Генри Мортон - От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла

• Название: От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла
• Автор: Генри Мортон
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-37933-0

«Я с упоением шептал вслух волшебные имена — Тарс, Эфес, Филиппы, Коринф, Антиохия, Иконий, Саламин, Пафос! В моих ушах они звучали небесной музыкой. И я подумал, какое это счастье: стоять на палубе в утреннем сумраке и предвкушать грядущее приключение — долгое путешествие по Древнему миру, где некогда шествовал апостол Павел»

(Генри В. Мортон).

---

Несмотря на симпатии к иудеям, он не сумел предотвратить новый взрыв антисемитских настроений. Во время его правления евреи снова подверглись изгнанию из Рима. В их числе оказались друзья и сподвижники святого Павла — Акила и Прискилла, которые вынуждены были уехать в Коринф. Свой императорский трон Клавдий передал приемному сыну Нерону. Этот период ознаменовался сильным проиудейским влиянием при дворе. По слухам, жена императора Поппея собиралась принять иудаизм. Однако когда случился страшный пожар в Риме, возникла срочная необходимость в «козле отпущения» — чтобы было на кого обратить гнев разъяренной толпы. Выбор Нерона пал на христиан, и против них были организованы настоящие гонения. Впрочем, не вызывает сомнения, что если бы под рукой не оказалось христиан, то вместо них традиционно пострадали бы иудеи.

Я столь подробно останавливаюсь на отношении римлян к еврейской диаспоре потому, что это поможет читателю лучше воссоздать ту эпоху, в которую жил святой Павел. Ведь миссионерская деятельность апостола протекала именно в среде еврейской диаспоры. В общем и целом следует признать, что общественный разум латинян негативно воспринимал это восточное племя, широко расселившееся по всей империи. Коммерческие успехи евреев вызывали зависть и раздражение у прочих граждан, а их религиозная замкнутость создавала дополнительные барьеры для взаимопонимания.

Римский историк Корнелий Тацит писал: «Самые низкие негодяи, презревшие веру отцов, издавна приносили им ценности и деньги, отчего и выросло могущество этого народа; увеличилось оно еще и потому, что иудеи охотно помогают друг другу, зато ко всем прочим людям относятся враждебно и с ненавистью. Они ни с кем не делят ни пищу, ни ложе, избегают чужих женщин, хотя до крайности преданы разврату и в общении друг с другом позволяют себе решительно все; они и обрезание ввели, чтобы отличать своих от всех прочих. Те, что сами перешли к ним, тоже соблюдают все эти законы, но считаются принятыми в число иудеев лишь после того, как исполнятся презрения к своим богам, отрекутся от родины, откажутся от родителей, детей и братьев»[5].

А таких — «перешедших в иудейскую веру» — было немало среди нееврейского населения Римской империи. Люди устали от имевших сексуальную окраску восточных культов, которые претендовали на роль религии в Малой Азии. Точно так же их уже не удовлетворяли мифы и легенды, которыми «кормили» Древняя Греция и Рим. Поэтому они шли в синагоги и пытались найти утешение в монотеистической религии евреев. Мы подчас забываем, что во времена Христа иудаизм занимал активную, наступательную позицию. Огромное значение придавалось миссионерской деятельности. Недаром ведь Господь призывал фарисеев обойти всю землю и пересечь моря в поисках новых верующих.

И действительно, каждый храм еврейской диаспоры привлекал к себе большое количество прозелитов. Эти люди веровали в единого Бога, соблюдали священную субботу и многочисленные посты, но при этом сохраняли национальное самосознание. Были и такие, кто стал настоящим иудеем, сменил имя, образ жизни, и через несколько поколений его уже было не отличить от урожденных евреев.

Синагоги сыграли важную роль в распространении христианства, во всяком случае, той его версии, которую проповедовал святой Павел. Они стали своеобразной стартовой площадкой для миссионерской деятельности апостола. На территории Римской империи существовало множество еврейских общин с молитвенными домами. И Павел знал, что в стенах любой синагоги он найдет аудиторию для своих проповедей. Правда, только на первых порах. Довольно скоро Павла начали изгонять, как богохульника, но это не смущало проповедника. Иногда ему все же удавалось обронить семя на благодатную почву и обратить в христианскую веру если не чистокровных иудеев, так прозелитов.

Таким образом, среди важных факторов, способствовавших распространению христианства в западном направлении, следует назвать: большое количество синагог еврейской диаспоры и универсальный характер греческого языка как средства общения в рамках империи (именно на этом языке Павел читал проповеди и писал свои послания). Не меньшее значение имели великолепные римские дороги, по которым путешествовал апостол, а также мир и спокойствие, царившие в тот период в империи и делавшие эти путешествия вполне безопасными.

Все это в совокупности позволило Павлу добиться впечатляющих успехов: за короткий срок (предположительно, менее чем за двадцать лет) он основал целую сеть христианских церквей в Малой Азии, Греции, Македонии. Более того, он утвердил идею божественного происхождения Христа даже в самой столице Римской империи.

5

Солнце еще только катилось к закату, когда я вступил в долину. Стрижи, которые в это время года прилетают из Африки, черными молниями носились в воздухе. Они мелькали над иерусалимской Стеной, с пронзительными криками ныряли вниз и снова взмывали в небо над Кедронской долиной. Как они похожи на своих английских собратьев, в сумерках летающих над сельской околицей! В памяти всплыли родные, чисто британские пейзажи — маленькие деревушки с серыми церквями, утопающими в тени вековых вязов. Я знаю, что впредь — стоит мне увидеть стаю стрижей, рассевшихся под коньком английского амбара, — буду гадать: а не те ли это птицы, что мелькали на фоне закатного неба над Гефсиманским садом?

Я поднялся по лестничному пролету, устроенному с внутренней стороны Стены возле ворот Святого Стефана, и очутился на проходе, по которому прежде расхаживала городская стража. Дорожка была ограждена доходившим до груди зубчатым валом. Перегнувшись через него, я разглядел мусульманское кладбище, расположенное у подножия Стены, и белую ленту дороги, скрывающуюся под воротами Святого Стефана. По Иерихонской дороге двигалась группа арабов. Они подгоняли ослов, и в вечерней тишине я мог слышать каждое слово, сказанное внизу, на расстоянии пятидесяти футов.

В древности, в ветхозаветные времена, эти ворота носили название Овечьих, потому что перед ними обычно собирали скот, предназначенный для жертвоприношения в Храме Соломона. Соответственно, и в Иерусалим овцы попадали через эти ворота. Иисус наверняка неоднократно проходил этой дорогой, когда возвращался из Храма на Масличной горе. Мне хочется думать, что когда говорил Он свою знаменитую фразу «Я дверь овцам», то стоял на холме напротив и наблюдал, как белые овцы входят в город через Овечьи ворота.

Существует интересный комментарий относительно этих ворот. Согласно восточной традиции, последняя овца была принесена в жертву на Жертвеннике всесожжений в 70 году н. э. Тем не менее ворота оправдывали свое название, поскольку вплоть до самой британской оккупации перед ними устраивался овечий базар. Позже его перенесли к Дамасским воротам, затем — к воротам Ирода. В конце концов под рынок выделили площадку в северо-восточном конце, где он и находится до сих пор.

Понятно, что за бурную многовековую историю города ворота неоднократно перестраивались. Нынешняя конструкция Овечьих ворот датируется примерно шестнадцатым столетием. С именем святого Стефана их стали связывать уже в христианскую эпоху: из этих ворот можно попасть в долину, где предположительно находится место мученической смерти этого святого.

Святой Стефан, святой Петр и святой Павел — вот три ключевые фигуры в христианской истории. Фигурально выражаясь, они освободили христианство из оков иудаизма и отправили новую религию завоевывать человечество.

В этом смысле Стефан является предтечей апостола Павла. Существует мнение, согласно которому святой Стефан — единственный, кто мог бы, подобно Павлу, стать апостолом неиудеев. При условии, конечно, что остался бы жив. Так и кажется, что яростный дух Стефана вернулся на землю и, вселившись в фарисея Савла, породил апостола Павла.

На момент кончины Стефана (а случилось это через несколько лет после Распятия Спасителя) юная христианская церковь все еще находилась во власти синагоги. В ту пору евреи, верующие во Христа, ничем внешне не отличались от всех прочих. Они, как и остальные, приносили жертвы в Храме, подчинялись Моисеевым законам, в том числе соблюдали религиозные праздники и посты. В Иерусалиме проживали примерно пять тысяч евреев-христиан. Они составляли христианскую общину, во главе которой стояли Петр и другие апостолы. В то время весь город гудел от слухов. Все обсуждали случившееся на Троицын день. На апостолов снизошел Святой Дух, и они обрели необыкновенные способности. Петр излечил несчастного, который был хромым от рождения, — засвидетельствовать это мог каждый, кто посещал Храм. На глазах у сотен людей творились самые настоящие чудеса, и творили их те, кто близко знал человека по имени Иисус Христос.

Первые апостолы, — писал доктор Дэвид Смит, — несомненно, были наделены даром творить чудеса. И это не обычная легенда или более поздние измышления. На сей счет существуют их личные и прямые свидетельства. Они неоднократно обращались к этой теме в своих письмах и всегда говорили об этом как об общепризнанном факте, хорошо знакомом читателям. Эта способность существовала на протяжении какого-то времени, и она не пропала немедленно с уходом поколения апостолов. По свидетельству святого Хризостома, она постепенно сходила на нет, пока окончательно не исчезла в четвертом столетии. Святой Юстин Мученик и святой Иреней также пишут о чудотворческих способностях отдельных христиан, которые можно было наблюдать еще во втором веке. По утверждению Тертуллиана, этот дар исчерпал себя только в третьем столетии. И такое развитие не случайно, оно вполне соответствует провиденциальному замыслу. На первых порах, когда христианство было еще слабым и уязвимым, ему требовалась особая поддержка в виде чудесных явлений. Позже, когда религия уже укрепилась и пустила корни, Бог предоставил ей развиваться естественным образом.