, и я, разогретый хересом и белым вином, чувствовал себя прекрасно и вполне уверенно».

Слуги всех рангов, отмечал он, ни в чем себе не отказывали; не было особых излишеств, но и не наблюдалось никакой скаредности. «Дворец управлялся точно так же, как управляется хозяйство любого джентльмена, — без чрезмерного внимания к экономии и финансам… Еда и выпивка были в изобилии, и никто как будто не заботился о том, сколько они стоят». Были запрещены только чаевые. Остановившись в 1927 г. в Виндзоре, сэр Сэмюэль Хор получил следующее предписание:

«Дворцовый эконом свидетельствует свое почтение и нижайше просит гостей короля и королевы воздержаться от денежных подарков слугам Их Величеств.

Слугам не принято дарить какие-либо подарки, дворцовый эконом будет весьма признателен гостям Их Величеств за проявленное содействие в соблюдении этого правила».

Этот многозначительный жест был предпринят не столько ради того, чтобы лишить лакеев заслуженных чаевых, сколько для сохранения лица безденежных гостей.

Многие королевские служащие самого монарха видели очень редко; на тех же, кто видел, могли обрушиваться внезапные штормы, перемежающиеся непродолжительным солнечным сиянием. «Правильно! — загремел король, когда неловкий лакей уронил поднос с чаем. — Громите этот проклятый дворец!» Тем не менее никто не слышал, чтобы виновный впоследствии был уволен. Король ценил аккуратность, порядок и пунктуальность. Когда новая горничная «все неправильно положила», король был вне себя от ярости; утешила его домоправительница госпожа Роулингс, пообещав сфотографировать все комнаты, чтобы ни один предмет впредь не оказался бы не на своем месте. В Сандрингеме король запретил складывать в прихожей разрозненные предметы одежды; то-то было смеху, когда однажды вечером, когда гости уже разошлись, он выбросил оттуда чей-то веер и чей-то носовой платок. В другой раз он наткнулся в гостиной на стопку пыльных нот. «Это твое?» — зло спросил король у еще более разозленной королевы.