Антология - Поэзия Африки

• Название: Поэзия Африки
• Автор: Антология
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1973

В настоящее издание включены стихотворения поэтов Африки.

Вступительная статья Роберта Рождественского

Составление и примечания: М. Ваксмахер, Э. Ганкин, И. Ермаков, А. Ибрагимов, М. Курганцев, Е. Ряузова, Вл. Чесноков.

Статья к иллюстрациям: В. Мириманов.

Стихи в переводе: М. Ваксмахер, М. Кудинов, А. Ревич, М. Курганцев, Ю. Левитанский, И. Тынянова, П. Грушко, Б. Слуцкий, Л. Некрасова, Е. Долматовский, В. Рогов, А. Сергеев, В. Минушин, Е. Гальперина, А. Големба, Л. Тоом, А. Ибрагимов, А. Симонов, В. Тихомиров, В. Львов, Н. Горская, А. Кашеида, Н. Стефанович, С. Северцев, Н. Павлович, О. Дмитриев, П. Антокольский, В. Маркова, М. Самаев, Новелла Матвеева, Э. Ананиашвили, В. Микушевич, А. Эппель, С. Шервинский, Д. Самойлов, В. Берестов, С. Болотин, Т. Сикорская, В. Васильев, А. Сендык, Ю. Стефанов, Л. Халиф, В. Луговской, A. Эфрон, О. Туганова, М. Зенкевич, В. Потапова.

---

Черный атлет

Перевод А. Ревича

Ступаешь ты тихо-тихо,
Медленно, словно птица,
Зачарованная взглядом змеи.
Выступаешь ты тихо-тихо,
Напряглись все мышцы твои.
Тяжко дышишь ты перед боем,
И не слышишь ты над собою
Глас толпы: «Эсса! Эсса!»
Он твердит тебе всякий раз:
«Не своди с противника глаз,
В схватку бросайся смело!»

Могучий черный атлет,
Эластичная черная кожа твоя
Напряженные мышцы одела.
Противник перед тобою.
Эсса!
Гляди — не зевай!
Эсса! Эсса!

Каждая мышца напряжена,
Кровь твоя зажжена
Пламенем боя.
Опьяненный борьбою,
Ты наступаешь.
Эсса! Эсса!

Как ты прекрасен,
Мой черный борец,
Когда выпрямляешься в полный рост
И противник превосходящего веса
От земли оторван и наконец
Повержен на спину.
Эсса! Эсса!

Народ мой — могучий атлет!
Ты должен
Уничтожить извилистый след
Смертоносного гада;
Не скроют его ни трава, ни чащи,
Ударит в глаза ему свет слепящий,
Свет свободы,
Свет возрожденной
земли.

Служака Перевод А. Ревича

— Отпусти меня,
Черный солдат,
Не забирай
В тюрьму.
Послушай,
Годишься ты мне
В сыновья.

— Белый мне приказал
Забрать
И отца
И мать.
Не отпущу.

— Отпусти меня,
Черный солдат,
Послушай,
Ведь ты —
Мой брат.
Маленького
Мне надо кормить,
Он вырастет —
Будет большой,
Как ты.
Отпусти!

— Я тебя заберу.
Мне белый велел:
«Брата,
Сына,
Родного отца
Забери!»
Белый
Лычку мне обещал
На погон.
Я тебя заберу.

— Отпусти меня,
Черный солдат,
Ты мог бы
Моим возлюбленным
Стать.
Бедра мои
Стройны,
Нежны,
Ты радость жизни
Познаешь со мной.
Какая власть
Сильнее, чем страсть?

— Не отпущу.
Мне белый сказал:
«Насилуй,
как я,
Грабь,
как я,
Бей хлыстом,
Убивай,
как я.
Это нравится неграм».
Не отпущу.

— Ты можешь забрать меня,
Черный солдат,
Раз белый тебе велел
Негров сажать в тюрьму.
А если прикажет он
Забрать
Наши мысли в тюрьму,
Наш гнев,
Быть может,
Саму
Жизнь?!

ФРАНСУА СЕНГАТ-КУО[137]

На первом листе Перевод Э. Ананиашвили

Слова выстроенные в ряд
будничны и бесцветны
но порой они разворачиваются радугой
в грозовом сверкании молний
нанизанные как монисто из ракушек
на нитку радостей и невзгод
подхваченные стремительными волнами
и тогда они становятся поэзией

Слова тотемы[138] Перевод Э. Ананиашвили

Леопольду Седару Сенгору

О склонить курчавую голову над гладью беспредельного моря
Черное тело прими крещенье в белопенной купели
пронесись по немой каменистой пустыне книг
замурованной в вечном глухом молчании
растопить снега всего мира в своей ладони
и припав пить и пить большими жадными глотками
а горло стиснуто жгучей жаждой а в сердце
истерзанном взлетающей стаею сожалений
властный призыв царственных пальм моей родины
неумолчные раскаты гулкого тамтама
слова тотемы везде под любыми широтами
в них шепот тайн доступных ушам посвященных
ястребы в поднебесье рисуют иероглифы
родники поют журча колдовские песни
в долинах не орошенных моими потом и кровью
я участник празднества мне дано отведать плодов
чуждого дерева глубоки ли корни его я не знаю
чьи кости чей прах питают его живительным соком
не может дерево устремиться ввысь к небу и солнцу
не ухватившись прочно корнями за материнскую землю
не смочив своих стоп в подземной влаге могил
о эта жажда что стиснула мне пересохшее горло
в сердце истерзанном взлетающей стаею сожалений
о этот властный призыв пальм моей родины
и немолчные раскаты гулкого тамтама
ко мне мои тотемы ко мне тотемы моего детства
все вы спящие в потайных углах моей памяти
в красных тельцах моей крови и темных клеточках моей кожи
вы залог святого союза между мной и мертвыми предками
вы свет закатного часа и вы обещанье зари
снова у меня в руках ключи от волшебных снов
слова тотемы везде под всеми широтами
да будет утолена моя жажда прозрачностью ваших знаков

К маске Перевод Э. Ананиашвили

Маска колдовской лик хранитель моей деревни
я приветствую тебя как петух встречает песней зарю
и как блудный сын исповедуюсь в моей измене
Мне говорили о маска в мои ребяческие года
будто в извечном взгляде твоем таится адский огонь
будто древняя улыбка твоя гримаса проклятья
будто ты воплощенье обмана смятенья хаоса

Маска я оставил тебя на краю дороги
так усталый путник сбрасывает с плеч громоздкого идола
вот молитва моя голос тревоги в преддверии ночи
Великие Повелители Книги Властители Закона
да будет царствие ваше наградой за мои скитания

Усталые ноги мои разбиты от долгого странствия
я прихожу к тебе как из бесплодной окаменелой пустыни
в поисках тени жаждущий прохлады живых родников
я возвращаюсь к тебе маска с высоко поднятой головой
раскаты моего смеха гремят среди праздничного веселья
я вновь обрел тебя священная пуповина моего существа
ты прекрасна ты пронзаешь мне сердце своей человеческой правдой
в глубине твоих глаз горят солнца изначальных времен
и губы твои возвещают шепотом позабытые тайны
я знаю ты не конец ты начало и обновленье
о маска ты это я взирающий на меня
я приветствую тебя как петух встречает песней зарю

Если бы я был гриот Перевод Э. Ананиашвили

Эль Хаджу Амаду Ахиджа[139]

С глаз моих в полночь после первых петухов
не срывало паутину сна козье молоко
в ту раннюю пору жизни когда мотылек
вылетает из кокона не перекатывал я во рту
не пережевывал сотни раз орехов кола и мбонголо
и вкуса пальмового вина на рассвете
вина приобщенных не знают мои уста
кто освятит мой язык для торжественных песен
будь я гриотом кудесником былых времен
я поведал бы миру о твоем высоком родстве
я возвестил бы что ты из рода кокосовой пальмы
я пел бы гремел как труба Луи Армстронга
о том как бурлит твоя кровь в жилах моего народа
ты укротивший тигра и приручивший попугая
сочетающий в себе стройность пальмы и величавость баобаба
горделивый как пик Камерун что грудью встречает бурю
исполненный тишины как Амадауа[140] среди ночи
ты повелитель слова и кузнец народных восстаний
будь я гриотом кудесником стародавних времен
я воспел бы твою сильную молодую плоть порожденье
плодородной почвы тучного ила ленивой Вури[141]
своевольной Бенуэ таинственного Вьонга и быстрой Санага
ты вскормленный щедрым Дождем с сияющим Солнцем
ты знаешь пряную мужественность напитка старинных чаш
и сладость меда собранного пчелами в сумерках
я поведал бы миру тайну твоей алхимии
ты сплотивший в рассветный час воедино саванну и лес
я рассказал бы всем о твоем высоком родстве
я возвестил бы что ты из рода кокосовой пальмы
я пел бы пел бы подобно трубе Луи Армстронга
о том как бурлит твоя кровь в жилах моего народа

Стены Иерихона[142]