Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Пенсионер союзного значения

• Название: Никита Хрущев. Пенсионер союзного значения
• Автор: Сергей Хрущев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9691-0535-5

Эта книга завершает трилогию С. Н. Хрущева об отце, начатую «Реформатором» и продолженную «Рождением сверхдержавы». Речь идет о последних семи годах жизни Никиты Сергеевича Хрущева — бывшего Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР, смещенного в октябре 1964 года со всех постов. Разумеется, на эти годы лег отраженный свет всей предыдущей «эпохи Хрущева» — борьбы с наследием сталинизма, попытки модернизировать экономику, достичь стратегического паритета с США. Страну, разбуженную Хрущевым, уже невозможно было развернуть вспять — об этом ясно свидетельствовали и реакция передовой части общества на его отставку, и публикация его мемуаров, и прощание с опальным лидером, и история с установкой ему памятника работы Эрнста Неизвестного.

---

Водители жаловались на «ЗИМ»: старый, ломается часто, а запчастей нет, ищут по всему Союзу.

Так вот, у этого «ЗИМа» был… частный номер. В гараже использовались разные номера — и сменные, и постоянные, но государственные, и только один частный…

…Вернусь к поездке в Египет.

После торжеств в Асуане президент Насер пригласил отца на рыбную ловлю в Красном море. 15 мая на президентской яхте «Сирия», стоявшей в Рас-Бенасе. Кроме самого президента Насера, вице-президента маршала Амера и других высших руководителей Объединенной Арабской Республики, отца и членов советской делегации собрались: Президент Алжира Бен Белла, Президент Ирака маршал Ареф, Президент Йемена маршал ас-Саляль и другие «рыбаки».

На следующий день вдали от берега, журналистов и чужих ушей на яхте велись откровенные разговоры о мире и войне в регионе, о проведении согласованной политики, о будущем арабского мира, о намерениях этих стран создать федерацию. На политическом горизонте, казалось, уже маячило объединяющее всех арабов Великое арабское государство. Я упоминал, что отец относился к этой идее скептически. Не скрывал он своих опасений и здесь, но обещал всяческую поддержку новым прогрессивным режимам со стороны Советского Союза.

Рыба осталась цела, поскольку за весь день удочки забросили от силы пару раз, и то лишь затем, чтобы показать северному гостю красноморскую экзотику.

На следующий день вернулись в Асуан. Визит проходил без происшествий, в соответствии с хорошо разработанной программой.

Наконец в понедельник, 25 мая отец самолетом вернулся в Москву, а 15 июня отбыл с новым визитом в скандинавские страны. Хрущев опять отсутствовал. У тех, кто готовил его отставку, руки были развязаны. Все нити управления государством и партией сходились к ним.

На середину июля назначили четвертую сессию Верховного Совета СССР шестого созыва. На ней предполагалось рассмотреть два вопроса, которые и на искушенный взгляд не могли вызвать драмы, разыгравшейся за кулисами в период подготовки сессии.

Первым пунктом стоял вопрос о мерах по выполнению Программы КПСС в области повышения благосостояния народа: а) о пенсиях и пособиях колхозникам;

б) о повышении заработной платы работникам просвещения, здравоохранения, жилищно-коммунального хозяйства, торговли и общественного питания и других отраслей народного хозяйства, непосредственно обслуживающих население;

в) о переходе на пятидневную рабочую неделю.

Вопрос вносился Центральным Комитетом КПСС и Советом Министров СССР. Докладчиком был Хрущев. Инициатива в постановке этой проблемы принадлежала ему.

Вторым вопросом повестки дня шло утверждение указов Президиума Верховного Совета СССР. Своей привычной формулировкой, кочующей из сессии в сессию, он казался и вовсе незначительным. Однако основные страсти разыгрались именно вокруг него. На этой сессии Верховного Совета отец наконец собрался окончательно оформить решение о переходе Брежнева с поста Председателя Президиума Верховного Совета СССР в ЦК.

Я постараюсь восстановить последовательность развития событий, какой она мне представляется сегодня.

Как я уже упоминал, в апреле 1963 года тяжело заболел Козлов, но отец еще надеялся на его возвращение к работе. Однако дел было слишком много, и в июне 1963 года Брежнева вновь избрали секретарем ЦК, поручив ему некоторые вопросы, находившиеся в ведении Козлова, в первую очередь оборонную промышленность. При этом он сохранил пост Председателя Президиума Верховного Совета.

Тем временем отец подыскивал ему замену: одному человеку совмещать два таких поста тяжело, а Брежневу предстоит все силы отдать работе в ЦК.

Предложений о конкретном кандидате у него на тот момент не было — должность в основном представительская, на нее нецелесообразно назначать делового человека, способного приносить пользу в другом месте. С другой стороны — глава государства. Этот пост должен занять человек с непререкаемым авторитетом, хорошо известный и в партии, и в народе.

Наконец его выбор остановился на Микояне. Уважаемое в стране и известное в мире имя, да и в следующем году ему исполнится семьдесят лет. Силы уже не те, здесь же он будет на месте. Кроме того, по мнению отца, Микоян мог оказаться полезным при реализации положений новой Конституции. Ее проект предполагалось обнародовать в конце 1964 года.

Когда отец обнародовал свою точку зрения, Брежнев, видимо, отбросил последние сомнения. Отныне он — активный участник в акции по устранению Хрущева.

К началу лета инициативная группа окончательно сложилась. Одним из основных исполнителей стал Председатель КГБ Семичастный. В 1957 году, когда в первый раз хотели сбросить отца, не последнюю роль в провале этой затеи сыграл генерал Иван Александрович Серов, тогдашний Председатель КГБ, сохранивший верность ЦК и его Первому секретарю. Теперь Председатель КГБ выступал против Председателя Правительства.

В июне в преддверии сессии Верховного Совета Леонид Ильич одолевал Семичастного различными предложениями устранения Хрущева. Как свидетельствует Семичастный, далеко не джентльменского характера.

Перед возвращением отца из поездки в Объединенную Арабскую Республику Леонид Ильич был одержим идеей отравить его. Семичастному его замысел пришелся не по душе. В отстранении Хрущева от власти он участвовал охотно. Это сулило быстрый взлет. Ведь он входил в когорту Шелепина, чьи люди были расставлены на ключевых постах. Однако уголовщиной он заниматься не хотел, понимая, что рано или поздно это может быть использовано против него самого и его союзника Шелепина. Семичастный юлил, выискивал разнообразные контраргументы.

Вот как вспоминает об этом сам Владимир Ефимович в интервью главному редактору «Аргументов и фактов» В. Старкову:

— Было мне предложено Брежневым: «Может, отравить его?» Тогда я сказал: «Только через мой труп. Ни в коем случае. Никогда я на это не пойду. Я не заговорщик и не убийца… Потом, обстановка в стране не такая, и такими методами нельзя идти».

Вопрос: Как отравить?

Семичастный: Кто-то должен был. Службе я своей должен был приказать… Поварам.

Вопрос: Поставить тем самым себя под угрозу?

Семичастный: Да, дурацкое дело. Я тогда приехал, возразил… В конце концов Брежнев согласился, что идея отравить Хрущева неосуществима.

Через несколько дней у Брежнева появился новый план — устроить авиационную катастрофу при перелете из Каира в Москву.

— Самолет стоит на чужом аэродроме, в чужом государстве. Вся вина ляжет на иностранные спецслужбы, — убеждал он Семичастного.

С Хрущевым летает преданный ему экипаж. Первый пилот — генерал Цыбин, вы знаете, начал летать с ним еще подполковником в 1941-м. Прошел всю войну. Да и как вы все это представляете? Мирное время. Кроме Хрущева, в самолете Громыко, Гречко, команда и, наконец, наши люди — чекисты. Этот вариант абсолютно невыполним, — собеседник отказался наотрез.

Брежнев на осуществлении своего плана больше не настаивал. Советская делегация благополучно возвратилась в Москву. Никто не знал о состоявшемся разговоре. Однако Брежнев не успокаивался.

В начале июня отец собирался в Ленинград. На 9-е число там была запланирована однодневная встреча с Президентом Югославии Иосипом Броз Тито. Отец выехал днем раньше, решил познакомиться с ходом жилищного строительства в Ленинграде, подготовиться к встрече, да и очень хотелось съездить в Петродворец, взглянуть на восстановленные фонтаны.

Тогда Брежневу пришла идея устроить автокатастрофу. Но и тут он, очевидно, не нашел поддержки.

Из Скандинавии Никита Сергеевич возвращался за неделю до открытия сессии. У Леонида Ильича совсем не оставалось времени.

В этом цейтноте появилось последнее, отчаянное предложение: арестовать Хрущева в момент его возвращения из Швеции и поместить в охотничьем хозяйстве Завидово неподалеку от Калинина (Твери). Везти такого пленника в Москву Брежнев опасался. Однако и это предложение не встретило одобрения ни у Семичастного, ни у других участников затеи. Они предпочитали более верный и менее авантюрный путь.

К сожалению, свидетельство Семичастного об этом факте лаконично. Он лишь отметил:

— Это длилось долгое время… Так был же вариант и такой, когда, понимаешь, он приехал из Швеции: остановить поезд где-то в районе Завидово, арестовать и привезти. Был и такой вариант…

В это же время начались активные переговоры с членами Президиума ЦК, секретарями обкомов, министрами, военными.

Наиболее важные переговоры Брежнев, Подгорный, Шелепин вели сами, но их на всех не хватало и по мере разрастания заговора приходилось привлекать других людей, естественно, абсолютно доверенных.

Исключительную роль сыграл земляк Брежнева днепропетровец Николай Романович Миронов. Еще до войны они вместе работали в Днепродзержинске. С 1951 по 1959 год Миронов служил в КГБ, последние три года начальником управления по Ленинградской области. С секретарем областного комитета партии Козловым они ладили, и в 1959 году Фрол Романович, к тому времени уже обосновавшийся в Москве, рекомендовал его Хрущеву. Миронова взяли в ЦК заведовать отделом административных органов, курировавшим назначения в армии, госбезопасности, прокуратуре, судах и милиции. Тогда-то он и сошелся с председателями КГБ — Шелепиным и его преемником Семичастным. Когда Козлова разбил паралич, Миронов переориентировался на Брежнева, благо они знали друг друга не только по Днепродзержинску, в 1947–1950 годах Леонид Ильич возглавлял Днепропетровскую областную партийную организацию, а Николай Романович в 1949 — 1951-м — соседнюю Кировоградскую. Теперь в Миронове нуждались и Шелепин с Семичастным, и Брежнев с Подгорным. Он смог поставить себя так, что выигрывал при любом раскладе.