Михал ТЫМОВСКИЙ и др. - История Польши

• Название: История Польши
• Автор: Михал ТЫМОВСКИЙ и др.
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-7777-0294-5

В книге известных польских историков изложена история Польши, начиная с X в. и до наших дней. Выйдя в свет впервые во второй половине 80-х годов, книга стала доступна самим полякам лишь в 1991 г. С тех пор она выдержала несколько изданий. Авторы обновили и дополнили текст книги специально для читателей России, чья историческая судьба на протяжении веков была тесно переплетена с польской историей. Книга снабжена картами и иллюстрациями[1].

На первой сторонке обложки: вид Кракова.

---

Пришло время различных идей «органического труда». Речь шла о том, чтобы найти способ сохранения и укрепления духа нации, которая смогла бы в нужный момент не только завоевать свободу, но и оказать реальную поддержку возможным союзникам в борьбе. Наибольшую известность среди сторонников этих идей получили две школы: краковская – «станчики»{127} и варшавская – позитивистов.

«Станчики» были участниками Январского восстания, близкими его умеренному крылу и эмигрантам, сплотившимся вокруг князя Владислава Чарторыского. В 70-е годы они стали одной из консервативных галицийских групп, поначалу не очень влиятельной. Более солидным влиянием пользовались те, кто был традиционно связан с Веной (их лидером был неоднократно назначавшийся наместником Галиции граф Агенор Голуховский). Однако «станчики» стали играть значительную роль в качестве идеологов и создателей новой политической программы. Они сумели объединить свои политические интересы с попытками анализа польской истории. Среди них были университетские профессора истории и истории литературы Юзеф Шуйский и Станислав Тарновский, а позже и самый успешный в политике и науке Михал Бобжинский.

«Станчики» дистанцировались от традиций шляхетской демократии, не разделяли они и преклонения романтиков перед «польским людом». Главную ценность для них представляло государство, что должно было вызвать одобрительное отношение к сильной власти. Не эмоциональные порывы, а трезвый расчет, по их мнению, должен был определять ход польской истории. Исходя из этого, они выражали убеждение в том, что Польша должна была и будет идти на далеко идущие компромиссы – как в отношениях с Россией во второй половине XVIII в. и в период существования Королевства Польского, так и с Австрией, когда после 1866 г. та стала склоняться к уступкам в польском вопросе. Взгляды «станчиков» были ярким выражением принци- /362/ пов самой их деятельности: это касалось, с одной стороны, их участия во внутренней политике габсбургской монархии и готовности связать надежды с Австро-Венгрией, а с другой – было вызвано их отрицательным отношением к массовым политическим движениям, занимавшимся социальной агитацией в необразованных слоях общества.

Воззрения варшавских позитивистов существенно отличались от взглядов представителей краковской школы. Они также критически относились к повстанческой традиции, но в социальном вопросе были ближе к «красным» (но не к самым крайним). Основными ценностями позитивисты считали экономическое развитие и науку – элементы прогресса, который они идеализировали. Наука, по мнению позитивистов, должна была служить преобразованиям в области экономики, однако не менее важное значение они придавали просвещению народа и созданию интеллектуальной элиты. Повышение уровня жизни социальных низов, согласно этим представлениям, сгладило бы социальные противоречия, культ знаний изменил бы к лучшему социальную структуру общества, ослабив роль шляхты и аристократии. Просвещение и образование способствовали бы сплочению крестьян и рабочих в единую национальную общность. В отличие от «станчиков», позитивисты ставили под сомнение роль в этом процессе церкви. Не оспаривая значения духовных религиозных ценностей, они приписывали церковным институтам косность и обскурантизм.

Позитивисты редко говорили о государстве, чаще – об обществе или о нации. По словам поэта-позитивиста: «Нет, не пушки нас сегодня защитят и укрепят. Наша крепость – мастерская, школа, цех и кабинет». В границах Российской империи не было возможности открыто проводить независимую польскую политику. Считая неприемлемым соглашательство с российскими властями, такие ведущие позитивисты, как Александр Свентоховский или Болеслав Прус, не могли и не хотели идти даже на незначительные компромиссы. Но ход событий очень скоро показал несостоятельность их надежд на благотворное влияние прогресса и просвещения. В период формирования своей идеологии позитивисты подчеркивали, что национальная общность необходима и возможна. Они понимали, что достижения в промышленном производстве и торговых отношениях приводят к обострению социальных противоречий, но считали их побочным эффектом. Не без основания позитивисты приписывали первому поколению предпринимателей такие положительные качества, как образованность, рачительность и предприимчивость. Не прошло и десяти лет, как стало очевидно: новая эпоха не принесла /363/ справедливости и общественного спокойствия. В польском обществе все чаще давали о себе знать новые проявления неравенства, а с ними приходили и новые противоречия. Верхушку социальной иерархии заняла теперь аристократия денег, которую составляли представители промышленных и торговых кругов; в нее вошли и те, кто готов был мириться с существующими условиями, – родовитые аристократы и самые богатые помещики. В 80-е годы от лозунгов позитивистов осталась только фразеология, содержание же их претерпело кардинальные изменения.

Чаще, чем прежде, стала звучать мысль о необходимости компромисса с Россией. К этому склоняли многие тенденции: разлад в стане государств-участников разделов, временная либерализация российской политики в начале 80-х годов, экономические интересы, связывавшие Королевство Польское с царской империей, и, наконец, страх перед новым общественно-политическим движением, охватывавшим рабочих, перед социализмом.

Но именно на руинах позитивистских идей (хотя они все же были не единственным идеологическим источником) в Королевстве Польском зародились два политических течения, сыгравшие ведущую роль в современной истории Польши, – социализм и национализм. Впрочем, связывать их возникновение только с польскими землями России будет явным упрощением, поскольку основатели этих движений непосредственным образом были связаны и с Галицией, и с европейской эмиграцией. Несмотря на границы разделов, им удавалось сохранять и организационные, и интеллектуальные связи. Почти все они были выходцами из Российской империи и разрабатывали свои концепции, в первую очередь, рассматривая ситуацию и первоочередные цели русской части Польши.

Польское социалистическое движение формировалось в тесном контакте с русским народничеством, приобретая сторонников среди польских студентов высших учебных заведений в самой России. Народники обращали свои взоры к «народу», и, прежде всего, к крестьянам; поначалу они были уверены в эффективности прямой агитации, а затем в действенности террора, который должен был устрашить властные структуры и привлечь внимание общества. Первые польские социалисты принадлежали к поколению, которое в десятилетнем возрасте стало очевидцем восстания 1863 г., и с детства познало разочарование и бессильную ненависть к царизму. Знакомство с народниками пробуждало в них с 1874 г. веру в русский народ и в то, что он может быть поднят на общую борьбу. /364/

Почти в то же самое время к варшавским студентам, воспитанным в духе позитивизма, начали попадать социалистические брошюры с Запада. Некоторых из студентов заинтересовало новое учение, которое доказывало несправедливость существовавшего социального устройства и призывало ко всеобщему равенству и обобществлению всей собственности. Это был, в отличие от народнического течения, рабочий социализм (если принимать во внимание адресата пропаганды), который подкреплял политические рассуждения примерами из реальной экономической и общественной жизни. Польский социализм черпал интеллектуальное вдохновение не только из марксизма; неплохой основой для него оказался и позитивизм.

С 1876 г. в Варшаве начали появляться польские студенты, близкие по своим взглядам к народникам. Из них выделялся двадцатилетний Людвик Варынский. В Королевстве Польском, которое переживало период промышленной революции, в среде социалистов одержал победу своеобразный рабочий мессианизм. Это учение возлагало надежду на пролетариат, до тех пор искусственно разъединявшийся национальными различиями и парализованный лозунгами национального единения (с которыми выступали и сторонники вооруженного восстания, и позитивисты). Юные адепты интернационального социализма были уверены, что рабочим недостает живого национального чувства, и в то же время видели, что их пропаганду все активнее отвергают крестьяне, получившие землю от царя. Жизнь рабочих социалисты знали очень плохо, лучше они ориентировались в крестьянских проблемах, так как в большинстве своем происходили из семей обедневшей шляхты. Впрочем, их представления о крестьянском сознании были весьма статичны и не позволяли увидеть, в каком направлении происходит его развитие.

В 1882 г. Варынский создал первую социалистическую партию «Пролетариат». Это была небольшая группа, уничтоженная в результате арестов. В социалистическом движении вскоре наступил кратковременный кризис, вызванный репрессиями и политическими разногласиями. Народническое движение также переживало упадок, повлекший за собой разочарование и в перспективах скорой русской революции, и в эффективности террористических методов борьбы, которые «Пролетариат» принимал больше в теории, нежели на практике. Попытки перейти к более легальным, массовым действиям в стране с сильной полицейской системой окончились плачевно. Зато вновь возродились надежды на международный интерес к польскому вопросу, когда в начале 90-х годов окончательно сложились два блока /365/ европейских держав. Очевидным стал рост национального самосознания в социальных низах, в рабочей и крестьянской среде.