Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

• Название: Любовная лирика классических поэтов Востока
• Автор: Имруулькайс
• Издательство: «Правда»
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1988

В книгу включены стихи классических поэтов средневекового Востока — арабских, персидских, турецких — о любви.

Крупнейшие мастера восточной лирики сумели взволнованно и проникновенно, с большой художественной силой рассказать о радостях и трагедиях, которыми отмечена подлинная любовь.

---

«Едва лицо твое увижу, и волосы, и взгляд…»

Едва лицо твое увижу, и волосы, и взгляд,
Я снова молод и беспечен, как много лет назад.

За все дары, за все, что было, творца благодарю,
За утоленные желанья благодарю стократ.

Я щедро жил и наслаждался, и радовал друзей,
Самозабвенный, откровенный, не знающий преград.

Едва лицо твое увижу — забыты небеса,
И даже вечному блаженству отныне я не рад.

Тебя единственную славлю — к безумцу-соловью,
Дыша, прислушивайся, роза, украсившая сад!

Меня учили красноречью любовь и красота —
И обрели мои двустишья гармонию и лад.

Меня, забытого, спасала от жажды и тоски
Благословенная ночная дорога в харабат.

Что будет? Поседею — ночью небесные лучи
На голову мою прольются, ее посеребрят.

Что впереди? О смысле жизни задуматься пора,
Дойти до истины, к которой тянулся наугад.

Хафизу будет откровенье за чашей в кабачке —
Ему, отмеченному богом, не угрожает ад!

Перевод М. Курганцева

«Я седой, влюбленный без ответа…»

Я седой, влюбленный без ответа —
В этом нет ни для кого секрета.

Соловьи, куда вы улетели,
Почему не пели до рассвета?

Мускуса пьянящее дыханье,
Где же ты — свидания примета?

Аромат, хотя бы ты останься!
Неужели невозможно это?

Взмахивайте, молнии-ресницы,
Добивайте старого поэта!

Небеса молчат — не обещает
Утешенья ни одна планета.

Где вино? Где драгоценный камень
Алого, таинственного цвета?

Чаша не осушена Хафизом,
Не подведены итог и смета!

Перевод М. Курганцева

«Иосиф Прекрасный вернется в родительский дом…»

Иосиф Прекрасный вернется в родительский дом.
Лачуга печальная станет веселым дворцом.

Душа отболит и забудет былые обиды,
И успокоенье поселится в сердце моем.

Наступит весна — луговые поднимутся травы,
И медленно по горизонту прокатится гром.

Наступит весна — соловьи запоют, разольются.
Счастливые звезды покажутся в небе ночном.

Пророчества сбудутся. Верю, откроются миру
Слова утешенья — мы их повторяли тайком.

Не бойся, паломник, шипов на пустынной дороге.
Бывает и худшее в странствии долгом таком.

Тебя нечестивые гонят, достойные — любят.
Все видит господь, за добро воздавая добром.

Опасна дорога твоя, далеко до Каабы…
Не бойся, не жалуйся, не помышляй об ином.

Хафиз! Прочитай благодатные суры корана —
И снова в дорогу, свободный, не сломленный злом!

Перевод М. Курганцева

«Бродяга бесприютный, судьба у нас одна…»

Бродяга бесприютный, судьба у нас одна:
Земная наша доля бездомна и скудна.

Блуждаю одиноко и плачу, и молчу,
И памятью, и болью душа моя полна.

Далекого Шираза тенистые сады —
Покинутая мною родная сторона.

А здесь — чужие люди на улицах чужих,
И чаша покаянья не выпита до дна.

Я кланялся кумирам, которым верить — грех,
Плыла перед глазами слепая пелена.

На горестную долю — один, вдали от всех —
Я жаловался небу с утра и дотемна.

Повеяло бы ветром оттуда, где Шираз —
Прихлынула бы к сердцу знакомая волна.

Любимую увижу? Когда — не говорят
Созвездия ночные, планеты и луна.

Но в небе на рассвете — сияние Зухры.
Хафиза обнадежит, обрадует она!

Перевод М. Курганцева

«Святоша пускай отправляется в рай…»

Святоша пускай отправляется в рай,
А ты греховодника не избегай.

Унылого праведника, лицемера
Не слушай — скажи ему сразу: «Прощай».

Ханжа, уходи! Человеку земному
Небесными карами не угрожай.

Мы пьем! Это богоугодное дело.
К чему назиданья? За что нагоняй?

Рокочут барбаты[78], наполнены чаши.
Душа — откровенна, вино — через край!

Вино — вдохновенье! Вино — дружелюбье,
Не грех, не отрава. Еще наливай!

Бери пиалу, доверяйся Хафизу,
Своими желаньями повелевай!

Перевод М. Курганцева

«Праведный муж возвещает: «Вино — это яд!»

Праведный муж возвещает: «Вино — это яд!»
И прямиком из мечети — сюда, в харабат.

После такого любому из нас и подавно
Не возбраняется пить хоть неделю подряд.

Можно теперь поклоняться кувшину и чаше!
Храм — кабачок, возлиянье — священный обряд.

Всем хорошо, и никто уходить не желает, —
Мудрый такому уделу воистину рад.

Лик, милосердная, твой перед нами раскрылся —
На небесах предрассветные звезды горят.

Окаменевшее сердце расплавится сразу —
Брось из-под шали единственный огненный взгляд!

Сердце мое, одинокая смелая птица!
Мир — это клетка. Неволя — закон и уклад.

Сердце, Хафиз, продырявлено стрелами вздохов!
Старые раны по-прежнему ноют, болят…

Перевод М. Курганцева

«Опять святоша речи говорит…»

Опять святоша речи говорит,
Но пустота в его речах царит.

Не стал болтун ни умным, ни правдивым:
Закрыто сердце, только рот открыт.

Поддельными жемчужинами щедро
Наш говорун любого одарит.

Одни слова я слышу. Дел — не вижу.
Святой плутует, праведник хитрит.

А мой закон — любовь. Не пустословье,
А страсть. Она вселенную творит.

Любовь! Ее не спрятать, не разрушить,
Она — и факел, и скала, и щит.

Любовь! Ты — утоление желаний,
И счастье, и забвение обид.

Ты — новое рождение Хафиза!
Твоим огнем душа его горит!

Перевод М. Курганцева

«Любимая, отныне решено…»

Любимая, отныне решено:
Наполним чаши! Есть еще вино.

Седобородый, молодым желаю
Быть молодыми. Это не грешно.

Любовь не подчиняется рассудку,
Любовью бескорыстье внушено.

Ищите счастье! Отложите четки,
Поститься — бесполезно и смешно.

Все, чем богаты, отдавайте другу —
Вот заповедь, открытая давно.

Душа свободна — избежишь дороги,
Ведущей в преисподнюю, на дно.

Звените, струны! Рассыпайся, бубен!
Поэту мало радости дано.

Мы осушили чащи, виночерпий!
Желанье пить — да сбудется оно!

Любимая моя, целуй Хафиза —
Ему с тобой блаженство суждено!

Перевод М. Курганцева

«Святоши, знающие шариат…»

Святоши, знающие шариат,
Впустую наставления твердят.

Бродяге-ринду в кабачке за чашей
Не пригодится ни один догмат.

Мученье — слушать проповедь аскета.
Его лохмотья — шутовской наряд.

Где милая — глаза, ресницы, брови?
Они без слов о счастье говорят.

Где светлое лицо? Где нежный голос,
Прикосновенье, шепот, аромат?

Где ямочки на розовых ланитах,
Те, что меня поймали и томят?

Где слово, открывающее двери?
Где факелы? Где заповедный клад?

Где та, что унесла покой Хафиза —
Ее улыбка, и рука, и взгляд?

Перевод М. Курганцева

«Мохтасеб, свидетель ты…»