Светлана Кайдаш–Лакшина - Княгиня Ольга

• Название: Княгиня Ольга
• Автор: Светлана Кайдаш–Лакшина
• Жанр: Историческая проза
• ISBN: ISBN 5–17–013112–7 (ООО «Издательство ACT») ISBN 5–271–04038–0 (ООО «Издательство Астрель»)

ISBN 5–17–013112–7 (ООО «Издательство ACT») ISBN 5–271–04038–0 (ООО «Издательство Астрель»)

О великой русской княгине Ольге (? — 969), жене киевского князя Игоря Рюриковича, рассказывает новый роман писательницы–историка Светланы Кайдаш–Лакшиной.

---

Как известно, горчица — это исконно русская трава. Хвалил ее и капусту…

Как ни пытались сломать или переменить менталитет русских, никогда это не кончалось победой. Почему? Вспомним необъяснимую любовь к василькам русского народа…

В глубинах народной памяти все это хранится незримо для всех. Но скоро, скоро несметные сокровища прошлой славянской жизни выйдут на поверхность, и весь мир увидит сокрытое, как когда‑то явлено было Европе античное прошлое, погребенное под развалинами погибшей Римской империи…

В 1506 году в развалинах терм императора Тита, в августе 70 года взявшего Иерусалим, недалеко от бассейна крестьянин Феличе де Фредис обрабатывал свой виноградник и наткнулся на подземную камеру с инкрустированным полом, где обнаружил знаменитую скульптурную группу «Лаокоон». Как напишет впоследствии художественный критик, «из этой группы паросского мрамора, как из каменной тюрьмы, вырвался дух древнего языческого мира и вновь вернул себе господство над миром. Весь Рим и днем и ночью бежал к термам: туда шли и кардиналы и весь простой народ».

Вспомним миф о Лаокооне, троянском прорицателе, жреце Аполлона. Когда греки, осаждавшие Трою, потерпели поражение и не сумели взять осадой город, они решили притворно уйти из‑под его стен, оставив только деревянного коня — в дар богине Афине, внутри его были спрятаны воины с оружием. В раздумье стоит над деревянным конем сам троянский царь Приам. Троянцы склоняются принять дар своих врагов. Один Лаокоон яростно возражает против этого, пытаясь убедить своих сограждан не принимать дары от «данайцев, дары приносящих». Но тщетно сражается с легковерием и доверчивостью земляков всевидящий прорицатель. Он даже проткнул коня копьем, и все услышали звон оружия.

Боги в заговоре против Трои! И они насылают помрачение На троянцев: те будто ничего не слышат и никакое опасение не проникает в их сердца. Лаокоон вместе с сыновьями совершает на берегу моря жертвоприношение Посейдону. Внезапно по морю приплывают две огромные змеи, они набрасываются на детей Лаокоона и душат отца вместе с ними. (По другой версии — жрец остается в живых, чтобы вечно оплакивать смерть детей.)

Змеи скрываются в Трое в храме Афины. Ошеломленные троянцы толкуют это страшное событие как наказание богини за непочтение к ней, поскольку Лаокоон пытался отвергнуть дар греков.

Афина сражается с Аполлоном, боги ведут свою битву. Бедные люди не могут верно истолковать увиденное, довериться подлинному предостережению. Они не понимают происходящего перед их глазами, слепо верят всем богам, уверенные в том, что их дары умилостивят всемогущих. Но боги и богини смеются… И над человеческой глупостью, и над напрасной доверчивостью смертных к ним, небожителям.

Аполлон помогал троянцам. Его жрец пытался своей прозорливостью предостеречь их от ложного шага. Но все было тщетно… Троянцы втянули деревянного коня в город, ночью из него выскочили греческие воины, и Троя погибла в огне пожаров.

Лаокоон приносил жертву Посейдону, потому что Аполлон вместе с Посейдоном возводили стены Трои, когда она строилась… Не помогло… Заговор богов нельзя одолеть! Потом ходило много толкований о трагической судьбе Лаокоона: будто он нарушил запрет Аполлона вступать в брак и иметь детей и за это был наказан. Однако тут другое: Аполлон, конечно же, знал — не мог не знать! — предвидел судьбу своего жреца и запретом не иметь детей хотел уменьшить его страдания.

Если бы Лаокоон погиб один, он бы страдал несравнимо меньше. Если бы троянцы вняли его предостережениям, Троя бы не погибла!

О, это мучительное «если бы…»

Быкай, не быкай, а быка не добудешь…

Возможно, что на Руси так говорят с древнейших времен: когда быка приносили в жертву славянскому Перуну, троянцы — своим богам, имен которых хитрые греки не сохранили.

Глава 21 Сокрушение гордости

Когда княгиня Ольга стала христианкой, то труднее всего ей давалось понимание гордости как сильного греха. Казалось, что гордость защищала от княжеской неумелости верно рассудить споры людей, ставила на высоту, которую не достигали волнения торжищ и площадей, высоко поднятая голова спасала от собственных оплошностей и ошибок. Тебя обидели — а ты отвернулся с пренебрежением и пошел прочь — думайте что хотите, я даже и объясняться не собираюсь…

Князь Олег был горд, и князь Игорь был горд, и княгиня Ольга была горда…

Помнится, какой вызвала невероятный гордый гнев уверенность древлянского князя Мала, что княгиня Ольга после смерти мужа согласится пойти за него замуж, чтобы спасти свое Киевское княжество. Его князь Мал считал присоединенным к Древлянскому княжеству. И для княжества этот гнев был благом, потому что заставил ее действовать быстро и решительно и помог ей сокрушить древлян.

Древлянская земля покорена, и теперь княгиня Ольга посещает ее совсем с другим чувством — да, в этом чувстве много гордости, гордости за то, что она, вдова князя Игоря, это сумела сделать.

Княгиня Ольга полагала, что тем, кто ничего не сделал» гордиться нечем, а ей можно — пусть втайне! — и погордиться. Чем? Многим, многим… И успешным правлением, и тем, что люди ее любят, и сын Святослав — достойный князь, правитель после нее…

Впрочем, она уже давно чувствовала, что Святослав слишком увлечен военными походами, может быть, причина в ней…

Он хороший сын и не станет сражаться открыто с ее установлениями, но и ему пора садиться на княжеский киевский стол.

«Святослав сокрушит все христианские храмы! — говорил ее внутренний голос.

— Нет, он не посмеет — он любит и уважает мать… — возражала она.

. — Причем тут мать? Немедленно поднимут головы — да, да — те ненавистники Христа, что считают его приход в княжество огромным злом и тебя виновницей этого. Крещение Аскольда и Дира уже забыто, но не забыта насильственная их смерть от руки князя Олега… Аскольда и Дира почитают как русских князей, хотя они и приняли Христа, а вот князь Олег и князь Игорь — ненавистные варяги…

— Но ведь варяги–вагры — живут и ныне на побережье Балтийского–Варяжского моря — это же славяне, никакие не датчане, не шведы–свены, не немцы… немецкое племя «неметы» жили совсем не на побережье, а вот по ним — стали всех немцами звать… Об этом еще князь Игорь говорил, и она сама знает — ведь вереницы купеческих обозов из этих земель все через Киев идут… Да, вагры — варяги, совсем рядышком с Ютландией[211]… И тут же другие все славянские племена — и бодричи, и ратаре, и укране, и лютичи, все они на берегу моря, а дальше вглубь земли — гаволяне, и сербы, лужичане, мильчане, и бобране по реке Бобер… Между реками Лабой и Одрой. — Одр‑то — стол погребальный, тоже славянское слово, — думает княгиня Ольга — одни славяне и живут …

— Чем же вагры–варяги хуже их всех? Рядом с ваграми — дитмары, это уже не славяне…

— В земле вагров — город Старгард, на самом берегу моря… в укромном заливе… А рядышком город Буковец — и на реке, и на краю озера… А чуть южнее его — и тоже у озера — город Зверин… В тех лесах много водится дичи — так купцы говорят… Дальше по берегу моря — Росток, остров же Рюген, куда ездил отец в святилище бога Световита, славяне часто звали— Рана…

Городов было много, и сейчас они стоят, и все со славянскими именами: Бранибор… Любузна… Медзиречь… Любузна у люжичан… Город Стрела на Лабе… Там гломачи…»

Примечание автора

Действительно, между реками Эльба (Лаба) и Одер (Одра) на территории Германии поразительно много славянских названий, оставшихся от жизни здесь славянских народностей.

Там, где жили вагры, город Трайя (почти Троя!) на реке Трене. Город Лютенбург — город Плен. Приток Эльбы (Лабы) — река Ильменау — напоминает наш новгородский край, наше озеро Ильмень. Город Войценбург на Лабе.

У реки Сала жили сербы, на реке Родах — город Россох. Город Крин. Росток стоит недалеко от реки Варнов. Города Гюстеров и Тетеров. На реке Рекниц — город Рибниц у берега моря. Города Каров и Борков, Путлиц и Пене, Узедом и Гнойен. Река Даров впадает в Балтийское море. Город Перлеберг (перлами называли на Руси жемчуг). Гора Кликовец. А еще есть города Клокков и Миров. Остербург и Белиц, Бельциг и Борна, Глаухау и Остров. Города Торгау и Риза на Лабе. Город Лейпциг — от славянского слова «липа».

Прошли через века, сохранились прежние, древние названия…

Когда прибыли сюда варяги, то никакого затруднения при разговоре у них не возникло и толмачи им тоже не требовались. Варяги представлялись иноземцами, чтобы покичиться, но на самом деле понимали язык и все их тоже понимали… Это не было тайной — славянство варягов, но и распространяться об этом тоже не полагалось.