Владимир Замлинский - Богдан Хмельницкий

• Название: Богдан Хмельницкий
• Автор: Владимир Замлинский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5-235-00365-9

Книга рассказывает о замечательном сыне украинского народа Богдане Хмельницком. С его именем связана борьба за освобождение украинского народа от чужеземного ига и воссоединение Украины с Россией. В книге использованы неизвестные архивные материалы.

---

Вынужденный в силу обстоятельств подписать Белоцерковский договор, Хмельницкий ни на один день не переставал думать о том, как вырваться из его кабалы, и мысли его были обращены к России. Вот свидетельство сына боярского Ивана Юденкова о разговоре с Хмельницким на второй день после заключения мира: «Хотя-де они с поляками и помирилися, только они полякам не верят. А будет-де государь пожалует, велит принять их под свою высокую руку в подданство, и они ему, государю, тотчас крест поцелуют и служить ему, государю, рады».

БАТОГСКАЯ ПОБЕДА

В конце апреля 1652 года Богдан Хмельницкий созвал в Чигирин старшин казацкого войска на тайную раду. Причин для этого было много.

С того времени, когда он узнал о поражении казацких войск под Берестечком, в него словно влились новые силы. Все думали, что он упадет духом, растеряется, сдастся. А он был энергичен, словно только начинал восстание. Собирал народ, готовил армию, рассылал один за другим универсалы. «Всем, а особенно полковникам, есаулам, сотникам и всем молодцам Запорожского войска и полякам, которые побратимство с нами держат, сообщаю, — писал Хмельницкий в одном из универсалов. — Беря во внимание большие притеснения и обиды, которые как и раньше совершали, так и теперь снова совершают ляхи, которые… презренно, безвинно мучают, истязают и уничтожают, заставляют работать на себя не только в обычные дни, но и в божьи, чего наша вера не может терпеть и не позволяет…

Поэтому призываю, чтобы не только каждый воин был готов, но чтобы и гражданский человек имел все готовое, что должен иметь для войны, особенно едой хорошо был обеспечен… А когда… мои письма будут оповещены и каждому известны, чтобы на второй же день после получения известия о моих письмах не забыли к обозу, на назначенное место выйти и выступить в поход. Но без моего приказа пусть никто не смеет выступить, чтобы этим не дать ляхам повода к войне, хотя они ее очень ищут, и мира, хотя и обещали, дать не хотят…»

Он усиливает свои связи с русским правительством. В январе 1652 года отправляет в Москву посольство во главе с Иваном Искрой, который передал царю просьбу Хмельницкого в случае войны с Польшей и поражения разрешить ему с войском переселиться в пределы России.

«Будет гетману, — говорил Искра на приеме у царя, — и всему Войску Запорожскому от поляков учнет быть какое притеснение большое, им, опричь царского величества милости, деться некуда. И в то б время царское величество пожаловал, велел их принять в свою царского величества страну с порубежными их городами, которые близко к путивльскому рубежу».

И царь ответил, что если такое случится, чтобы «она шли в царского величества сторону. В Московском государстве земли великие и пространные и изобильные — поселиться им есть где».

Как и в прежние времена, не все были довольны Хмельницким. Особенные нарекания вызывал и Белоцерковский договор, и связанные с ним события — приход на Украину польского войска и сокращение казацкого реестра.

Изгнанная с Украины шляхта, возвратившись по Белоцерковскому договору в свои имения, снова начала угнетать местное население. Казачество, крестьяне, городское население активно выступили против нее. В октябре 1651 года вспыхнуло восстание на Приднепровье. Оно охватило Черниговщину. Поднялись крестьяне Полтавтщины. Недовольные новым реестром казаки Белоцерковского полка убили полковника Громыку. А в феврале 1652 года миргородский полковник Матвей Гладкий объявил себя гетманом и обратился к казакам-выписчикам с призывом идти под его рукою войной на ляхов. Часть казаков провозгласила гетманом полтавского полковника Мартына Пушкаря.

В этой сложной обстановке Хмельницкий и решил созвать старшинскую раду. Старшины, словно сговорившись между собой, прибыли к Чигиринскому двору гетмана в одно и то же время. Встречал их гетман на крыльце вместе со своей новой женой, на которой женился в июле 1651 года. Это была вдова Ганна, которую по имени первого мужа, погибшего в бою полковника, называли Ничипоривна, родная сестра казацких сотников Ивана и Василия Золотаренко. Была она женщиной серьезной и почтенной. Ганна сразу же завела в гетманском дворе надлежащий порядок, которому вынужден был подчиниться и гетман. Он с уважением относился к ее советам, особенно когда увидел, что она поддерживает и разделяет его планы относительно Москвы. Эти убеждения она передала и своим братьям, будущим полковникам — корсунскому и нежинскому.

В Чигирине каждый, кто подходил к Хмельницкому и его Ганне, чтобы поздороваться, думал: наконец у гетмана достойная жена, да и для казачества мать и сестра. И чувствовал себя свободней и уверенней. Знал, что она с ними, своя, ей можно довериться во всем. И это уважительное отношение старшины к Ганне передалось и Хмельницкому и породило в нем спокойствие и уверенность в том, что все теперь будет хорошо, все задуманное исполнится.

Приняв гостей и рассадив их за заставленным снедью столом, Ганна хотела было уйти к себе, но поднялся полковник Джеджелий и от имени общества попросил ее остаться и украсить собрание. Богдан, удовлетворенно улыбнувшись, показал ей место рядом с собой. Казалось, даже всегда суровый и едкий Тимош стал сегодня другим, словно сбросил с себя всегдашнюю настороженность и подозрительность. Он смотрел на отца и на Ганну, и глаза его светились радостью и теплотой, от которых окружающие давно отвыкли.

Отобедав, перешли в светлицу, где и состоялся совет. После недолгих разговоров, порешили избрать комиссию, которая и скажет свое слово в отношении восставших полковников. Вскоре комиссия, которая проводила свою работу в Корсуне, вынесла свое решение: изловить и казнить Хмелецкого, Мозыру, Гладкого, войскового судью Гуляницкого и других.

Из Варшавы пришло известие, что сейм, который открылся 26 января 1652 года, Белоцерковский договор утвердить отказался, объясняя это тем, что-де польские комиссары превысили свои полномочия, составляя пункты договора. Казацкое посольство, которое возглавлял полковник Герасим Яцкевич, прибыло в Варшаву 26 февраля 1652 года. Почти одновременно с ними в столицу Речи Посполитой приехали послы из Москвы Афанасий Прончищев и Алмаз Иванов для переговоров, касавшихся Украины.

Сразу же по приезде русские послы хотели встретиться с казацким посольством. Но сделать это было не так просто, поскольку и те и другие оказались в изоляции. Лишь 6 марта подьячему Василию Старого все же удалось проникнуть к казацким послам.

Из статейного списка русских послов А. Прончищева и А. Иванова в Варшаву о переговорах с представителями польского правительства. Январь — февраль 1652 г.: «И того ж дня подьячий Василей Старого, пришед к посланникам (к Прончищеву и Иванову. — В. З.), сказывал, что он на тот двор, где он, будучи в Варшаве в гонцах, стоял, ходил и его, Василия, на тот двор запорожским посланцам солдаты, которые у них приставлены, не пустили. И он сказал, что идет того двора к дворнику, для того, как-де он был в гонцах и стоял на том дворе, и у того дворника забыл своей рухляди. И дал он, Василей, солдатам, чтоб его на двор пустили, ефимок. И солдаты его на двор пустили. И на том дворе с запорожскими посланцами виделся и имен их спрашивал. И те запорожские посланцы ему сказались, что их послано от Хмельницкого из Чигирина 6 человек, а имена их: Герасим Яцкевич — был ныне под Берестечко в Войске Запорожском полковником, Звяглы Семен Ненартович — сотник черкасской, Михайло Табуренко с Корсуня, Василий с Канева, Хоменко Федор, писарь посольский, Андрей Лисичинский з Волыни, а ныне живет в Богуславе.

А посланы они в Варшаву на сейм от гетмана от Богдана Хмельницкого из Чигирина.

А наказано было им от гетмана о том, чтоб король и сенаторы на сейме подкрепили нынешний последний гетманов коронных с ним, Богданом Хмельницким, и со всем Войском Запорожским под Белою Церковью договор. И чтоб тот договор с сейму велели доложить в конституцию и, конституцию напечатав, им, посланцам, дали… Только-де им, посланцам, в Варшаве в том учинено бесчестье, что на их дворе, где они поставлены, в верхних и нижних светлицах поставлены гетмана Радзивилла люди, а они забиты будто в тюрьму назади, в нижнюю и самую худую избенку, где они все сами и с рухлядью своею стоят и великою нужею. Да за ними же приказано втай смотреть, чтоб никто к ним не приходил и ни о чем не разговаривал. А о государевых людях приказано именно, чтоб от государевых посланников никакого человека до них не допускали…»

Русские послы решили договориться с запорожцами действовать сообща. Старого попросил казаков дать ему скопировать ответ короля Богдану Хмельницкому, чтобы русские послы знали, как отстаивать перед королем «украинские дела». Но на следующий день он не нашел казацкое посольство на прежнем месте. Как только польским властям стало известно о встрече запорожцев со Старого, их сразу же выслали из Варшавы.