Гермина Блэк - Любовное кружево

• Название: Любовное кружево
• Автор: Гермина Блэк
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-227-00279-7

После автокатастрофы молодая талантливая балерина Оливия Элейн никогда не сможет танцевать. Но случайная встреча с доктором Хардингом перевернет ее жизнь. Она вернется на сцену, чтобы с триумфом покинуть ее, обретя счастье в объятиях доктора.

---

— Они сказали, что больше ничего сделать нельзя.

— Кто это — они?

— Понимаешь, — вздохнула женщина, — когда это произошло, я повезла ее к Блейр-Робертсону, как-никак он один из крупнейших…

— Да-да, — нетерпеливо перебил ее Хардинг. — Я знаю. Расскажите же мне, что с ней случилось?

— Ох, конечно, ты же не знаешь. Она поехала с друзьями на уик-энд за город. И ей нужно было вернуться рано утром на репетицию. Девочка готовилась к своей первой настоящей роли — она должна была танцевать в «Лебедином озере». Это был тот шанс, к которому она стремилась всю жизнь… — Голос миссис Морнингтон дрогнул.

— Ну и?.. — торопил ее Гиффорд.

— Один из хозяев дома вызвался ее отвезти.

— И этот дурак разбил машину?

— Он не виноват. Один молодой негодяй, наверняка наркоман, угнал чужую машину «покататься». И врезался прямо в них на перекрестке. Обе машины — вдребезги, тот, кто вез Оливию, скончался на месте, ее выбросило… Ее, конечно, тут же доставили в ближайший госпиталь. С тяжелым сотрясением мозга и — как там установили — со сложным переломом бедра. Конечно, они сделали все, что могли, но я до сих пор думаю, что, если бы ее сразу отвезли в Лондон, все могло быть иначе. Я начала заставлять ее двигаться, как только это стало возможно. Они убеждали нас, что все пройдет, и Оливия пыталась им поверить, но я жутко переживала. Блейр-Робертсон не показал мне заключения, только успокаивал Оливию. В конце концов он был вынужден признать, что больше ничего сделать не может, дальнейшее улучшение — дело времени, и крайне неохотно сообщил, что с надеждой вернуться в балет ей придется расстаться навсегда. Я не могла с этим смириться, не говоря уж о бедной девочке. Поэтому я повезла ее в Вену, к специалисту, который считается одним из лучших ортопедов в мире.

— И что он сказал?

— Сказал, что нужна еще одна операция. Но честно признался, что шансов на успех — пятьдесят на пятьдесят. Максимум, на что можно рассчитывать, — она сможет нормально ходить. Главная для нее проблема — нагибаться, этого она практически не может. Ну, например, если уронит что-нибудь — ей уже не поднять.

— Понимаю. Я видел это сегодня днем.

— Ты видел ее?

— Да, — кивнул Гиффорд. — Но дело не в этом.

— Как ты мог заметить, — грустно сказала миссис Морнингтон, — нет никакой надежды, что она сможет продолжить свою карьеру. Но, Гиффорд, балет для нее — это вся жизнь! — Губы пожилой леди дрогнули. — Она не просто прекрасно танцевала; она артистка милостью Божьей!

Гиффорд нахмурился:

— Естественно, вам не пришло в голову обратиться ко мне…

— Да, я подумала о тебе совсем недавно. Ты знаешь, я до сих пор получаю все медицинские журналы, которые выписывал Элистер. И я прочитала твою статью, где ты пишешь об открытии, которое вы сделали с Пэйджем Чэмберсом. В прошлом году мы ведь с тобой не виделись. Меня довольно долго не было в Англии, ты уезжал в Америку. Теперь я поняла, что ты стал специалистом, который может творить чудеса!

— Ерунда, — твердо заявил Гиффорд. — Я просто пахал как одержимый, это верно, но к этим результатам мы пришли вместе с моими коллегами, и нам просто очень повезло.

— Я просто хочу знать, — четко произнесла миссис Морнингтон, — можно ли, по твоему мнению, сделать что-нибудь для Оливии?

— Как я могу сейчас судить? — не менее четко ответил вопросом на вопрос Гиффорд.

Взглянув на него, миссис Морнингтон внезапно осознала, насколько изменился этот любимый студент ее мужа с тех пор, как она видела его в последний раз, когда он оставил свой пост в одном из лондонских научных медицинских центров и прикрепил свою вывеску на двери одного из зданий на Уимпол-стрит. Теперь она поняла, с какой целью.

— Разумеется, — продолжил молодой доктор, — я ничего не могу сказать без обследования.

Миссис Морнингтон вздохнула:

— В этом-то все и дело. Она больше не желает знать никаких врачей. После вердикта профессора Рудольфа Шварца (Оливия категорически отказалась от операции с пятьюдесятью процентами на успех) она заявила, что дольше ходить по врачам бессмысленно. Если нельзя танцевать, сказала она, все остальное ее «не волнует», а к хромоте можно привыкнуть.

— Скажите ей, что она дурочка. Шанс есть, и его нельзя не использовать. — Гиффорд подался вперед, в глазах появилась решимость. — Послушайте, это может показаться самонадеянностью, и кому-нибудь другому я бы этого не предложил, но тут у меня есть предчувствие. — Он внезапно улыбнулся. — Я же кельт! И знаменитая кельтская интуиция подсказывает мне: давайте скажем мисс Элейн, что ее случай мне просто необходим для моей научной деятельности. Убедите ее показаться мне. Правда, это можно будет сделать только в Лондоне, потому что мне придется через день уехать отсюда, впрочем, оставаться здесь мне и незачем. Скажите, что вы верите — я могу ей помочь. Убедите ее дать мне возможность хотя бы попытаться, рискнуть. Этот способ, который открыли мы с Чэмберсом, помогает в очень тяжелых случаях. Раньше они считались безнадежными. Я, конечно, не строю иллюзий, но… Совершенно необязательно, чтобы она стала первым безнадежным случаем в моей практике!

— Если бы только мне удалось ее уговорить, — снова вздохнула миссис Морнингтон.

— Вы должны попытаться. Если удастся — дальше мое дело, — заявил Гиффорд. — Честно говоря, я не очень люблю пациентов, которые не доверяют врачам, но в данном случае ничего не поделать, коли речь идет о мисс Элейн, не так ли? — Улыбка вновь на мгновение осветила его озабоченное лицо. — Надеюсь, вы не считаете, что я заманиваю клиентуру?

— Не говори глупостей! Когда она могла бы прийти?

— Честно говоря, сейчас я не могу сказать точно. У меня очень плотный график, расписание составляет секретарша.

— Черкани мне открытку, — твердо заявила миссис Морнингтон. — Я добьюсь, чтобы ваша встреча состоялась, даже если мне придется притащить ее туда волоком.

— Хорошо, — откликнулся Гиффорд. Внешне спокойный, он вдруг ощутил какое-то странное возбуждение. Подобное возбуждение охватывало его всякий раз, когда он чувствовал, что его мастерству брошен вызов. Он всегда принимал его с радостью, но сейчас, почти забыв о физическом состоянии Оливии и помня лишь выражение отчаяния и полного краха в ее золотистых глазах, осознал, что, если она доверится его рукам, он возьмет на себя самую большую ответственность за всю свою карьеру.

Никаких «если». Она должна прийти.

Глава 3

На следующее утро Гиффорд не встречался с Оливией и не беседовал больше с миссис Морнингтон. Телефонный звонок, которого он ждал, застал его за бритьем. Гиффорд снял трубку и услышал молодой женский голос:

— Доктор Хардинг?

— Да, я слушаю. Доброе утро.

— Ох, Гифф Хардинг, как приятно снова слышать твой голос! — Женщина была сама доброжелательность, но Гиффорд не мог не уловить капризную нотку. Было время, когда один звук ее голоса заставлял учащенно биться его сердце; но сейчас его эмоции оказались на нуле.

— Мне тоже очень приятно, — откликнулся он.

— Неужели? — хохотнула она. — Тебе приятнее, чтобы я встала в такую рань и набралась духу позвонить тебе? Впрочем, все это чепуха. Ты получил мое письмо?

— Да, спасибо.

— А я получила твое только вчера вечером, когда мы приехали. Я была совершенно без сил, да и поздно уже было звонить. Но почему, почему же ты не остановился сразу у нас?

— В отеле отдыхают мои друзья, — пояснил он, посчитав, что это очень удобное объяснение.

— А-а, понятно. Но сегодня ты переберешься к нам. Ты можешь это сделать до ленча?

— Конечно. Спасибо. Как себя чувствует твой отец? У вас были трудные дни?

— Совершенно дурацкие. Гифф, мне очень не хочется тратить время на подобные темы. Тем более папа тебя ждет не дождется. Надеюсь, пара-тройка дней здесь не сильно нарушит твои лондонские планы?

— Боюсь, что нарушит. Я должен вернуться в понедельник.

— О нет! Этого не может быть!

— Извини, но дело обстоит именно так. Для того чтобы подробно обследовать твоего отца, времени вполне достаточно.

— Но… — Женщина запнулась и проговорила решительно: — Хорошо, поговорим при встрече. Я все равно очень рада буду тебя видеть. Пока!

— До свидания. — Гиффорд, слегка вздернув брови, положил трубку и вернулся к прерванному процессу бритья.

У себя дома Афина Зонопулос швырнула телефонную трубку и нахмурилась, сердито прикусив мелкими, белоснежными, как фарфор, зубками нижнюю губу. Через пару секунд ее лицо прояснилось. Все равно он должен остаться, решила она. Надо поговорить с папа.

В конце концов, даже самый преуспевающий доктор дважды подумает, прежде чем отказать такому богатому клиенту! Ей и в голову не могло прийти, что этот обыкновенный врач попросту не обращает внимания на подобные нюансы. Афина слишком много раз имела возможность убедиться, что деньги решают все. Единственная дочь грека-полукровки и прекрасной бразильянки, которая бросила своего мужа, когда ребенок еще был по сути ползунком, Афина выросла на руках сестры своей ветреной матери, которая не просто испортила ее, но всячески способствовала тому, чтобы девочка выросла с убеждением: любые ее желания и капризы — закон.