Антология - Поэзия Африки

• Название: Поэзия Африки
• Автор: Антология
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1973

В настоящее издание включены стихотворения поэтов Африки.

Вступительная статья Роберта Рождественского

Составление и примечания: М. Ваксмахер, Э. Ганкин, И. Ермаков, А. Ибрагимов, М. Курганцев, Е. Ряузова, Вл. Чесноков.

Статья к иллюстрациям: В. Мириманов.

Стихи в переводе: М. Ваксмахер, М. Кудинов, А. Ревич, М. Курганцев, Ю. Левитанский, И. Тынянова, П. Грушко, Б. Слуцкий, Л. Некрасова, Е. Долматовский, В. Рогов, А. Сергеев, В. Минушин, Е. Гальперина, А. Големба, Л. Тоом, А. Ибрагимов, А. Симонов, В. Тихомиров, В. Львов, Н. Горская, А. Кашеида, Н. Стефанович, С. Северцев, Н. Павлович, О. Дмитриев, П. Антокольский, В. Маркова, М. Самаев, Новелла Матвеева, Э. Ананиашвили, В. Микушевич, А. Эппель, С. Шервинский, Д. Самойлов, В. Берестов, С. Болотин, Т. Сикорская, В. Васильев, А. Сендык, Ю. Стефанов, Л. Халиф, В. Луговской, A. Эфрон, О. Туганова, М. Зенкевич, В. Потапова.

---

Стены Иерихона[142]

Перевод Э. Ананиашвили

Луи Армстронгу

Труби Армстронг труби
волны твоего дыханья бьются
в твоей трубе взвиваются на дыбы
в них память о предсмертных хрипах
в трюме о насилиях в полночный час
о щелканье бичей и стонах линчуемых
о клыках ищеек вонзающихся в живую плоть

Труби Армстронг твоя труба
ведет счет пролитой негритянской крови
пóтом негров утучнены в Америке
хлебные тростниковые хлопковые поля
ценой негритянских слез воздвигнуты небоскребы
набиты золотом бриллиантами жемчугом
доверху сокровищницы Нового Света

Труби Армстронг труби
пусть твоя труба изрыгает ураган
на истерзанный изъеденный язвами Гарлем
разбуди его бешеной скачкой своей крови
влей бодрящий сок в его тепловатые жилы
оживи засохшие ветви его дерева
в твоей трубе храпит и рвется с узды весна

Труби Армстронг труби
сокруши могучим рыком тимпаны мира
замурованного в лицемерном молчании
рычанье твоей трубы — отзвук мужественного тамтама
воскресшей Африки
труби Армстронг и пусть от грома твоей трубы
рассыплются стены Иерихона

Маска. Народность дан (Берег Слоновой Кости). Полированное дерево. Высота 30 см. Частная коллекция, Париж

РЕНЕ ФИЛОМБЕ[143]

Цивилизация Перевод Н. Горской

Они отыскали меня в моей первозданной
и сумрачной бамбуковой хижине.

Они отыскали меня,
одетого в смрадные шкуры,
меня, говорившего не на их языке,
и хохотавшего, как струя водопада,
и полюбившего черных богов,
тамтамы
и амулеты…
— Первобытный! Бедняга! — сказали они
и принялись за работу.

И вот мне на голову хлынул холодный душ
болтовни и книжных сентенций.

А потом меня втиснули
в узкий костюм
с чужого плеча.

А потом мне впрыснули в кровь,
в мою чистую, светлую кровь,
коварство, и алчность,
и алкоголь, и блудливость,
и готовность продаться за грош
и братьев продать…

Ур-р-ра! Смотрите, какой я красивый —
цивилизованный человек!

КЕНИЯ

МАРИНА ГАШЕ[144]

Селенье Перевод В. Тихомирова

Каньярири, Селенье Труда,
Селенье вечной работы.
Непересыхающим потоком
Текут старухи с мотыгами,
Темные, согбенные,
Полоть маис.
Юные жены, как ослицы,
Погоняемые нуждой,
Вверх, вниз по волнистым холмам
Идут вереницами,
Их тела изогнуты наподобие луков —
На спине поклажа,
У груди младенец;
Руками и копалками
Весь день они роются в земле,
Как куры в поисках червей.
Движенье всюду.
И даже у сельской церкви многолюдно,
Как у колодца,
Куда «обновленные» с их мегафонами
Не устают сзывать паству
На исповедь, испить живой воды.
Мужчины на заре уходят, оставив женам
Костлявых коз и плачущих детей.

ДЖОЗЕФ КАРИУКИ[145]

Бессонные в Анголе Перевод О. Тугановой

Сна больше нет.
И не звенят туго натянутые барабаны.
Их сбили с ритма
Пулеметные очереди, жалобы раненых.
А завтра…
Если оно настанет, это завтра.
Сна больше нет.

Порывистый ветер, дующий с севера,
Поднял их. Распрямил наперекор насмешкам судьбы.
Насмерть стоят они. Ради того, чтобы так же,
Распрямившись,
Радовались жизни их дети.

Они не одиноки.
Гнев закипает от стонов их по всей нашей истерзанной Африке.
И никогда угнетатель не сможет больше жадно
Касаться ее неисчерпаемых, жарких, сгустками крови обезображенных глубин.
Бессонным будет он отныне
На нашей земле.

Кариуки Перевод В. Минушина

Полночный час обнаружил собравшихся женщин,
Перебиравших имя за именем.
«Пусть назовут, как моего племянника», —
Сказала одна. «Нет, как брата моей сестры. Кираиу
Пусть будет имя, а может быть, Мванги?»
Потом я услышал, как заплакал младенец.
(Ему от рождения был всего час.)
Почти вся деревня мгновенно проснулась.
Что заставило их проснуться?
Запыхавшийся старик появился в дверях.
«Не плачь, Кариуки», — так он шептал
Тому, кто пришел в этот мир, еще глухому.
Так имя «Кариуки» начало свой нескончаемый путь.
Оно передавалось из уст в уста —
«Мальчик?» — «Кариуки родился!»
Славный воин родился снова.

ДЖОН МБИТИ[146]

Нью-йоркские небоскребы Перевод В. Минушина

Желтый, рассеянный свет заходящего солнца
Поглощала мглистая пелена,
Обволакивавшая его, как подсвеченный воск;
И когда день кончался чахлыми лучами,
Дымные трубы Нью-Йорка заходились кашлем
И, глядя в стекла согбенных башен,
Плакали горькими слезами черного дыма.

КОНГО

МАКСИМ НДЕБЕКА[147]

Рассвет Перевод М. Курганцева

Мать
Вытирает слезы.
Жена
Прибирает в доме.
Ребенок
Моет лицо.

Мать
Открывает пальмовое вино.
Жена
Напевает тихую песню.
Ребенок
Перебирает гитарные струны.

Радио
Вдруг замолчало.
Пушки
Внезапно смолкли.
Партизан
Изумленно замер.

Радио
Вдруг замолчало.
Пушки
Огнем не плюются.
Партизан
Стоит среди тихого леса.

Неужели твоя заря наступила?
Неужели мы выкупили землю?
Неужели народ овладел победой?

Мать
Плетет гирлянды.
Жена
Поправляет косы.
Ребенок
Перебирает струны.

Мать
Последние слезы роняет.
Жена
Обнимает ее и плачет.
Ребенок
Твердит какое-то слово.

Радио
Вместе с ребенком плачет.
Партизан
Перевязывает раны.
Конго
Опять поет у Порогов.

Радио —
Вибрирует голос.
Партизан
Вдыхает свободный воздух.
Конго
Опять поет у Порогов.

Мать
Широко раскрывает объятья.
Жена
Надевает мягкие туфли.
Ребенок
Выбегает навстречу.

Мать
Широко раскрывает объятья.
Жена
Удерживает дыханье.
Ребенок
Ведет отца-партизана.

Радио —
Голос звучит сильнее.
Пушки
Молчат, охвачены скукой.
Партизан
Простирает культи к небу.

Радио:
Лумумба проснулся.
Пушки
Лежат в лесу, как телята,
Партизан:
Народ обрел свое право…

Конго,
Верю в твое возрожденье.
— Оно неизбежно,
Ибо гриоты поют Лумумбу,
Гриоты поют надежду…

МАРСИАЛЬ СИНДА[148]

Свет зари Перевод М. Ваксмахера

Работорговец —
Это неисцелимая рана
На запястье твоем,
Африка.
Воздух давит и душит.
Душит меня
Запах зеленого ила,
Запах болот гниющих,
Запах гнилой древесины,
Запах веревки на шее.
И неистово бьется
Волна моих мыслей.

Жалобы, слезы и песни мои
Неси в своем сердце, тамтам!

Я слышу —
Шепчутся скалы,
И волны кричат
На сотни ладов —
О рабстве кричат,
О дедах моих,
Проданных в рабство.
И волны неистовых мыслей моих
Прибоем, прибоем, прибоем
Ложатся к моим ногам.

Жалобы, слезы и песни мои
Выскажи миру, тамтам!

Воздух давит и душит…
Рабство пахнет!
Этот запах повис над Конго,
Над черным гранитом скал,
Смазанных жиром зелени.
Волны мыслей моих
Прибоем, прибоем, прибоем
Ложатся к ногам
И опять умирают.

Жалобы, слезы и песни мои
Выскажи миру, тамтам!

Воздух душит.
Работорговец —
Это неисцелимая язва
На запястье твоем,
Африка.
Вспомни, тамтам, вспомни скорей
Наш голос, что был когда-то свободным,
Наш голос, который задушен повсюду —
От берегов африканских
До Мартиники,
До Гвианы,
До Гваделупы,
До островов Антильских.
Отвратительный запах веревки
На человеческой шее. Хха!

Жалобы, слезы и песни мои
Выскажи миру, тамтам!

Расскажи, что бывают часы
мечтаний и грез.
Расскажи, что бывают часы свинцового сна.
Расскажи, что бывают часы страданий,
Расскажи, что бывают часы сомнений,
Когда надо кричать и рыдать,
Чтобы рассеять
Ужасы ночи…

Жалобы, слезы и песни мои
Выскажи миру, тамтам!

Расскажи, что бывают часы
оцепененья немого,
Расскажи, что бывают часы и дни,
Когда мы кричим,
Когда мы совсем не боимся хозяев.
Расскажи, что бывают часы исступленья,
Когда мы рычим,
Когда мы, хмелея от гнева,
Грозим.
Да, пока мы только грозим.
Но потом?..

Даба[149]